Любовь на всю жизнь

Двое старших мальчиков с готовностью подчинились, оставив трех женщин в относительном покое.

— А теперь… — Порция присела на подлокотник кресла. — Я готова слушать.

Увлеченные разговором, Руфус Дикейтор и Кейто не спеша прогуливались по террасе. Дети, Джуно и две собаки Гренвиллов выскочили в открытые стеклянные двери гостиной. Руфус сделал паузу, чтобы проследить за ними отцовским взглядом.

— Люк… Тоби… не выходите из сада! — крикнул он им вдогонку. — И не спускайте глаз с Евы. — В ответ кто-то взмахнул рукой, и Руфус негромко рассмеялся. — Она настоящий сорванец, с ней постоянно что-нибудь случается. Такое впечатление, что неприятности к ней так и липнут.

— Вся в мать, — заметил Кейто.

— Может, ты и прав.

Мужчины заглянули в открытую дверь гостиной. Женщины, образовав кружок, о чем-то очень оживленно разговаривали; они были настолько поглощены беседой, что не заметили заинтересованных взглядов мужчин.

— Интересно, о чем они толкуют? — хмыкнул Руфус.

— О, вероятно, о всяких семейных делах… о детских зубах, о проблемах с прислугой, о сложных узорах для вышивания, — усмехнувшись, ответил Кейто.

Руфус рассмеялся нелепости этого предположения.

— Солдат, поэт и ученый. Замечательная троица!

— Неразлучная троица, — заметил Кейто, прежде чем вернуться к прерванному разговору. — Итак, на острове и за его пределами говорят о новой попытке освободить короля.

— Да, армия полна слухов, но последний, похоже, имеет под собой основание.

— Однако никто не знает имени человека, который за этим стоит.

Руфус покачал головой:

— Я слышал только, что это уважаемый человек с большими связями и в то же время разбойник. О нем говорят с благоговением, как о народном герое, вроде Вильгельма Телля и Робин Гуда. — Он пожал плечами. Когда-то и у него самого была такая же репутация.

— Он на острове?

— Одни говорят — да, другие — нет. Загадочный человек.

Кейто кивнул:

— Загадочный человек, который смог обвести вокруг пальца людей Джайлза Крэмптона. Значит, нам остается только ждать и наблюдать. И еще пристальнее следить за королем. У меня есть шпион, конюший Хаммонда… Годфри Ченнинг. Ты знаком с ним?

Руфус покачал головой:

— Имя слышал.

— Похоже, он непревзойденный мастер по части подглядывания и подслушивания. Кроме того, он хорошо разбирается в настроениях короля. Ты же знаешь, как настроение его величества зависит от того, что происходит. Он весел и полон оптимизма, когда в действие приводится какой-то очередной план…

— Точно, — согласился Руфус. — Его нельзя назвать глупым, но он считает ниже своего достоинства притворяться. Думаете, он по-прежнему ведет переговоры с шотландцами?

— Не сомневаюсь. Ченнинг сообщил, что король знал, когда шотландцы пересекли границу. Значит, его каким-то образом снабжают необходимыми сведениями. И деньгами тоже. Эти проклятые очаги восстания по всей стране откуда-то подпитываются… солдатам платят.

— Наемники сражаются с гораздо большим энтузиазмом, и им не важно, кто их хозяин, и даже то, за что они сражаются, — заметил Руфус. — В то время как армия парламента сидит без денег и бунтует, у сторонников короля сытые желудки и полные карманы.

— Каждый раз, когда мне кажется, что конец всему этому близок, победа опять ускользает от нас, — кивнул Кейто.

— Да уж, — устало протянул Руфус. — Тебе не кажется, что семи лет кровопролития вполне достаточно? Это был риторический вопрос.

Энтони рассматривал груду доставленных из пещеры товаров, которые теперь находились в трюме «Танцующего ветра».

— Как ты думаешь, Адам, что могло бы понравиться Эллен?

— Кружева.

— Если я привезу ей кружева, то она использует их лишь для одного — нашьет мне еще ночных рубашек.

— От них тоже есть польза. Девчонка в них такая хорошенькая, — лукаво заметил Адам.

— Пожалуй, — ответил Энтони. — Но давай вернемся к Эллен.

— Этот шелк она найдет слишком роскошным. Ей понравился бы рулон шерсти или чего-нибудь такого же… и, конечно, она не откажется от коньяка или фляги той мадеры.

— Ну, это проще простого. И пару бутылочек бургундского. Может, ей понравится кашемировая шаль? Зимой она хорошо защищает от сквозняков.

— Может, и так. Вы собираетесь к ней прямо сейчас?

— Полагаю, ты тоже идешь.

Адам так и расплылся в довольной улыбке.

— Я сомневался, что вы меня возьмете,

— Ради всего святого, дружище! Когда это я ездил к Эллен без тебя?

В ответ Адам лишь пожал плечами, собрал подарки дли Эллен и последовал за Энтони прочь из трюма «Танцующего ветра».

Шлюпка с двумя матросами на веслах, негромко постукивала о борт корабля, Энтони спрыгнул в шлюпку и протянул руки, чтобы взять груз у Адама. Старый слуга тотчас спустился следом, правда, не столь сноровисто. Гребцы налегли на весла, направив шлюпку к выходу из расселины. На открытой воде они развернули парус я поплыли вдоль берега, затем зашли в мелкую бухту и причалили к песчаной отмели. С трех сторон ее вверх круто вздымались скалы, почти нависая над ней и делая невидимой с вершины утеса.

Взяв в руки подарки, Энтони ступил на песок, а потом подал руку Адаму, который перелез через борт шлюпки и теперь подыскивал, куда бы ступить.

— Мы вернемся сюда вечером, хозяин. — Матросы уже сталкивали шлюпку в воду.

— Ладно. Только не ждите нас раньше наступления темноты.

Пыхтя и отдуваясь, Адам поднимался по почти незаметной тропке на вершину утеса. Они прошли мимо сидящего на корточках часового, который наблюдал за морем. Подобно своим товарищам, расположившимся внизу, он носил с собой свисток, с помощью которого можно было предупредить «Танцующий ветер» о непрошеных гостях, откуда бы они ни появились — со стороны моря или суши.

— Доброе утро, Бен.

— Доброе утро, сэр, — кивнул часовой. — Майк ждет наверху с лошадьми.

Энтони кивнул и продолжил путь. Им нужно будет пересечь остров и доехать до самого Ярмута, оттуда переплыть через Солент, миновать стоящий на песчаной косе замок Херст и подняться вверх по реке Кихевен. Домик Эллен находился в крошечной деревушке Кихевен, и именно там и вырос Энтони. Он лазал по лодкам, едва научившись ходить, и постигал морское дело, как только Эллен освободила его от занятий науками, которыми, по ее мнению, должен был владеть сын джентльмена, пусть и незаконнорожденный.

Контрабанда процветала на всем побережье Хэмпшира и на самом острове Уайт, и Энтони чувствовал себя здесь как рыба в воде. Через год он уже скопил достаточно денег, чтобы купить собственное суденышко, и

вскоре к нему, признав его лидерство, присоединились те, кто самостоятельно и не очень успешно промышлял незаконной торговлей. Покупка «Танцующего ветра» не заставила себя долго ждать, и в поисках более богатой добычи пират вышел в открытое море.

Что касается семьи его отца, то для них он не существовал. Семья матери вообще не знала о его рождении. Энтони Кэкстон шел своим путем и заботился о себе сам. Те, кому удалось завоевать его дружбу, могли считать себя счастливчиками. И наоборот — те, кто обрел в его лице врага, горько сожалели об этом.