Любовь Офелии

Я почувствовал, что еще немного, и моя голова взорвется от всего, что мне пришлось сегодня пережить. Прижав руки к вискам, я крепко зажмурился. Что за дикий день!

– Скажи мне, что это шутка, – я взглянул на Офелию умоляющим взглядом, – ты ведь разыгрываешь меня, да? Проводишь какое-то исследование для своего романа?

– То есть, ты не смог бы меня полюбить? – голос Офелии прозвучал низко и холодно.

– Нет, – твердо ответил я и покачал головой для большей убедительности.

– Понятно, – спокойно сказала она, взяла с полки толстую тетрадь в потрепанной обложке и сделала в ней несколько пометок.

Я облегченно выдохнул. Она и вправду проводила некий эксперимент надо мной. Писательница!

– Это и есть твой роман? – спросил я, бросив выразительный взгляд на тетрадь и пытаясь поскорее сменить тему разговора.

– Да, – коротко ответила она и убрала тетрадь обратно на полку, – пойдём, я постелю тебе в бывшей комнате отца.

Я с опаской взглянул на Офелию, все еще пытаясь заметить в её глазах или жестах открытый намёк на то, что она хотела бы провести эту ночь со мной, но ничего такого не увидел. Наоборот, её взгляд был строгим, как у учительницы начальных классов.

Расстелив мне постель в маленькой комнатке, почти половину которой занимал огромный письменный стол, Офелия пожелала мне спокойной ночи и вышла, притворив за собой дверь. Она даже не взглянула на меня, и тогда я окончательно успокоился.

Оставшись один, я смотрел в окно, за которым по-прежнему бушевала метель. Снег крупными хлопьями бился о стекла, ветер с неистовой силой стучал в стены дома, завывал в печной трубе, а высокие ели сильно раскачивались, толкая друг друга колючими ветвями.

Какое-то время я лежал неподвижно, уставившись в окно, прислушиваясь к тому, как трещат в кухонной печи горящие поленья, и думая о том, какие непредсказуемые повороты порой случаются в жизни.

***

Ночью ветер выл так сильно, что я постоянно вздрагивал, просыпался и вскакивал с жёсткой постели. Казалось, что вместе с завываниями ветра, откуда-то издалека до меня доносится печальная песня. Как будто сама метель убаюкивала меня женским голосом.

Когда я снова забывался тревожным сном, мне снились кошмары. В них я падал в ледяную воду и не мог выплыть – тяжёлая одежда тянула меня ко дну. Я снова просыпался в холодном поту, вставал с кровати, подходил к окну. В кружащихся за стёклами снежных вихрях мерещились шевелящиеся, танцующие тени. А однажды, резко развернувшись, я вдруг увидел, что дверь в мою комнату открыта, а в дверном проёме кто-то стоит.

– Офелия? – испуганно позвал я, чувствуя, как спина вмиг покрылась холодным потом, а тело налилось от страха свинцом.

Женский силуэт дрогнул, длинное темное платье колыхнулось из стороны в сторону, как будто на него подул ветер. А в следующее мгновение женщина испарилась, словно была бестелесным призраком. Я подбежал к двери, выглянул в узкий коридор, но там никого не было.

– Офелия? – снова окликнул я, но женщина не отозвалась.

Что ей было нужно от меня? Мне стало жутко, а потом вдруг нахлынула острая тоска по дому. Хотелось прямо сейчас оказаться на своём мягком диване, прижаться щекой к спине Марины и засыпать, слушая звуки ночного города за окном.

Я лёг на жёсткую кровать, укрылся с головой покрывалом, пропахшим пылью и кисловатым запахом, которым пахло здесь все, и спустя какое-то время уснул…

Глава 3

– Зачем ты заходила ко мне ночью? – спросил я за завтраком.

Ложка выпала из руки Офелии, упала со звоном на стол, а сама она уставилась на меня с непониманием.

– Я не заходила, – голос её прозвучал так возмущённо и строго, что мне стало неловко от своего подозрения, и я отвёл глаза в сторону.

Не привиделось же мне это в самом деле?

– Ты стояла в дверях моей комнаты и смотрела на меня, – сказал я, вспоминая ночное видение, – зачем?

Офелия налила чай и поставила передо мной дымящуюся чашку, как ни в чем не бывало.

– Ничего такого не было, Богдан! Тебе, наверное, приснилось это. Ты сильно устал вчера, да и спал на новом месте. Неудивительно!

Я подул на горячий чай, отпил маленький глоток, взял с блюдца ржаной сухарь и опустил его в чашку, чтобы он размок.

– Метель все никак не унимается. Видимо, сегодня тебе придётся снова остаться здесь, вряд ли дорогу расчистили, – расстроенно произнесла Офелия.

Я посмотрел в окно. Снег и не думал заканчиваться. Казалось, что со вчерашнего дня метель только усилилась.

– Мне не хочется обременять тебя своим присутствием. Может быть, все-таки попробуем добраться до трассы? Поймаю там попутку и доберусь до города. А там уже найду помощь и вернусь за своей машиной, – сказал я, пытаясь убедить себя в том, что из моей ситуации есть хоть какой-то выход.

Офелия прищурила глаза и усмехнулась.

– До трассы? Ты сначала попробуй выйти из дома!

Я оделся и вышел в холодные сени. С силой толкнув дверь, ведущую на улицу, я понял, что её замело. Снега навалило столько, что мне пришлось толкать дверь плечом добрых полчаса. Протиснувшись в образовавшуюся узкую щель, я кое-как вылез на улицу и по колено провалился в сугроб.

Офелия протянула мне лопату и целый час я потратил на то, чтобы расчистить дорожку от дома до колодца. Внедорожник Офелии стоял под снегом, за ночь он тоже стал похож на сугроб. Я убрал снег с крыши и лобового стекла.

– Что за неудача! Как же мне выбраться отсюда? – воскликнул я, бросив лопату.

– Увы, надо ждать ясной погоды, – послышался позади голос Офелии, я вздрогнул от её неожиданного появления за моей спиной.

– Ну да. Не навечно же этот снег зарядил. Скажи, а где здесь можно "поймать" сотовую связь? – спросил я, обернувшись.

Она стояла у двери в теплой фуфайке и валенках. Шерстяной платок, повязанный на голове, делал ее похожей на старуху. При дневном свете под глазами Офелии были заметны морщины, а кожа её казалась тусклой и болезненно-бледной. Внешность её была еще более отталкивающей, чем накануне вечером, когда я смотрел на нее при тусклом свете лампы.

Я вспомнил ее вчерашний вопрос, и меня передернуло от отвращения. Кто вообще смог бы полюбить Офелию? Она как будто прочитала мои мысли, потому что подошла ко мне почти вплотную и внимательно заглянула в глаза.

Конец ознакомительного фрагмента.