Любовь на Хэллоуин

Она вздрогнула, когда почувствовала, как палец Даниэля проникает в её лоно, нежно и медленно лаская её.

– Не больно?
– Тревожно спросил он её.

Мелисса уперлась затылком в стеклянную дверь, и глотнула теплой воды, ласкающей их тела. И когда Даниэль вновь переспросил её, она лишь тихо выдохнула: - Нет...

Мужчина поцеловал родинку у неё на бедре. И стал размеренными медленными движениями проникать пальцами в её лоно. Он раскрыл другой рукой его лепестки, приник к нему губами. Девушка всхлипнула и прикусила губу... когда его теплый язык, заскользил по мягким нежным лепесткам, слизывал её сок страсти, вдыхая изысканный, утонченный аромат присущий только ей одной. Мелиссе казалось, что она стала просто невесомой в его руках. Её кровь горячим потоком бежала по венам, и что-то внутри неё пыталось вырвать наружу, мягкое, тепло, оно стремилось к мужчине. Возбуждение, похоть, животный инстинкт, овладевали ею.

– О, Боже...
– только и смогла выдохнуть Мелисса, не замечая, как её ногти удлиняются, и все сильнее царапают широкую спину. А Даниэль играя, посасывал её клитор, чувствуя, как по телу девушки проносится волна страсти. Ноги Мелиссы задрожали, они не могли выдержать столь изысканной пытки, и от падения её удержали крепки руки Даниэля, подхватившие её.

Мужчина встал с пола с девушкой на руках, заставляя обхватить его бедра стройными ногами.

– Думаю, нам нужно найти более надежное место опоры, чем стеклянная дверь душа.
– Даниэль открыл дверь и вынес Мелиссу.

Девушка задрожала от прохлады, которая встретила их в комнате.

– Мы намочим постель...
– Уткнувшись ему в плечо, прошептала она.

– Вряд ли.
– Подойдя к кровати, взял большой плед и обернул им девушку, погружая в тепло, а потом положил свою драгоценную ношу на кровать.

Он опустился на корточки рядом с нею, и стал нежными поцелуями покрывал её ноги, поднимаясь вверх.

– Я тебя никогда не смогу отпустить от себя Мелисса. Вчерашняя встреча навсегда решила твою судьбу. Соединив тебя со мной.
– Шептал мужчина, приближаясь к её лону легкими поцелуями. Его руки ласкали её тело, теплые волны наслаждения вновь захлестывали её, пальцы легонько перекатывали её упругие соски, вызывая у девушки всхлипы.

Мелисса сама осторожно, и нерешительно, скользила по его рукам, плечам, крепкой груди, наслаждаясь теплой кожей. И тут она почувствовала, как в ней проснулась какая-то невиданная энергия, которая была раньше скрыта для неё. Её решительность исчезла, и девушки захотелось, как это не примитивно звучало, укусить Даниэля, оставив отпечаток, клеймо, доказывающее, что он принадлежит ей.

Но Мелисса подавила в себе этот порыв, напоминая себе, что внутри неё живет аккуратная скромная девушка. И она не будет оставлять засосы на мужской груди, хотя хотелось аж до зуда в пальцах. Но она не такая, чтобы оставлять свои автографы: "Здесь была Мелисса!!!" Но хотелось так сильно, что зубы сводило. Если бы она знала, что зубы могут чесаться, она бы сказала, что её зубы, как раз это и делают, и готовы почесаться об кожу мужчины с большим удовольствием.

Даниэль поднялся и поцеловал её страстным обжигающим поцелуем, и Мелисса вновь почувствовала его сильную эрекцию, которая словно горячее клеймо прижималась к её телу. Она рукой пробежалась по его мускулистой крепкой спине, слегка царапнув ягодицы. И когда Даниэль прервал поцелуй, встретилась с ним взглядом.

– Ты моя...
– Словно прорычал он, и влажными губами провел по её шее. Девушка прикусила губу, сдерживая звук, родившийся вдруг в груди, такой дикий, нечеловеческий, звук первозданного блаженства. Девушка скользнула рукой вниз и обхватила, ласково и решительно его член, ощущая теплую влагу. Её пальцы лаково прошлись по горячей гладкой головке, задевая уздечку, и проскальзывая по ней в нежной ласке. Вызвав мужской стон.

– Я хочу тебя...
– хрипло прошептал он и толкнулся членом с её ладошку.

– Что, сильно-сильно...?
– Спросила Мелисса, невинно заморгав ресницами. И по её губам скользнул его язык.

