Любовь незнакомца

— Мэг, Мэг. — Он целовал ее груди, бедра, ягодицы.

Летели перья, поднимая целое облако. Они прижимались друг к другу. Она пьянела от страсти. Перья усыпали простыни там, где ее тело горело от желания. Мэг стянула с него бриджи.

— Люби меня так, как будто это в последний раз.

— Никогда не будет последнего раза.

Он так жарко обнимал ее. А она не сводила глаз с его лица. Его глаза, его шелковистые волосы. Он приподнял бедра Мэг и сильно глубоко вошел в нее. И скоро она потерялась в древнем ритме тел, который изобрели двое. Вновь и вновь она поднимала бедра навстречу его толчкам, вскрикивая в экстазе и вонзая свои ногти в его горячие плечи. Она крутилась под ним в агонии сладострастия. Кинкейд ускорил ритм. Его тело забилось, томимое негой неутолимого вожделения. Он соскользнул с нее. Перья, поднятые в воздух их ритмичными движениями, теперь опускались на его голое тело.

— Мое сладкое божество. Всю следующую неделю я буду умирать от страсти.

Мэг засмеялась, повернулась и положила голову ему на плечо.

— Мне нравятся перья, попробуем еще раз.

Он удивился.

— Сейчас?

— Я приготовлю тебе вино. Подкрепись. Вечер еще только начинается. — И две слезинки скатились по ее щекам.

— Что с тобой, дорогая? — прошептал он. — Почему ты плачешь?

— Это от счастья, — пробормотала она. — Знаешь, женщины часто плачут от счастья.

Кинкейд снова пылко приник к ее губам. Их тела слились воедино, и Мэг почувствовала острое сильное наслаждение. И снова белые перышки поднялись в воздух.

«Если бы эта ночь никогда не кончалась…» Мэг отдавала всю себя всепоглощающей любви.

21

Мэг шла рядом с Кинкейдом по улице, держа его под руку. Плотная вуаль скрывала ее лицо от посторонних взглядов, хотя Мэг была почти уверена, что в Уайтфрайзе — одном из беднейших районов Лондона — она не столкнется с графом Ратледжом. Она понимала, что если, не дай Бог, она все-таки встретится с ним, то не спасет даже Кинкейд.

— Дорогой, я знаю, что у тебя много дел. До прачечной Сэйти я прекрасно доберусь одна.

— Мэг, я не люблю расставаться с тобой даже на короткое время, — признался он. — Скоро в нашем тайном списке не останется ни одного имени, но пока дела не завершены, мы должны соблюдать осторожность.

— Да, дорогой, ты прав.

Кинкейду осталось совершить лишь несколько нападений на кареты недостойных людей. Но чем меньше имен оставалось в списке, тем больше Мэг и Кинкейд опасались, что во время очередного налета он может угодить в ловушку, расставленную хозяевами карет, или будет схвачен королевскими солдатами.

— Надеюсь, капитан Скарлет, что тебя без красного шелкового шарфа никто на улице не опознает, — Мэг с нежностью взглянула на Кинкейда.

Он усмехнулся.

— Ладно, не надо дразнить меня, мое сердце. — Очень скоро капитан Скарлет исчезнет из твоей жизни.

В теперешней ситуации его слова прозвучали зловеще. Она тотчас справилась с нахлынувшей тревогой и, улыбнувшись, спросила:

— Надеюсь, он не исчезнет из моей постели?

Кинкейд засмеялся и поцеловал ее.

— Этот капитан Скарлет — весьма ветреный мужчина! — Он наклонился и прошептал ей в ухо, — но если леди попросит его остаться, он, возможно, так и поступит.

«Господи, неужели совсем скоро я покину его, — в отчаянии подумала Мэг. — Как же я смогу жить без него?»

Они дошли до конца улицы и свернули в переулок, где находилась прачечная. На тротуаре стояли две женщины, одна держала на руках маленького ребенка. Мэг взглянула на него, и у нее больно сжалось сердце. Ей показалось, что ребенок похож на ее умершего сына. Тот же цвет глаз, те же темные волосы, вот только ротик без заячьей губы. И снова те страшные дни ворвались в память и целиком захватили ее. Мэг остановилась и вперила затуманенный слезами взгляд в ребенка.

— Мэг, с тобой все в порядке? — встревожился Кинкейд.

Она промолчала, подумав, что могла бы родить ребенка от Кинкейда. Она уехала бы в колонию, для людей, живущих там, Мэг придумала бы какую-нибудь историю…

Кинкейд проследил за взглядом Мэг, дотронулся до ее руки и мягко произнес:

— Мэг, любимая, не переживай. У нас с тобой тоже будут дети. Я обещаю тебе. — Он поцеловал ее в щеку. — Скоро мы уедем в американские колонии, начнем новую жизнь…

— Со мной все в порядке, — промолвила она. — Я уже почти научилась не думать о печальном.

— Ты очень устала за это время, — взволнованно продолжал Кинкейд. — Сначала Ньюгейт, потом дом мамаши Гудвин… Постоянная тревога обо мне, теперь эта драматическая история о смерти моего отца… Потерпи немного, дорогая, и мы навсегда покинем страну, с которой у тебя связано столько тяжелых воспоминаний.

«Смерть отца…» — мысленно повторила Мэг. Филип, разрушивший однажды ее жизнь, теперь, и мертвый, встал на ее пути. Это из-за него она лишится близкого, самого любимого человека!

— Смотри, а вот и Сэйти! — Мэг заставила себя улыбнуться.

Новая хозяйка прачечной стояла около дверей и приветливо махала им рукой.

— Сэйти! — Мэг поспешила ей навстречу. — Как я рада тебя видеть! Хорошо, что мы застали тебя дома!

Сэйти вытерла красные распаренные от постоянной стирки руки о фартук.

— А где же мне быть еще, как не в своей прачечной?

— Ну, не знаю! Может, тебя пригласил на чашечку чая сам король! — пошутила Мэг.

Сэйти весело рассмеялась.

— Да уж, он пригласит, пожалуй!

— Рад тебя видеть, Сэйти! — Кинкейд вежливо поклонился, приподняв шляпу.

Сэйти покраснела и отвела взгляд. Она всегда терялась в присутствии Кинкейда.

— Здравствуйте, сэр, — тихо ответила она.

— Ты замечательно выглядишь. Похорошела, расцвела.

Сэйти смущенно захихикала.

— Да будет вам, сэр! Что вы такое говорите!

Кинкейд еще раз поклонился и обратился к Мэг.

— Вы пока поговорите, а я ненадолго отлучусь по делам, дорогая. Скоро я приду за тобой. Прошу, будь осторожна, не разговаривай с незнакомыми людьми! — он обнял ее, поцеловал и пошел дальше по улице.

Сэйти долго смотрела ему вслед, а потом сказала Мэг:

— Любая женщина мечтала бы о таком мужчине, как ваш Кинкейд!

Мэг промолчала.

В прачечной она подняла вуаль и села у стола на стул.

— Мэг, вы не передумали? — с надеждой в голосе спросила ее Сэйти.