Любовь на кофейной гуще

— Это просто нормальная позиция, не геройство какое-то. Я действительно так считаю…

— Знаешь, учитывая все, что я за последнее время выслушала, могу твердо заявить, что не так и много людей нормой именно такой подход считают, — все же тихо всхлипнув, постаралась сдержаться Настя. Прижала глаза пальцами, пытаясь взять эмоции под контроль. — И извини за маму, ладно? Заметил, да? — грустно улыбнулась. — Она всегда очень боялась этого, знаешь, «что люди скажут», — сделала характерный жест пальцами, как в кавычки брала. — И развод дочери… Для нее оно едва ли не большая травма, чем для меня. Мы из маленького городка, вот и боится, что все соседки и подруги скажут, что она меня неправильно воспитала, раз брак не сумела сохранить, — попыталась объяснить.

Ведь и понимал вроде мать, а с другой стороны… резануло по душе. Хотелось иной позиции.

— Ладно, мне-то что, — отмахнулся Андрей, открыв свою дверь. — Плохо то, что она тебе это выговаривает. А тебе нервничать не нужно, Настя. Ты о себе и Светлячке думай в первую очередь, остальное вторично. А я поддержу, — подмигнув ей, Андрей вынул ключ. — Давай помогу выйти, вроде успели, — подвел он черту под их «откровениями», от которых ей легче дышать даже стало, и вышел из авто, чтобы ей выбраться подсобить.

Вернулась Настя как раз ко времени кормления. Лукия недавно проснулась и не успела еще разойтись с криком. Так что и мама была в хорошем настроении, играя с внучкой на коврике, который шел все в той же коробке новорожденного.

У Насти же настроение было так себе. И после консультации с адвокатом не сложилось ощущение, что можно легко решить их ситуацию, поскольку ничего криминального ни в отношении Насти, ни в отношении дочери Павел не совершил по закону. Зато можно было пока фиксировать факты его отсутствия и нежелания материального участия в жизни жены и ребенка. Потом это должно было помочь.

— Все успела? — без прошлой агрессии уточнила мама, выпрямившись, взяла внучку на руки.

— Более-менее, — расплывчато отозвалась Настя, наблюдая за ними.

Тоже не вдавалась в подробности, не хотелось заново обострять…

Андрей не поднимался, чтобы ее матери дополнительный повод придираться не давать, как объяснил. А ей перед ним так неудобно стало, ведь только добро от этого человека видела!

— Ты не переживай, Настюша, лучше выдохни, чая выпей, я там купил какой-то модный, вроде можно и нужно молодым мамам, и белую шоколадку еще. Ты позавчера говорила, что хочется, а сама себе же не возьмешь, знаю, — подмигнул Андрей, явно поняв, что она вновь извиняться готова.

— Андрей! Там же сахара куча! Вдруг вредно для Лукии? — рассмеялась от неожиданности Настя.

— Но тебе же хотелось, — не согласился с ней мужчина, твердо, лукаво поглядывая. — Я помню. А от одного кусочка точно вреда не будет. Шоколад качественный, хороший. Это я тебе даже гарантировать могу, — уверенно заявил он авторитетным тоном. — И поешь спокойно, не торопясь, не забывая… Больше о себе думай, чем о других, Настя. Твоя главная задача — дочка и собственное здоровье. А твоя мама… И она это поймет, я думаю. Может, просто им времени больше нужно, чтоб в голове все перестроить, — легко приобняв ее за плечи напоследок, посоветовал и поддержал Андрей.

Это дало ей некую точку опоры. Спокойствия, что ли. Равновесия, которого в последние два месяца Насте настолько не хватало. Странное дело, но две секунды теплого дружеского участия и поддержка твердой надежной руки, как помогли ей какую-то внутреннюю батарейку перезарядить… Рядом с Андреем ей очень тепло и спокойно становилось, а Настя, наверное, вдруг научилась такие мгновения ценить.

Вот и сейчас послевкусие терять не хотела, даже чтобы матери что-то доказать.

— Давай ее мне, — помыв руки и быстро сменив свободное платье на домашний костюм, взяла дочку, поневоле расплывшись в улыбке, глядя в эти огромные светлые глаза на крохотном личике.

— Привет, Светлячок! Мама так соскучилась, — тихо прошептала в крохотное ушко, не заметив даже, что обращение к малышке Андрея давно и сама подхватила. Ласковое такое, нежное. — Ты выспалась? Порадуешь меня улыбкой? Не будешь плакать, правда? — будто дочь понимала, сама улыбку сдержать не могла, обо всем забывая, когда с ней разговаривала и к себе хрупкое тельце прижимала.

Так и тянуло расцеловать каждый маленький пальчик, каждую ресничку Лукии! С каждой секундой, кажется, только больше ее любила. Какое-то безразмерное, необъятное море эмоций! И еще меньше понимания, как от такого счастья можно было уйти?

Не жалела, что у нее Лукия есть, вот ни капли! Хоть сама изначально очень взвешенно и разумно подходила к вопросу беременности, сейчас искренне рада была, что благословила ее судьба дочкой. И что здоровы обе. А с остальным… справятся, переживут. Все же здорово, что есть и те, кто их поддерживает.

— Я продукты расфасовала, давай тебе сейчас нагрею обед, — не спорила мама, с улыбкой наблюдая за ними. — Андрей этот предусмотрительный, ничего не сказать, обо всем подумал, — странно так как-то добавила, что Настя глаза подняла, оторвавшись от воркования над малышкой.

— В смысле? — нахмурилась, что-то покоробило в голосе мамы.

— Нет, просто говорю, что грамотно очень купил все. Приезжает вон, беспокоится, все время рядом крутится, — покивала мама головой, двинувшись в кухню.

— Ну так он старше, понимает в жизни, крестников куча, рассказывал. Наверное, знает, что нужно. Может, друзьям звонил, уточнял, — пожала плечами Настя, которой не очень понравилось направление разговора. Напряглась, будто ожидала очередной порции придирок.

Следом за матерью потянулась, на ходу помогая Лукии к груди пристроиться. Пока мама нагреет ей все, и дочка поест.

— Да, старше, — все так же, вроде как нейтрально, кивнула мама. — Давно с ним дружите…

— Мам, ты же прекрасно знаешь, что да, не первый раз с ним встретилась, — фыркнула Настя, остановившись у окна, оперлась на край стены, наблюдая, как самозабвенно дочка сосет.

— Не первый, Настя. Ты права. А вот то, как он смотрит на тебя, впервые заметила, — серьезно вдруг заявила мама и, оставив тарелку греться в микроволновке, глянула на нее.

— Как? — улыбнулась Настя, ничего не поняв. — Нормально он смотрит, мам. По-доброму очень.

— Ага… И поддерживает с разводом, да? — сарказм в этом смешке не заметить было сложно.

Настя психанула, несмотря на решение.

— Мам! А вот скажи мне честно: если бы это я загуляла вдруг, ушла из дому, по барам шлялась, и Паша решил на развод подавать — это было бы нормально, да?! Ты бы поняла его?!

Мать смешалась. Глянула на пол, себе под ноги, словно ей неудобно перед ней стало.

— Доча, к мужчинам другие требования, ты же взрослая, сама уже понимаешь, гуляют многие, но ведь семью содержат…