Любовь нельзя купить
Шрифт:
— Может, это просто кризис среднего возраста? — высказала предположение Фиона, потому что чем больше она думала об этом, тем более вероятным ей это казалось.
— Если подумать, наши мужья одного возраста, у обоих четверо детей, оба давно на одной и той же работе, оба вынуждены заниматься переездом. Любой другой мужчина в их положении сбился бы с пути и увлекся бы кем-нибудь, но если такого выбора нет, то что им остается делать?
У Милли был озадаченный вид.
— А что, они не могут заняться тем, чем занимаемся мы? Пить кофе и есть пирожные, пока не затошнит?
—
— Я все еще не понимаю, к чему ты клонишь, — сказала Милли, которую насторожили эти слова.
— А мы чем хуже? Они могли бы увлечься нами!
— То есть мы должны обменяться мужьями? — в ужасе произнесла Милли.
Фиона отпрянула:
— Ты что, с ума сошла? Конечно нет! Я говорю о том, чтобы добавить перца во взаимоотношения, вернуть романтику.
Милли сморщила нос:
— То есть не распускать живот и причесываться, прежде чем лечь спать?
Фиона пришла в отчаяние от того, как Милли представляет себе романтику, и глубоко посочувствовала Тиму.
— Это хорошее начало, — осторожно произнесла она.
Милли недоверчиво смотрела на нее. Ей не хотелось говорить, что она это уже пробовала, и как результат — ее растущий живот. Когда закончится эта беременность, она не станет добавлять перца во взаимоотношения с мужем, пока одного из них не стерилизуют. А может, и обоих, на всякий случай.
Фиона ждала ответа, но Милли уклонилась:
— Думаю, что оставлю это, пока не приедем в Прованс. Да, живот у меня станет еще больше, но в отпуске легче выяснять отношения, меньше нетерпимости.
Фиона подумала, что лучше бы Милли начала выяснять отношения прямо сейчас, но ничего не сказала.
— Ты все еще плохо себя чувствуешь? — спросила она, меняя тему.
— Очень плохо, но это еще не все, — ответила Милли. Она была благодарна, что подруга переключилась на другой предмет. Она села на табуретку и в отчаянии стиснула пальцы рук за головой.
— Что у тебя еще? — спросила Фиона, заволновавшись.
— Я вчера ходила на УЗИ.
Фиона в ужасе открыла рот:
— О боже! С ребенком все в порядке? Это из-за него? Я уже тебе говорила, чтобы ты сходила туда. Но ты меня не слушала…
— Дело в другом, — перебила ее Милли. — Но ты права. На УЗИ мне нужно было сходить раньше. Просто я не видела в этом смысла. К тому же в первые недели мало что можно определить. Я свое тело настолько хорошо знаю, что и сама могла бы сказать, есть ли какие-нибудь проблемы с беременностью, а если бы были какие-нибудь неприятности с ребенком, то они еще не обнаружились бы.
— Если с ребенком все в порядке, то в чем же проблема?
Милли посмотрела на фотографии четверых детей на стене кухни:
— Проблема в том, что у меня будет двойня.
— И что же это за место, Арчи? — спросил Макс.
— Я уже говорил тебе, это клуб. Называется «У Картера». Нужно туда вступить, но я устрою тебе членство, так что не беспокойся.
Макс усмехнулся. Он и не собирался беспокоиться насчет того, как войти в клуб, члены которого собираются
в грязном помещении над рестораном. Да, он всегда о чем-то беспокоился. Все знают, что во время отпуска он мог поволноваться за исход теннисного матча между двумя незнакомыми людьми, но не до такой же степени.— Налей себе чего-нибудь выпить, — гостеприимно предложил Арчи.
Он широким жестом указал на шаткий стол в углу, на котором стояли электрический чайник, банка растворимого кофе, коробка с чайными пакетиками, сухое молоко и сахар. Картину дополняли щербатые грязные кружки.
— Для бисквитов уже слишком поздно, — извинился Арчи. — Картер выпекает их до открытия ресторана, в двенадцать, но обычно их разбирают в первый час. Пойдем познакомимся с ребятами.
Он подвел Макса к стоявшим полукругом разномастным ветхим стульям, на которых сидели мужчины и обсуждали вчерашний футбольный матч.
— Лен, Гарри, Мики, Терри, Рав, Даврос, Билли, — это Макс, из новеньких.
— Старый приятель!
Макс не сразу узнал в улыбавшемся ему азиате Рава, человека, с которым познакомился в кафе, эксперта мирового класса по бомбейским винам. На этот раз на нем был джемпер с вышитым видом Нью-Йорка; башни-близнецы возвышались над окружающими домами, а значит, джемперу было больше двух лет. «Интересно, — подумал Макс, — вышивает ли это жена Рава или же ему вяжут свитера члены семьи в Бомбее, любящие новшества и освоившие производство уникального вина?»
— Вот мы и снова встретились, — сказал Макс, польщенный тем, что его узнали. — Значит, вы тоже член клуба?
— Да, — гордо сказал Рав. — Сюда приходят все местные предприниматели. Здесь мы создаем свою сеть.
Макс еле сдержал улыбку.
— Налей себе чего-нибудь выпить и бери стул, — сказал ему Арчи.
Макс подошел к столу и приготовил кофе. У него было такое чувство, будто его похитили инопланетяне и теперь он находится в космическом корабле, направляющемся в галактику, куда-то очень, очень далеко. Заливая горячей водой сероватый кофейный порошок, он услышал шепот Арчи:
— Да, он теперь с нами. Настойчивый, упорный парень. Много не говорит, но, по-моему, у него сейчас нелегкие времена. Думаю, надо бы его поддержать, может, даже помочь ему, как только узнаем, чем он занимался. Сразу видно: он не такой, как все.
Макс смутился, услышав ропот одобрения. Эти чужаки, над которыми он с такой легкостью посмеивался, оказались порядочнее, чем он заслуживал. Он судил о них по стульям, на которых они сидели, и по качеству кофе, который они пили. Эту привычку он приобрел за несколько лет изучения посетителей кафе «Органик». И вот куда его это завело.
Макс присоединился к собравшимся, присев на придвинутый для него стул. Он понимал, что это люди другого круга, однако его удивило, насколько легко и непринужденно вошел он в их компанию.
— Может, расскажете нам, чем вы занимались раньше? — спросил Рав.
Макс не сразу поверил, что им это действительно интересно. Однако, рассказывая им историю своего рухнувшего дела и нынешнего финансового кризиса, он утвердился в мысли, что находится среди друзей.