Любовь, морковь и полный соцпакет

Зато влипать в неприятности, как показывает практика, я умею только так. Суперлохушка!

Пока я перебираю в голове варианты, один из которых хуже другого (изобразить припадок, упасть перед начальником на колени и начать раскаиваться, станцевать, чтобы сбить с толку собравшихся), фотограф не дремлет – отходит от стойки регистрации и идет к нам, милейше улыбаюсь.

Я, тем временем, улыбаюсь ему в ответ. Не удивлюсь, если со стороны моя улыбка выглядит как гримаса ужаса человека с защемлением лицевого нерва, но даже это мужчину с камерой не останавливает. Прет себе и прет прямиком к нем.

Когда его от нас с Никитой Викторовичем отделяет уже какой-то жалкий десяток метров, я все же решаюсь посмотреть шефу в глаза.

Сказать, что он выглядит озадаченным – ничего не сказать.

Конечно, я ему еще пару минут назад должна была ключ-карту отдать и отправить заселяться, пожелав приятного вечера и сообщив о времени ужина, а вместо этого мы до сих пор стоим тут. Молча.

Хотя, возможно, молчу только я. Не исключено, что, пока я соображала, как найти выход из сложившегося арамагедца, босс предпринимал попытки наладить диалог. Если так, то дела мои еще хуже.

Хотя, куда уж хуже?

Пресвятой Мурзик и прочие кактусовые боги, помогите, а! Что делать-то?

Мурзик… Заторможено перевожу взгляд на горшок с кактусом, который сжимаю в руках.

Может, им в фотографа кинуть? Хотя, нет. Пожалуй, эта идея переплюнет по уровню бредовости все остальные, да и друг точно обидится, он, наверное, от поездки в поезде на полу еще не отошел.

Смотреть на босса теперь не хочется, думать о том, что будет дальше – тоже, поэтому продолжаю пялится на кактус.

И тут меня осеняет. Как будто по голове стукнули, резко так.

Все-таки Мурзик реально пресвятой…

Бросаю последний взгляд на кактус, а потом поднимаю глаза на босса. Никита Викторович офигевает – по лицу понятно. Тут главное – не анализировать, вообще мозг напрочь отключить.

Лишь бы прокатило. Лишь бы помогло…

И не думать… Не думать тоже вообще!

Я себя муками совести и тщательным разбором полетов еще потом задолбать успею, а пока…

Медленно, насколько это позволяет время, вдыхаю, затем выдыхаю. Делаю маленький шаг вперед, приподнимаюсь на носочки и целую шефа.

В губы. Вот прямо совсем в губы. Просто припечатываюсь к нему, при этом крепко зажмурив глаза.

Лишь бы сработало…

Ни о каком нормальном поцелуе речи, конечно же, не идет. Я зубы с такой силой стиснула, что домкратом не расцепишь. Лишь бы Никита Викторович сейчас все не испортил.

Хотя, да, я же уже решила, что ситуация уже просто не может быть хуже.

Решила, правда, неверно, потому что я даже представить себе не могу, как объяснить боссу то, что я тут устроила.

Однако объяснять надо. Кажется, наш недопоцелуй затягивается. И да, начальник по-прежнему не отпихнул меня от себя., что, конечно же, по моему плану, хорошо (а вот в рамках адекватности. Хотя, какая тут уже адекватность…)

Я отрываюсь от губ Никиты Викторовича, когда, наконец, понимаю, в чем основная причина моего физического дискомфорта – колючки Мурзика. Вот же отрастил!

Делаю пометку в воображаемом списке – больше не целоваться ни с кем, обнимая кактус. И сразу же вторую – с боссом больше вообще не целоваться, после чего все-таки распахиваю глаза и поднимаю взгляд на шефа.

Не знаю, как он смотрит на меня, сложно понять – тут целая гамма эмоций, даже разбираться не буду. Зато насчет своего взгляда точно уверена – ужас в чистом виде.

Ладно, теперь, кажется, нужно что-то сказать, но прежде разобраться – что там с фотографом. В моем гениальном плане к этому времени он уже должен был сделать свои нереально романтические снимки.

А на деле… Сейчас узнаем.

Глава 5

Если сейчас к нам еще и фотограф подойдет, пора будет говорить не то, что о конце карьеры, а о завершении жизни. Такого позора я точно не вынесу.

Понимаю, конечно, что принцип сперва думать, а затем делать, он как-то мимо меня прошел. Тут исключительно слабоумие и отвага, но, блин, не может же мир быть настолько несправедлив!

Оборачиваюсь и смотрю в ту сторону, где еще недавно стоял мужчина с камерой, однако не вижу его. Умиляющуюся девушку-администратора за стойкой вижу, а вот фотографа – нет.

Неужели сработало?

На душе сразу становится легче, ненадолго, правда.

– Не хочу, конечно, отвлекать, но, что происходит?

Блин! Никита Викторович! Вот умеет же все испортить, разве не мог просто промолчать? Приходится вновь посмотреть на шефа.

– Тут такое дело… - начинаю издалека, потому что ничего более конкретного пока не придумала.

– Какое такое? – по глазам босса понятно – его мой поступок особо-то и не смутил, точно сейчас издеваться начнет.

– Парня своего бывшего увидела, не хотела, чтобы он меня заметил, вот и спряталась за вами. – выдаю первую более-менее адекватную мысль, пришедшую в голову. Главное, чтобы босс сейчас вопросы задавать не начал.

– Парня?

Ну да, не начал, как же.

– Ага.

– Здесь?

– Именно! У меня тут вообще знакомых куча! – добавляю для большей убедительности. Зачем – не знаю, видно, что Никита Викторович в существование бывшего, которого я чисто случайно встретила в семистах с небольшим километрах от дома, не особо-то верит.

– Ладно. – кажется, шеф все же решает прекратить сеанс пыток. – Что у нас там с номерами?

За всей этой импровизацией я совершенно забыла об основной проблеме, которая, собственно, причиной этой импровизации и стала. Выкручиваться дальше нет ни сил, ни желания, поэтому в конечном итоге сдаюсь и выбираю самый простой вариант. Вздыхаю и говорю:

– Он у нас есть.

– Он?

– Да, Карина забронировала всего один номер. Для новобрачных. – не все же время ей блистать, пусть тоже выкручивается. Импровизирует, следуя своему же совету. Не ответит же она Никите Викторовичу, что вообще номер не бронировала, так что теперь почетное право объяснить шефу, почему ему достался именно такой, целиком и полностью ложится на ее плечи.

Фух, сказала! Мне бы теперь вторые сутки бесплатные получить, и все вообще прекрасно будет.

– Для новобрачных? – эхом повторяет босс. Кажется, его эта информация удивила больше, чем факт того, что я целоваться полезла.

– Ага. – с готовностью киваю, пусть придумывает себе варианты такого поступка своей незаменимой помощницы.

– Ясно. – через пару секунд говорит Никита Викторович. – То есть тебе жить негде?

– Не переживайте, я с этим разберусь. – отвечаю уверенно, однако по лицу босса понимаю, что он в моем ответе не нуждается – уже что-то решил.