Любовь на коротких волнах

– И?

– Павел Сергеевич, я так понимаю, вы слушали утренний эфир… В этом ничего такого ведь, да? Дело в том, что…

Брови Павла поползли вверх.

Он не ослышался? Лорд плевать – на – всех – кроме – своей – задницы пытается защитить рыжую? Решил, что ту вызвали из-за этого утра и пробует оправдать её?

Нет, он, конечно, вызвал и из-за этого, но с каких это пор собственный помощник делает выводы за него?

– Виктор.

В одном слове было пару тонн стали. И чуть позеленевший лорд моментально заткнулся.

– Есть еще что-нибудь действительно ценное, что мне стоило сообщить?

– Нет, – быстро ответил Виктор и для надежности помотал отрицательно головой.

– Вызвал Громик?

– Да, – о, как приятно, когда ответы становятся односложными.

– Хорошо, иди. И пригласи её ко мне.

Тот кивнул и пулей вылетел в приемную.

Павел напрягся и чуть ли не облизнулся. Он чувствовал себя, как хищник перед прыжком. Как каскадер перед трюком. Как сыщик перед появлением подозреваемого.

Ярослава, против ожидания, зашла совершенно спокойно – без всякой дрожи или виноватого вида. Это его разозлило. В его кабинет вызванные на ковер сотрудники заходят с трясущимися руками и ногами. Робеющие, бледнеющие и жаждущие упасть в обморок. И не падают только потому, что знают – он не потерпит, чтобы перед его столом что-то валялось.

А эта?

Смотрит равнодушно и открыто своими зелеными глазищами. Растрепанна, как обычно; в уютном свитере и джинсах. Ни тебе облегающего платья, ни каблуков, ни короткой юбки.

Вот именно – тебе ни-ни. Это другим достается.

Против воли Павел почувствовал, как в голове снова полыхнуло и красная пелена застлала глаза. Чертова девчонка!

Девчонка, кажется, что-то заметила, но вместо того, чтобы умчаться громко крича, уставилась на него с интересом, как на экзотическое животное в сафари – парке.

– Павел Сергеевич? – пропела она вопросительно – У вас все хорошо?

– Что? – О чем это она? Броневой почувствовал себя идиотом и злость моментально схлынула. От изумления, наверное.

– Ну вы так странно выглядите…Просто я недавно читала статью, там говорилось, что у мужчин среднего возраста может неожиданно случиться инсульт и…

Мужчина среднего возраста?! Он?!

– Ну вот, и лицо перекосило, – огорченно пробормотала девушка – Может врача вызвать?

Павел подскочил с кресла так резко, что то с грохотом свалилось на пол, и подошел к Ярославе.

Она что, издевается?

– Какое лицо?! – проорал он так громко, что слышно было, наверное, во всех уголках здания.

Рыжую должно было снести от такой звуковой волны, но она лишь покачнулась и обезоруживающе улыбнулась ему:

– Простите, ошиблась. Бывает. Так зачем вы меня вызвали?

Павел глубоко вдохнул, заставив себя успокоиться и задумчиво посмотрел на неё.

В какую игру она играет?

– А затем вызвал, госпожа Громик, что я должен сообщить вам о недопустимости вашего поведения.

– Ой. Действительно. Простите. Я больше не буду… – начала лепетать ведущая, потупив глаза и Броневой почувствовал себя, наконец, комфортно – …с вами целоваться.

Павел застыл. Что?! Кажется он спросил это вслух.

– Целоваться с вами, – услужливо и значительно громче повторила Ярослава – Вы же об этом?

Павел уставился на неё и получил в ответ кристально чистый, ничем не замутненный – даже интеллектом – взгляд.

Играет – почти с восхищением подумал он. И он убьет её сейчас. Чтобы жить спокойно. Потому что это просто какая-то адская машина для уничтожения самообладания окружающих в радиусе километра.

Или врагам предложить? Те точно не выживут.

Мужчина глубоко вдохнул и призвал всю свою выдержку. С ним нельзя играть. Потому что любой, кто осмелится, будет уничтожен. По-другому никак.

Броневой скривился и сказал максимально холодно:

– Нет, не об этом. Ваши поцелуйчики, – сознательно исказил он слово и с удовлетворением отметил, что девушка вздрогнула, – не имеют значения. И даже о вашем утреннем шоу позаботится непосредственное начальство – я не собираюсь касаться таких мелочей, но слушатели, среди которых немало представителей начальства не должны обижаться, согласны? – Рыжая попыталась что-то сказать, но он не позволил. – Я о вечеринке. В этом холдинге подобные важные вещи всегда – всегда! – проходят через согласование со мной. И согласовываю я не общие моменты, а всё содержимое. И меня совершенно не устроила, госпожа Громик, ваша самодеятельность.

На протяжении всей его речи Ярослава мрачнела все больше, а на последней фразе просто сжала кулаки:

– Самодеятельность? – спросила она охрипшим голосом.

– Причем абсолютно бездарная, – величаво кивнул мужчина, чувствуя себя полным мудаком, потому что в глазах рыжей мелькнула неуверенность и еще какие-то, совсем затаенные, чувства.

Вот и отлично. Добро пожаловать домой, Паша. Он и есть мудак и пора бы кое-кому это осознать и свалить к той блондинистой троице. Не зря его называют Броней. А то, что при этом у него сейчас так гадко на душе, он думать не будет.

Спокойно, чеканя каждый шаг, Павел снова обошел стол, поднял кресло и сел в него, поудобнее устраиваясь.

– Так что впредь, пожалуйста, подумайте несколько раз, прежде чем ваять что-либо настолько безвкусное. По меньшей мере, учтите противоположное мнение учредителей. Хотя…О чем это я? Сомневаюсь, что вам стоит доверять проведение хоть каких-либо мероприятий. Ведь у вас даже эфиры не получаются.

Он с преувеличенным вниманием уставился в документы, хотя, по факту, ни хрена не видел. Потому что всё его внимание было отдано чему-то маленькому, обиженно пыхтящему и потерянному.

Павел поднял бесстрастное лицо:

– Вы еще здесь? Можете идти.

Ярослава дико на него глянула, развернулась и вышла из кабинета, преувеличенно аккуратно закрыв дверь.

Ярослава

Маленькими клочками бумаги снежная буря накрыла половину стола.

Я с наслаждением уничтожила еще один лист, и Полина молча подсунула мне следующий. Все лучше, чем обсуждать со мной варианты убийства или отдавать затребованное фото высокого начальства, на которое у меня были свои кровожадные планы.