Любовь не знает законов

Саймон наклонил голову, искоса наблюдая за выражением ее лица.

— Некоторые посетители замечают тут лишь полинявшие занавески, старые обои. Это место приходит в запустение.

— А ты? — спросила она. — Что здесь видишь ты? Возраст? Пустоту?

Он покачал головой.

— Я вижу танцевальный зал, заполненный парами, военнослужащими, влюбленными, мечтателями. Мужчин, которые пришли сюда после тяжелого трудового дня, проведенного на фабрике, и кружат по залу своих любимых. Женщин, чьи руки грубы от работы и которые раз в неделю в этих стенах превращаются в Золушек. Это всегда было для меня волшебством.

— Так было, когда ты начинал здесь заниматься, — предположила Эмили. — Должно быть, это было восхитительно.

— Не совсем. Большую часть времени зал был почти так же пуст, как и сейчас, за исключением субботы, когда проводились публичные танцы и занятия вел Руди. — Саймон кивнул в сторону старика, кружившего свою пожилую даму в углу. — Но даже когда зал пустовал, мне тут было очень хорошо. Наверно, потому, что сами по себе оживали воспоминания о людях, когда-то давно приходивших сюда, и я поневоле забывал обо всем — об отце, о детстве, о котором лучше не вспоминать… По крайней мере так всегда говорил мне Руди, когда я волновался, что он недостаточно окупает свой бизнес и вот-вот разорится. Пойдем, я тебя ему представлю.

Но пара в конце зала уже заметила их.

— Саймон, приятно вновь увидеть тебя, — сказала женщина, протягивая ему руку, на которую были нанизаны ювелирные украшения. Бледно-голубой шифон платья облегал ее немолодое, раздавшееся тело, когда она неспешно шла к нему. Такого же голубого цвета глаза были приветливы, когда она улыбнулась Саймону и поцеловала его в щеку. — Ты так долго не приходил сюда, мой мальчик.

— Люсиль, парень редко приезжает в город, конечно, у него нет времени сюда заходить. Но если ты покажешься в эту субботу, то что это будет за день… — сказал пожилой мужчина. — Дамы потеряют из-за тебя сознание, как, впрочем, всегда и было. Ты был моим самым лучшим учеником, Саймон. Моим самым, самым лучшим…

— Я был твоим самым страшным ночным кошмаром, Руди, и ты это знаешь. Я спорил с тобой из-за каждого шага, которому ты меня учил, а все матери жаловались тебе, что я слишком близко прижимаю их дочерей.

— Да, — сказал Руди с шаловливой ухмылкой. — Но ты очень хорошо учился танцу. А девушки? Как они любили тебя. Некоторые из них до сих пор время от времени заходят сюда, несмотря на то что все давно выросли. Они по-прежнему спрашивают о тебе. Я говорил им, что ты должен когда-нибудь вернуться.

— Ах, Руди, я соскучился, — вздохнул Саймон, обнимая мужчину, когда тот протянул руку. — Разреши представить тебе Эмили Элтон…

— Ну, тебе понадобилось время, чтобы наконец привезти ее сюда, — вмешалась Люсиль. — У нас есть постоянные посетители, от которых мы про тебя все знаем, Саймон. Я уже слышала, что тебя сопровождает подруга. Привет, дорогая. — Она взяла раскрасневшуюся Эмили за руку. — Вы здесь самая хорошенькая. И пришли вместе с Саймоном. Я так рада. Мы нежно любим его, но он всегда был один в те редкие дни, когда заходил проведать нас.

Эмили посмотрела в восхитительные голубые глаза Люсиль — свидетельство былой, а теперь безвозвратно увядшей красоты. Было ясно, что эти люди обожают Саймона и хотят того же, чего хочет для него Делла.

— Я тоже рада, что он привез меня сюда, — сказала она. — Было чудесно смотреть, как вы танцевали.

— Ах, она у тебя еще разбирается в танцах и наверняка тоже танцует. Значит, ты сделал прекрасный выбор, Саймон. — Руди окинул взглядом безукоризненную фигуру Эмили. — Хорошие ноги для самбы, — сказал он ей.

— Руди! — запротестовала Люсиль. — Не обижайтесь на него, Эмили. Он всегда заглядывается на женские ножки. В этом он весьма похож на Саймона.

Эмили почувствовала, как ее щеки заливает румянец.

— К несчастью, я не… я, по правде говоря, не танцую. Не знаю ни одного па.

— Не может быть, — изумился Руди. Даже Люсиль посмотрела на Эмили с беспокойством, но не Саймон.

— Ты научишься, — решительно сказал он.

— О… нет. — Эмили завертела головой. — У меня…

— …нет координации, — закончил за нее Саймон, ясно помня их давний разговор. — У тебя есть сердце, Эмили. И глубина. И огонь под внешней напускной важностью. Ты готова играть в мою игру, и если ты хочешь танцевать на вечеринке…

Эмили понимала, что близится злосчастная вечеринка и это будет один из последних дней, которые ей предстоит провести рядом с Саймоном. И она просто обязана будет там танцевать вместе с ним — на глазах у всех. Сейчас же ей выпал удобный случай хоть немного потренироваться, показать себя в движении…

— Мне не придется танцевать, — сказала она, глубоко вздохнув и поздравив себя с тем, что ее голос звучал достаточно твердо. — У тебя будут гости, которым потребуется забота. Учитывая это…

Но Саймон смотрел на нее исподлобья.

— Мы сейчас здесь, Эмили, и я считаю — нет, я знаю наверняка, — что ты должна танцевать. Я научу тебя. Руди и ты, Люсиль, не продемонстрируете ли для нас какую-нибудь фигуру?

Пожилой хозяин заведения посмотрел на Саймона и Эмили. Изучающе. Обдумывая.

— С удовольствием. Для начала что-нибудь простое. Вальс? — Он протянул руку, приглашая свою жену в центр зала.

Но Саймон покачал головой:

— Танго.

Люсиль улыбнулась, ее глаза сверкнули молодым огнем.

— Танец страсти. Мой любимый, — сказала она, подойдя к мужу. Руди кому-то махнул, и зазвучала музыка.

Через секунду пожилая пара, мягко и плавно двигаясь, оказалась в центре зала. Складывалось такое впечатление, что Руди и Люсиль совершенно забыли о существовании Саймона и Эмили.

Выждав минуту, Саймон сделал приглашающий жест.

— Начнем, — сказал он, — вот так. — Левой рукой он взял ладонь ее правой руки, другой скользнул по спине, и Эмили вдруг почувствовала, что они слились в единое целое.

Саймон побуждал ее двигаться, нашептывал нехитрые инструкции. Когда она пошатнулась, он прижал ее еще ближе, словно приручая ее тело к своему. Руководя ею, прикасаясь к ней то тут, то там, пристально глядя ей в глаза, он вызывал у нее эмоции, о которых она никогда не подозревала.