Любовь не предлагать
Шрифт:
Ввернуть что-нибудь колкое и язвительное не успеваю. Рот делает другое. Взвизгивает, когда язык Арса касается меня там. Проходит по половым губам и слегка надавливает на набухший бугорок. А-а-а!
Он целует, облизывает и начинает медленно меня ласкать ртом, заставляет зажмуриться от простреливающих до самой макушки ярких ощущений. Бессонов, сволочь такая! Действует умело и уверенно, в считаные минуты доводя до исступления. Заставляет извиваться на столе и постанывать, умоляя, плохо понимая, о чем именно. Но умоляя.
Кажется, я пару раз
– Это божественно!
Поднимая чувство собственной важности Бессонова до заоблачных значений. Но конкретно в этот момент меня это совершенно не парит! Я вообще в данном случае ни слова не могу сформулировать четко, кроме нечленораздельного: «ох», «ах» и «м-м-м».
Хотя нет, вру!
«Еще!» – вот что я выкрикиваю без остановки, умоляя эти горячие губы внизу ни в коем случае не останавливаться. Да. Так. Вот так. Еще! Быстре-е-е-е…
И только за секунду до того, как язык Арса ударяет по клитору, заставляя меня сорваться в очередной крышесносный оргазм, из моего рта вылетает:
– Если Ава с Яром узнают, чем мы занимаемся, – офигеют!
После чего меня сносит лавиной удовольствия, запуская куда-то на орбиту Земли! А вот Бессонова, кажется, прямо по темечку бьет панической атакой. Он подскакивает на ноги как ошпаренный, едва не долбанувшись затылком о кухонный островок. Смотрит на разомлевшую, удовлетворенную, помятую меня огромными вылупленными глазами, миленько растерянно выпаливая:
– Какого?.. Откуда ты?..
А мне вот ни капельки не стыдно!
Даже когда те самые капельки своего удовольствия на губах парня вижу – не стыдно.
Мне забавно. Наблюдать, как вытягивается физиономия Бессонова, пока медленно до его мозга доходит, кому он тут сейчас так усердно… ну, вы поняли.
Отдышавшись, хрипло смеюсь:
– Марта Марковна Фомина. – Спрыгиваю с гарнитура, приземляясь на ватные ноги. – Сестра жены вашего капитана, – одергиваю футболку и улыбаюсь, – приятно познакомиться, Арсений! – Тяну за края футболки, делая неуклюжий реверанс.
Взгляд Бессонова в этот момент никаким описаниям не поддается. Это ядерная смесь из бешенства, паники и удивления. На какое-то короткое мгновение я не на шутку начинаю беспокоиться: как бы его глаза сейчас не выскочили из орбит, а бедное отмороженное сердечко не лопнуло, как мыльный пузырь.
Арсений проходит по мне ошарашенным взглядом. Настолько внимательно, будто за без малого неделю знакомства первый раз видит. Отступает на шаг. Или скорее его, слегка покачнув, ведет. И в неверии качает головой, растрепав пятерней шевелюру. Нервно. Еще и еще раз. Тянет возбуждающе:
– Едрит-мадрид, Фомина… ну конечно!
– Аха. Начинается на «фо», заканчивается на «мина», – ехидно подливаю масла в огонь. – Фо-ми-на.
– Ремизов меня прикончит…
– Поправочка: сначала кастрирует, а потом прикончит.
– …если узнает, что я трахнул младшую сестренку его жены – мне капец!
– Четыре раза! – Показываю четыре пальца, а то вдруг у парня плохо со слухом. – И это только сегодня, кстати. Но! Если ты меня покормишь, то четыре моих оргазма вполне могут стать смягчающими обстоятельствами твоего смертного приговора.
Обещаю, я попрошу Ярика убить тебя быстро, чтобы ты сильно не мучился, – улыбаюсь самой невинной улыбкой, имеющейся в моем арсенале.Ответом мне становится жалобный скулеж, который, полагаю, означает много разнообразных и крайне нецензурных слов.
Хах.
Это страйк, самоуверенный засранец!
Глава 16
Мой желудок в раю.
Я в раю.
Сейчас случится новый оргазм, только на этот раз исключительно гастрономический!
Я подцепляю деревянными китайскими палочками удон и с довольным мурчанием всасываю губами пшеничную ленточку в рот, блаженно закатывая глаза. М-м-м! Обильно политая сладким соусом терияки, лапша просто тает на языке. Этот WOK-ресторан – космос. Мало того, что с момента заказа до приезда курьера прошло всего тридцать минут, так еще и готовят, как боженьки! Никогда не ела ничего вкуснее.
В чем в чем, а в доставке этот хоккеюга толк знает.
Я удобнее перехватываю картонную коробочку и тянусь свободной рукой за бокалом, стоящим на журнальном столике. Делаю глоток, смачивая лапшичку в желудке красным винцом, и поистине чувствую себя в этот момент победительницей по жизни. Красок в ощущение моего превосходства немало добавляет и подозрительный взгляд сидящего рядом со мной на диване молчаливого Бессонова. Уперевшись локтями в колени, парень провожает взглядом каждый мой вздох и улыбку, с каждым разом хмурясь все сильнее.
А мне нравится.
А я та еще зараза.
Он бесится, а я кайфую.
Издевательски улыбаюсь парню и чокаюсь своим бокалом о его бокал, который все так же нетронутым стоит на столике:
– За тебя!
Ответом мне служит прицельный выстрел взглядом в висок. Если бы у этого засранца были способности к телекинезу, больше чем уверена, он бы уже телепортировал меня прямо с диваном в окно. Полет был бы занимательным. С двадцать первого-то этажа! С этого этажа, кстати, кое-что еще занимательно – вид на город. Но последним у меня не то чтобы было много времени полюбоваться. А жаль.
– Если ты пытаешься запугать меня взглядом – у тебя не получается, – подмигиваю и ставлю бокал на место.
Усаживаюсь по-турецки, отчего футболка хозяина квартиры (но не положения – запротоколируем!) задирается, максимально оголяя ноги.
Арс это замечает. Вздыхает, качает головой и снова ерошит пятерней свою шевелюру. Еще пара таких движений, и его волосы точно начнут выпадать. Настолько нервно он их теребит. Опасно взмахнув своей коробочкой с лапшой, Бес бросает:
– И все-таки я поверить не могу, что ты – это реально ты! И что ты это от меня скрыла!
– Я – это реально я. И я ничего не скрывала. Я сама узнала, кто ты такой, только на игре в понедельник. Ава меня потащила за Ярика поболеть.
– Ремизов меня убьет, – очаровательно сокрушается парень. – Я труп. Я буду кормить рыб в ближайшем пруду.
– Вероятно, – поддакиваю злобно я, подцепляя новую лапшичную ленту.
– И я совершенно не ощущаю твоего мне сочувствия!
Конец ознакомительного фрагмента.