Любовь на первой полосе

Анна Кеннеди остановилась в «Уолдорфе», старинном отеле в центре города, отклонив предложение дочери жить у них.

— Тебе и без того забот хватает, — сказала она.

Возможно, и к лучшему. Поскольку, несмотря на обоюдные старания подружиться, Кейт и Мария не слишком любили друг друга. Наглая девчонка буквально монополизировала отца, постоянно втягивала его в разговоры, темы которых абсолютно не интересовали Кейт.

Она представляла, как ее мама сидит с непроницаемым лицом, пока Чарли с дочерью оживленно спорят о тонкостях вольтижировки. Нет, лучше быть одной, чем в окружении людей, наводящих на тебя скуку.

На следующий день, когда Анна Кеннеди обедала с дочерью в «Харродсе», Кейт заметила, что мать чем-то встревожена.

— Тебе не нравится в «Уолдорфе»? — спросила она.

— Дело не в отеле.

— А в чем?

— В тебе, дорогая. Наверное, мне не следует вмешиваться, но ты уверена, что поступаешь правильно, выходя за этого человека? Он, конечно, обаятельный, настоящий джентльмен. Однако, ты собираешься прожить с ним жизнь, детка. Уверена ли ты, что тебя ждет в будущем именно то, чего ты хочешь?

— Мама, я живу с Чарли почти год, и если бы он оказался не тем человеком, я бы давно это поняла.

— Кейт Кеннеди, зачем ты меня обманываешь? Я ведь не твоя приятельница, а мать, и знаю, что тебе нужно для счастья. Чарли не сделает тебя по-настоящему счастливой.

«Я тоже так думаю. Но сейчас уже поздно отказываться».

Кейт вдруг вспомнила Теда. Как он сидел за рабочим столом в отделе и вокруг него полный хаос. Сбоку недоеденный сандвич и бутылка пива, под носом ворох гранок, в приемной очередь, а ему это нравится.

Такое бывает лишь в Нью-Йорке. Лишь там держат сумасшедших вроде Теда.

«Если бы не он, — подумала Кейт, — я давно бы вернулась и не жила среди этой дикости. С человеком, который меня совершенно не знает. Который вот-вот станет моим мужем. Будь ты проклят, Тед. Будь проклята моя любовь к тебе! Будь ты проклят…»

Она вдруг заметила тревожно-печальный взгляд матери.

— Кейт, — тихо сказала она, — ты плачешь. Значит, я права.

Самый важный день своей жизни она провела за обычными занятиями. В корзине для белья ее дожидались шорты Лайонела и Томаса, распашонки Софи и куча грязных сорочек Теда.

«Интересно, — невесело усмехнулась Санди, — знает ли кто-нибудь из них, что происходит между тем моментом, когда они швыряют эту грязь на пол и когда находят одежду чистой и выглаженной? Ничего, скоро мне не придется заниматься стиркой».

Ибо Санди наконец решилась. После целого года тайных встреч с Дэвидом О'Нейлом и отъездов для выдуманных свиданий с родными. Все это время Санди пыталась убедить себя, что по-прежнему является женой Теда, хотя они уже почти не разговаривали. Теперь все. Сумасшедший роман на пляже оказался отнюдь не мимолетным и выдержал испытание разлукой. Санди улыбнулась. От этого человека никуда не денешься.

В ее возрасте многие женщины уже давно познали любовь, а Санди открыла ее для себя лишь на тридцатом году жизни. То, что у нее было с мужем, не являлось любовью. Мужчине, который по-настоящему тебя любит, не требуется для этого никаких особых причин. И женится он на тебе не потому, что ты вдруг забеременела или крутишься, словно белка в колесе, пытаясь из ничего создать семью. Он хочет тебя, потому что ты есть ты.

К Дэвиду она сначала относилась с подозрением. Он, видимо, считает ее очередной блондинкой. Одной из многих. Которую при случае можно легко заменить.

Ему потребовалось немало времени, чтобы убедить ее в обратном. Его даже не пугали ее дети. Он сказал, что возьмет их к себе, иначе и быть не может. Ненормальный. Или влюбленный. Санди решила, что второе, и на этом строила все свои планы.

Теперь возврата нет. За ужином она скажет Теду, что их совместная жизнь закончена. Видимо, придется рассказать про Дэвида, чего ей страшно не хотелось. Будет лучше, особенно детям, если она просто соберет вещи и уедет к маме. Адвокаты сами разберутся. Про Дэвида, конечно, узнают, но позже. Сначала нужно получить свободу.

Она занялась ужином. Когда все было подготовлено, осталось только поставить на плиту, она взглянула на часы. Пора звать детей. С близнецами проблем нет. Марта согласилась взять их на ночь к себе. Она даже поверила, что вечером у Санди с Тедом небольшой праздник.

«Последний раз нечто подобное было у нас с Тедом больше двух месяцев назад. Впрочем, Марте знать не обязательно. Остальным тоже. Дети со временем узнают… Господи, что же делать с Софи?! Просто язык не поворачивается просить Марту взять еще и малышку».

ГЛАВА 18

У Софи наступил сложный период. Обычно спокойная девочка в последнее время начала много плакать. Как будто чувствовала, что дома не все в порядке.

Выйдя в сад, она увидела, как дочь тискает кота. Санди подхватила на руки бедное животное, отнесла в дом и вернулась к Софи.

Шлепок пришелся по маленькой розовой щечке. Девочка заревела.

— Не надо мучить Оскара. Теперь ты поняла, что ему больно?

Но Софи была слишком мала, чтобы понять, почему мама несправедливо обошлась с нею. И заревела еще громче. Закончилось тем, что Санди уложила ее спать раньше обычного. «Развод или не развод, а девочка останется здесь. Бедный ребенок. Ладно, скоро мы отсюда уедем, и все наладится. Вот увидишь».

Санди направлялась в ванную, когда зазвонил телефон. Муж ставил ее в известность, что они празднуют что-то в офисе, поэтому он задержится. Она подождет с ужином?

Подождет. Она целую неделю собиралась с духом, уже предупредила Дэвида, что сегодня у нее окончательный разговор с мужем.

— Постарайся не засиживаться, — мрачно сказала она. — Я должна сообщить тебе нечто важное. Откладывать нельзя.

Тед положил трубку, ощущая знакомую слабость в животе. Она снова беременна. Иначе, зачем бы она стала его торопить? В последнее время им не о чем разговаривать.

Однако Тед задержался на работе дольше, чем хотел. Он не стремился услышать от Санди, что она ждет очередного ребенка. Ему и так приходится кормить троих. Четвертый ребенок сведет на нет прибавку, которую он получил в связи с повышением. А если его семья будет и дальше увеличиваться такими темпами, Кремера придется спихнуть раньше, чем он планировал.

Тед заказал себе еще виски и поднял тост за женщину, ради которой, собственно, и затеяна эта вечеринка. За Рут. Она ждала первого ребенка. «Какое-то особенное время года, — мрачно подумал Тед. — Почему они все беременеют именно зимой?»