Любовь оружейной принцессы

А главное — отец… Хотел, чтобы он приударил за Ленкой, попросил уделить ей побольше внимания, и вот что из этого вышло! Да нет, он сам, конечно, хотел, давно уже хотел приручить эту дикую телку. Но не такой же ценой!

Зубы, конечно, ему вставят, имплантируют протезы, будут лучше родных, а пока сделают «мост», сегодня вечером приедет стоматолог, прямо на даче и начнет работать. А пока в зубах дырки, он на лекции не будет ездить. Но это мелочи. Страшнее другое — с отцом Ленки стали происходить какие-то странные события, и в этот момент собственный отец попросил его… Значит, затевается какая-то серьезная игра вокруг миллионов Колчина, и они с отцом тоже в ней участвуют. Зачем? Ради съемок нового фильма отца? А про то, что их запросто убить могут, он не подумал?

Но какой же монстр этот деревенский муж Ленки! Вроде нормальный парень, не возражал, что она танцевала с ним в «Штурме», а потом… Морда каменная, глаза невидящие, кулак жутких размеров и летит к его лицу! Ни уклониться, ни отбить его нет ни времени, ни сил. Ужас!

В комнату вошел отец, бледный, осунувшийся, перегаром несет за километр… Видели бы киноманы и телезрители своего кумира в таком состоянии, призадумались бы — кого же они так сильно почитают?

Вот поэтому он не стал режиссером или актером, а будет профессиональным продюсером. Это куда интереснее и главнее, чем режиссер, а тем более актер.

— Ну как ты, Никита? — спросил Феликс Осмоловский, присаживаясь на край кровати. — Понимаю, что нелегко. Скажи, что надо, — я все сделаю.

— Ты уже сделал, пап. Мне интересно, почему ты просил, чтобы я… ну, сам понимаешь… Ленку…

— Я просил? Нет, но я не возражал. Она женщина того типа, который может тебе нравиться однозначно. Мне это понятно.

— Но ты же увидел ее потом, когда мы пришли на съемки передачи!

— Нет, я видел ее раньше. Ты ведь рассказывал, что такая девушка учится с тобой. Я просто приехал однажды в академию… так сказать, Инкогнито, посмотрел на нее и пришел к выводу…

— Что я должен приударить за ней?

— Нет. Я понял, что она не случайно тебе нравится. А учитывая ее статус… Почему нет? Это был бы серьезный, выгодный всем альянс. Мы им — нашу славу, известность, так сказать, они нам…

— Деньги?

— Но только в том случае, если тебе это по душе. Мне показалось… вспоминая свою юность… тебе это тоже будет выгодно. Но я не настаивал, не приказывал. Если нет — значит, нет, и никаких разговоров.

— Ты накажешь Гарика? Он, скотина…

— Я его просто «закрою» как актера.

— А монстра этого… Недосекина?

Осмоловский-старший задумался. Вот уж кого он с удовольствием бы размазал по асфальту, устроил бы показательный процесс, загнал бы подлеца в зону! Но увы! Ночью долго звонил Вадиму, чтобы высказать свое возмущение, а когда дозвонился, пожалел, что сделал это. Вадим жестко сказал, что ничего предпринимать не следует, все их договоренности остаются в силе, но ситуация очень серьезная, пусть сидит и молчит. Что делать дальше — скажут. Очень обидно было слышать такое ему, народному артисту России! Сорвался, высказал Вадиму все, что думает по этому поводу, и в ответ услышал негромкое, но жесткое мнение, что в ДТП гибнут и не такие народные артисты. Возразить на это было нечего. Разве что завопить: «О времена, о нравы!»

— Он получит свое, я так думаю, — сказал Феликс.

Никита уловил нотки неуверенности в словах отца. Тот всегда уверенно говорил, что работает на престиж государства, и государство должно работать на их семью, защищать, помогать в благодарность за то, что она не ставит шпильки в жопу государства, а могла бы. И весьма чувствительные шпильки вставить! Теперь все изменилось? Конечно, изменилось, но не настолько же, чтобы его, Никиту Осмоловского, могли бить безнаказанно. И как бить! Пять зубов!

