Любовь на первой полосе

Пока Кремер возносил молитву, Трейси рассказывала обо всем своему лучшему другу Рэнди Ньюсаму.

— Трейси, дорогуша, — воскликнул тот, — ты просто убиваешь меня деталями. Как прелестно и как грязно. Надеюсь, ты будешь держать меня в курсе всего, что происходит у вас с начальником в его личной душевой?

— Увы, Рэнд, — вздохнула она. — Мой престарелый игрун решил завязать.

— С чего бы? Ты же говоришь, он здорово распалился.

— Дело не в том. Чтобы кого-то поиметь, нужно хотя бы встретиться с ним, а Кремер этого всячески избегает.

— Почему?

— Наверно, боится. Хозяин «Ньюс» помешан на благочестии. Личные отношения между коллегами строго воспрещаются. Кейт Кеннеди поперли из-за того, что у нее был роман с Тедом, нашим редактором отдела.

— Но ведь Кремер начальник. Разве он не может делать то, что ему хочется?

Трейси засмеялась. Это детский смех всегда приводил Рэнди в изумление, ибо совсем не вязался с ее лицом. Лицом знающей себе цену опытной женщины.

— Разумеется, Кремер волен делать все, что ему взбредет в голову. И будет делать. Но его нужно слегка подтолкнуть.

— И каким же образом, интересно?

— Откуда я знаю? Придумай сам.

Рэнди Ньюсам был одним из лучших нью-йоркских стилистов. Если «Кока-Кола» снимала очередную рекламу с симпатичными героями, именно Рэнди приглашали их гримировать. Если Джерри Холл фотографировали в домашней обстановке, она не допускала к себе оператора до тех пор, пока Рэнди не одобрит ее внешний вид. Поэтому Трейси справедливо решила, что, если хочет продолжить задуманное, Рэнди должен ей помочь. Невзрачная помощница редактора, какой бы сексуальной она ни была, не сможет заставить Эда Кремера пойти на риск. Но классная девушка с обложки — совсем другое дело.

Рэнди согласился по нескольким причинам. Во-первых, они с Трейси дружили. Во-вторых, что гораздо важнее, он в данное время свободен. Заказов пока маловато, а впереди всего лишь длинное, жаркое и скучное лето. Преображение Трейси поможет ему убить время.

Первым дедом он отвел девушку к парикмахеру и распорядился перекрасить ее волосы в каштановый цвет.

— Я и так рыжая, — возразила Трейси.

— Не тот оттенок, — сказал Рэнди, бесцеремонно толкая ее в салон Лили Даше.

Парикмахер Кеннет возился почти целый день, чтобы найти тот оттенок, который устроил бы Рэнди. Зато результат превзошел ожидания. Новый сочный цвет казался более натуральным и естественным, но удовольствие стоило двухнедельного заработка.

— Я хочу, чтобы ты считала расходы удачным вложением капитала, — утешил Рэнди. — Ставки в игре высоки.

Тяжело вздохнув, Трейси взяла в банке заем и целиком доверилась Рэнди. Косметика и дорогие услуги парикмахера преобразили ее лицо. Упражнения с инструктором в тренажерном зале улучшили фигуру. Все старые вещи пришлось заменить нарядами от Валентино. Хотя бы тут Рэнди помог ей найти местечко с разумными ценами.

На подготовку ушел месяц. И почти весь банковский заем. Но Трейси упрямо шла вперед, словно азартный охотник, преследующий желанную добычу. Ибо Эда Кремера она именно так и воспринимала.

Способностей к журналистике у нее нет. Но Эд Кремер поможет ей занять достойное место под солнцем.

Главный, который сам придавал большое значение внешности, с одобрением воспринял перемены. Девчонка принялась за себя всерьез. Да она женастоящая красавица. Почему он этого раньше не замечал? Удивительно.

Трейси почувствовала его возродившийся интерес, как охотничий пес чует лису. Но решила играть по-новому. Выбрав момент, она зашла к нему в кабинет, скромно потупившись, и сказала, что ей необходимо обсудить нечто крайне важное. Не могли бы они вместе пообедать?

Кремера так и подмывало отказаться. Но его взгляд непроизвольно переместился с лица девушки к талии. Затем к бедрам. Остановился на ее длинных стройных ногах. Кремер тут же вспомнил о том, что произошло в душевой. Когда он задрал юбку и раздвинул эти длинные ноги.

Внезапно он услышал, что принимает ее приглашение на обед. А в следующий момент понял, что здорово влип.

Обедали у него дома. В постели. На этот раз безо всякой спешки и холодного кафеля. На этот раз у Трейси были время и свобода действий. Она воспользовалась этим на все сто. После «обеда» у Эда Кремера появилась любовница, а у Трейси — новая работа.

В благодарность за ее молчание и тайные встречи он сделал Трейси ведущим репортером отдела моды. Увеличил ей жалованье. Что же касается еженедельных аналитических обзоров, то Кремер их просто заморозил. А когда вернется Рут? Ничего, переживет. У него и так немало забот, чтобы отвлекаться на подобные мелочи.

Если Трейси и нужно было кого-то благодарить за успех ее романа с Кремером, так это его жену.

Бернис Кремер, импозантная женщина лет пятидесяти, всю жизнь подчинила определенному распорядку, в котором главное место занимали лошади. У Кремеров имелось неплохое поголовье в Хэмптонсе. С конюшнями, разумеется.

Нью-Йорк навевал на Бернис скуку. А в тех редких случаях, когда она все-таки приезжала, муж неизменно оказывался слишком занятым, не мог даже с ней поужинать, и с некоторых пор она вообще не показывалась в городе.

По пятницам Эд уезжал в Хэмптонс и возвращался только в понедельник. Трех дней общения супругам было вполне достаточно, чтобы не наскучить друг другу. К тому же Бернис могла не расставаться с лошадьми даже на выходные.

Такой распорядок как нельзя лучше устраивал теперь Эда. Секс с Трейси стал для него откровением. Девушка так серьезно к этому относилась. И всегда так старалась. Раньше, когда ему удавалось завязать кратковременный роман с кем-нибудь из подруг жены, инициатива всегда исходила от него. А это утомляло. Он предпочитал тратить энергию на работу. С Трейси он мог не напрягаться. Ее не нужно добиваться, общение с ней не отнимало сил, а наоборот, добавляло. Она была опытна, знала, как его возбудить. То обмазывала его член взбитыми сливками и потом с упоением их слизывала. То могла вырядиться настоящей шлюхой из борделя. Ее не смущали все мыслимые и немыслимые позы. Трейси была изобретательна и активна. С нею было легко и приятно.

Возвращаясь как-то с работы в свою шикарную квартиру, он представил себе обнаженную Трейси. В одних подвязочках из черного кружева и туфельках на высоком каблуке, как у проституток. Это его страшно возбудило. Четыре месяца назад Кремер дал ей запасные ключи, и она уже стала для него чем-то вроде привычки. Ему нравилось видеть ее дома, когда он возвращался с работы после нелегкого дня.

«Интересно, что она придумала сегодня?»

Входя в лифт, он чувствовал эрекцию, а у двери квартиры уже готов был схватить ее и уложить прямо на месте. В чем бы она ни была.