Любовь не по канону, или идите к черту!

Хотя я боялась, что такой скромный подарок его обидит, но придумать что-то большее я не смогла.

— Но он розовый! — уже смеялась в голос я.

— Но ты же отказалась возвращать розовый цвет волос, решил хоть так намекнуть, что он мне нравился.

— Нет уж, если я опять верну розовый цвет, ты снова будешь постоянно повторять, что у меня радуга вместо мозгов, — заверила я, держа подарок в руках. — Так что переживу.

— Я и так буду повторять, что у тебя там желе из радуги, пони и прочее в голове вместо привычной субстанции, — улыбнулся мужчина, явно провоцируя меня.

Вот же сволочь! Нет бы что хорошее сказать, а он…

— Ах, так?! Все, я еду к родителям, а ты сиди тут, раз такой умный, — я уже собиралась встать, как меня притянули обратно, и я оказалась в объятиях дракона.

— Не так быстро, женщина, мы еще не закончили с подарками, — даже его янтарные глаза улыбались.

Еще несколько секунд, и на моем безымянном пальце красовалось кольцо.

— Надеюсь, теперь-то, ты мне ответишь на мое предложение выйти за меня замуж?

Я удивленно рассматривала кольцо и переваривала услышанное. То ли от выпитого шампанского, то ли от невероятности самого предложения, смысл слов до меня доходил с трудом.

— Я не слышу твой положительный ответ, — недовольно проворчал Костя, теряя терпение и разгоняя всякие сомнения.

— Да, — я бросилась на шею будущего мужа, повалив на пол. — Да, да. Да!

Я уже смеялась от счастья.

— Ладно-ладно, все, хватит! А то предложу опробовать твой подарок. К нему, кстати, прилагался весьма милый комплект белья, теперь мне очень любопытно, как оно смотрится вместе. Сделаешь мне подарок, покажешь? — лукаво улыбаясь, предложил дракон, явно выпрашивая свой «подарок», как ребенок конфетку и вызывая еще больший смех.

Эпилог

Содержимое сковородки превратилось в угольки, наполняя кухню едким дымом. Прекрасно, я опять это сделала! Бесполезна, точно бесполезна.

— Вот сколько раз я просил тебя не готовить? — усталый Костя стоял в дверях кухни и разглядывал последствия моей попытки приготовить праздничный ужин.

Похоже, даже полуфабрикаты были выше моей способности приготовить хоть что-то съедобное мужу. Сейчас выставит из кухни со словами, вон с моей территории! Блин! Ну, что он так рано? К Фаине же поехал? Там вроде как Алексей Григорьевич по делам приехал, встреча на нейтральной территории, все такое. Опять не смогли договориться? Надо спросить потом Фаину.

— Но я хотела… — я попыталась оправдаться, спохватилась и спрятала с подоконника бумаги, пока Костя не догадался их посмотреть.

— Ох уж твое «хотела», хомяк ты мой ненаглядный.

Мы были женаты уже второй год, и для человека, что кривился при любом упоминании о семье и утверждал, что у него для этого скверный характер, из него получился прекрасный заботливый муж.

Только если идею с браком я могу еще как-то объяснить с его позиции, что так легче меня контролировать, то сегодняшнюю новость он мог не оценить. А сегодня у меня была для него новость, что он мог воспринять как угодно. И я очень боюсь услышать, что он скажет.

— Ладно, кыш от плиты, садись, — меня почти насильно усадили за стол, не забывая поцеловать, ловко отобрав фартук, и принялись за готовку.

Я с завистью следила за тем, как дракон ловко управляется на кухне, как же у него все хорошо получалось, почему я так не могу? А ребенок будет, что тогда?!

— Кость, — решилась я признаться прямо сейчас, понимая, что чем больше тяну, тем страшнее мне становиться.

Лучше сказать все сразу, и пусть будет, что будет.

— Что такое, принцесса?

— Я хотела поговорить.

— Хорошо, говори, — на меня даже почти не взглянули, исправляя последствия моей готовки.

— А можешь ненадолго отвлечься? — заерзала на стуле я.

Ну вот, не хочу говорить его затылку!

— Если я отвлекусь, все сгорит, — с улыбкой вздохнул Зеллер, но, отключив плиту, подошел и присел на корточки. — Что случилось, принцесса?

Улыбка, с которой он на меня смотрел, заставляла сердце сходить с ума от переполнявшей меня нежности и любви к этому мужчине.

— Я хотела сказать… — я запнулась, вспоминая, как он отзывается о детях.

Сомнения, придется ли ему по душе новость, закрались сразу, когда я увидела эти несчастные две полоски. А теперь, когда я точно уверена, что это так…

— Ну, что такое? — спросил Зеллер, кладя руки мне на колени. — Ты разбила машину? Уволилась с работы, что будет жестоко с твоей стороны? Разбила мою любимую кружку или спалила все мои рубашки? — нежно улыбнулся мой дракон.

Я замотала головой, вспоминая и знакомство с кофе, и пострадавшую рубашку и прочие проблемы, что я приношу этому мужчине. Боже, и как он меня терпит?

— Ну что тогда, хомяк?

Ну вот, с принцессы разжаловали в хомяки, кто-то терял терпение. От чего я затряслась еще больше.

— Ну? Ты чего дрожишь, — мои трясущиеся руки аккуратно накрыла сильная рука, и это придало мне сил. — Что случилось, Ир?

— Я беременна, — выпалила на одном дыхании и замерла, ожидая ответа.

Костя некоторое время смотрел на меня, словно переваривая услышанное.

— Ты уверена? — наконец, спросил он, хмурясь.

Сердце у меня ушло в пятки. Так и знала, он не хочет ребенка.

— Да, — голос у меня дрогнул, и я почувствовала, как слезы защипали глаза от подступившей обиды.

— Ну, ты чего? Ира, — меня тут же сгребли в охапку и засмеялись.

— Ты не хочешь детей, — всхлипнула я, уткнувшись в его плечо.

— Глупая, — Костя покрывал мое лицо поцелуями, — глупая любимая девочка…

Я замерла. Он сказал «любимая». Не часто он на такое способен.

— Что? — увидев мой удивленный взгляд, Зеллер замер.

— Ты сказал любимая, от тебя это редко услышишь, — пояснила я, и дракон снова нахмурился.

— Разве?

— Да, ты и что любишь-то не говоришь… Это ничего, просто… — замялась я.

Как вот объяснить, что это приятно?! Хотя если это не так, то конечно.

— Что? — засмеялся Костя еще веселее. — Я тебя люблю, но, черт, я никогда не думал, что мне надо признаваться в очевидном! Я что-то не так делаю, что ты сомневаешься?

Я поторопилась замотать головой. И почему я забываю, что от некоторых скорее услышишь гадость, чем что-то хорошее.

Костя встал и вернулся к плите, но простояв так несколько минут, махнул рукой.