— Пап, ты просто думаешь или что-то делаешь?

— Понимаешь, Никита, все зависит от того, какие показания даст эта барышня. Ты уверен, что она не обвинит тебя?

— Да что тут думать? Дураку понятно, она зла на меня, как… я не знаю кто. А что скажет — понятия не имею.

— Вот и я не имею, она ведь замужем, с ее стороны очень солидные люди играют, — задумчиво сказал Феликс.

— То есть непонятно, будут деньги на фильм или нет? — с издевкой спросил Никита.

— Деньги будут, фильм я сниму… Но… Поверь, мне очень жаль, что так получилось. Деньги тут ни при чем, я просто хотел… Очень жаль. Ты поспишь еще, Никита? Или, может, тебе что-то надо?

— Принеси виски, пап, давай выпьем с тобой за то, чтобы деньги на твои культовые фильмы я сам находил. Идет?

Феликс кивнул и вышел из спальни. Никита лежал с открытыми глазами, напряженно размышляя о том, что случилось. Может, отец и пошел на какую-то сделку, но ведь ничего плохого сыну не желал, попросил… А он и сам этого хотел. Наверное, из разговоров это было понятно. А если б не хотел, отец бы никогда не заикнулся об этом. Феликс вернулся с бутылкой виски и двумя стеклянными бокалами. Плеснул сыну, себе.

— Просто скажи, чего ты хочешь, Никитка, я сделаю. Никогда не думал, что все так получится…

Никита увидел перед собой уставшего, изрядно пьяного и растерянного человека. Самого родного человека, ведь в семье главным всегда был отец, и он был самым большим его другом.

— Да все нормально, папа. Выпьем, и я постараюсь уснуть. Если этот монстр не приснится… Правда, он был прав.

Ты бы тоже дал по морде мужику, который повел бы маму в ресторан, верно? Если б увидел…

Они чокнулись, выпили. Феликс с тоской подумал, что он видел, и не раз, как другие мужчины выводили его жену из ресторана, изрядно пьяную. И он хотел дать по морде, очень хотел, но… так ни разу и не смог. Он супермен в творчестве, а не в кулачных поединках, это вся страна знает.

В это самое время у неказистой пятиэтажки на Мосфильмовской стояла черная «ауди», а в ней сидели два оперативника. Один старший, капитан ФСБ Максим Толстухин, другой был придан ему в помощь, сотрудник службы охраны Колчина Равиль Сейфулин. Оба расследовали вчерашнее происшествие с дочкой Колчина и ее мужем, Сейфулин был послан в столицу Агеевым, потому как часто сопровождал Колчина в его поездках к дочери, знал Лену и ее друзей. Для следствия это был немаловажный фактор, ведь Лена могла и не открыть двери сотруднику ФСБ, да и вообще барышня со странностями. Поэтому Сейфулин помчался в Москву уже сегодня, встретился с Толстухиным в четвертом часу ночи, вместе составили полную картину того, что произошло в ресторане «Арт-Икс», и теперь сидели в машине у дома, где снимал квартиру Гарик Бодягин. Очень уж буйно вел он себя вчера, имеет смысл поговорить с парнем, выяснить причину такого поведения.

— Макс, дураку понятно, это ваши люди все устроили, — недовольно сказал Сейфулин. — Не проще было бы разобраться внутри своего ведомства?

— У нас разные люди есть, Равиль. И у каждого — высокий покровитель. Они делают то, что скажут. А если на самом верху нет единства, то и внизу его нет, понимаешь?

— То есть ваши люди организуют покушение на Колчина, и они же расследуют его?

— Разные люди, Равиль, совсем разные.

— Нельзя ли договориться и все делать так, чтобы люди не страдали? Решили, ну и действуйте.