– Сейчас узнаешь...
– Мужчина привстал, поднимая возлюбленную за собой, затем сдернув с постели плед, повернул девушку лицом к кровати, но не позволил ей лечь, лишь поднял её ногу и поставил на кровать.

Даниэль прижался к ней всем телом, чтобы она почувствовала его налившуюся плоть, просившуюся внутрь. Но зверь хотел, окружить своим ароматом свою пару, оставить на ней свой след... Чтобы самка, которая стала просыпаться в теле девушки, почувствовала его.

Даниэль вновь начал ласкать её спину губами, и поцеловал отметину, которую оставил, лизнув языком. И услышал голос Мелиссы.

– Если ты еще раз меня укусишь, смотри, можешь недосчитаться зубов...

– Укушу...
– пообещал Даниэль.
– И не раз...

И вошел в девушку, крепко прижимая её к себе, удерживая на ногах, шепча ей в ухо:

– И ты не раз оставишь на мне отпечаток своих белоснежных зубок.

С каждым движением своей плоти он проникал в неё все глубже и глубже, нежно растягивая её. Он входил в нее, доводя ее тело до высот экстаза, наслаждаясь её криками и стонами...

– Даниэль...
– просила она его, цепляясь за него руками. Он чувствовал её влагу, обволакивающую его плоть, её лоно сжимало член тесной бархатистой перчаткой, лаская его. Мужчина скользнул рукой к её лону, и стал дразнить напряженный клитор. Чувствуя, как оргазм подходит все ближе и ближе к его паре.

Он врезался своей плотью в её лоно, и когда Мелисса забилась от страсти в его руках, его зверь вновь призвал его инстинкты, оставить метку. И он впился в ее шею зубами, слыша крик, переходящий в мягкое мурлыканье, которое слышал внутри нее его зверь.

Лоно девушки сокращалось от накатившегося оргазма, принимая его пылающую плоть. И ей уже было без разницы, что скорей всего Даниэль оставил на её шее еще один приличный синяк, но она пообещала себе, что тоже грызанет его. И пускай что-нибудь скажет против этого.

"Если он на мне наскальные рисунки оставляет, то и я на нем, оставлю..." - Пообещала себе Мелисса.

Позже глядя на дремлющего Даниэля, она подумала, что он похож на большую отдыхающую кошку, которая наелась сметаны, и теперь лежит, греясь на солнышке. Мелисса провела рукой по его жестким темным волосам, они напомнили ей по цвету шерсть пантеры. Пантера... Мелисса задумалась, вспомнив тот момент, когда она стояла в парке. Пантера появилась на том месте, где стоял Даниэль... она смутно припоминала, что и пьяньчуги тоже её увидели, ведь они были просто ошарашены. Здравый Смысл вновь поднял свою голову и таблички с огромными надписями:

"ПАНТЕРА". Мелисса снова посмотрела на Даниэля, ведь он должен был заметить большую кошку.

"А вдруг мне на самом деле, это привиделось...?" - размышляла она, встав с кровати, и начав ходить по комнате.

"А Даниэль после моего вопроса посоветует мне обратиться в дурку..." - Но Здравый Смысл был упертым и продолжал ходить следом за ней со своим плакатом. Как только девушка, находила отговорку для Даниэля, этот пришибленный Здравый Смысл махал перед ее носом плакатом. А потом появился новый плакат, от которого Мелисса впала в ступор, так как в этот момент остановилась возле зеркала. И этот плакат было не просто отбросить или найти ему отмазку. На плакате было написано огромными буквами: "ТЫ ВЛЯПАЛАСЬ ПО САМОЕ НЕХОЧУ, У ТЕБЯ ВЫРОС ХВОСТ!!!"

И хвост на самом деле вырос, черненький такой, большой, недовольно виляющий.

Лучше бы Даниэля разбудил будильник, от визга, который выдала Мелисса, наверное, проснулся весь квартал.

"А что? Я бы на вас посмотрел, как бы вы орали, если бы у вас вдруг хвост вырос..." - Сказал сам себе Здравый Смысл, и выкинул табличку.

– Это убирается?!!!
– Требовательно кричала Мелисса, тыкая в лицо Даниэлю свой хвост.

– О, уже вырос...
– Даниэль зевнул и посмотрел на хвост.
– Шустрая ты, вообще обращаться начинают на седьмые сутки...
– За что получил хвостом по лицу, так как Мелисса вновь подошла к зеркалу и требовательно попросила: