Любовь, пираты и... (сборник)

Вокруг было море чернокожих пассажиров, тюрбаны, баулы, шум, восточная музыка, объявления на кенийском, суахили, французском и английском языках о посадках и отлетах в Касабланку, Танжер, Йоханнесбург и другие африканские столицы. Но туда летали большие старые «боинги», которые не годились для столь деликатной работы, как доставка нескольких мешков с деньгами на палубу морского судна.

Равнодушно наблюдая экзотическую африканскую толпу пассажиров, Ольга вдруг увидела белого седобородого священника в рясе, с крестом на груди и дорожным саквояжем в руке. В сопровождении трех чернокожих священников с такими же православными крестами на груди и дорожными саквояжами в руках он шел мимо бара к выходу из аэровокзала.

Ольга, не веря своим глазам, в оторопи следила за этой процессией. И только когда священники подошли к выходу, она пришла в себя, сорвалась с места и бегом устремилась за ними, крича по-русски:

– Батюшка! Батюшка!

Седобородый удивленно остановился в двери.

– Вы православный? – подбежала к нему Ольга.

Священник улыбнулся:

– Да, дочь моя. Я Макарий, архиепископ Кении.

Ольга схватила его руку.

– Батюшка, благословите! Спасите моего отца!..

Выслушав ее, отец Макарий сказал:

– Поехали со мной…

Через час Ольга, Стивенсон и Лэндстром были в Рируте, пригороде Найроби, в православной патриаршьей семинарии. История возникновения этой семинарии воистину примечательна. Православие прибыло в Африку в начале ХХ века вместе с первыми греческими поселенцами, но за границы их поселений оно в то время не выходило. Затем, когда Африка стала освобождаться от европейского колониализма, сюда на завоевание уже не территорий, а душ ринулись все религии мира – от католиков и буддистов до адвентистов седьмого дня. Больше всех преуспели, конечно, католики – используя практически неограниченные финансовые средства Ватикана, они кормили в своих церквях африканскую нищету, строили для нее больницы и школы – и так прикормили к католицизму почти всю Африку. А православие пришло к африканцам только в семидесятые – восьмидесятые годы благодаря дружбе двух изгнанников-эмигрантов – архиепископа и будущего первого президента Кипра Макария III и будущего первого президента Кении Мзее Йомо Кеньятта. Борцы с английским колониализмом, они подружились, находясь в британской ссылке на Сейшельских островах, и, став президентом Кении, Кеньятта подарил своему другу Макарию большой участок земли в Рируте, пригороде Найроби. А Макарий, ставший к тому времени президентом Кипра, построил в этом Рируте здание Митрополии, техническую школу и православную семинарию. С тех пор Митрополия развилась так, что теперь ее 200 приходов охватывают три государства: Кению, Танзанию и Сейшельские острова. Причем во многом благодаря энергии и деятельности нынешнего архиепископа Макария, который приехал в Рирут тридцать лет назад молодым иеромонахом. При нем семинария имени Кипрского архиепископа Макария III выпустила больше ста африканских священников, стала центром африканского православия, а общая численность православных здесь колеблется теперь между 250 и 300 тысячами человек…

Потому в семинарской церкви народу было не меньше, чем в аэропорту. Правда, к изумлению Ольги, лики святых на церковных иконах были сплошь темнокожие, и даже Иисус Христос выглядел африканцем. Но Владыка Макарий молился не Ему, а иконе Пресвятой Богородицы «Целительницы»:

– О, Пресвятая Госпоже Царице Бородице, Высшая всех небесных сил и Святейшая всех святых! Припадаем и поклоняемся Тебе пред всечестным и цельбоносным образом Твоим, вспоминающее дивное явление Твое болящему клирику Викентию…

Толпа чернокожих прихожан, преимущественно женщин, хором вторила этой молитве, повторяя непонятные слова.

– …и усердно молим Тя, Всесильную рода нашего Заступницу и помощницу, якоже древле дала исцеление тому клирику, тако и ныне исцели наши души и телеса, избави нас от всяких напастей и бед; еще же, Госпоже Владычице Богородице, и от уз и темниц освобождаеше…

Молясь со всеми, Ольга вдруг услышала, что в этой молитве возник какой-то ритм, а затем и увидела, как прихожане, не переставая молиться, стали слегка подтанцовывать в этом ритме. И сам Владыка явно перешел на этот танцевальный речитатив:

– О Всепетая Мати, Пресвятая Богородица! Не престай молитися о нас, недостойных рабех Твоих, Славящих Тя и почитающих Тя…

И вскоре вся церковь наполнилась этим африканским танцем-молитвой, и все прихожане, даже сам Макарий, захватив Ольгу, двинулись в танце по кругу. И в этом кругу молящихся и танцующих Ольга вдруг углядела трех молодых белокожих бородатых мужчин.

– Ребята, – сказал в своем кабинете отец Макарий этим бородачам. – Нужно сделать благое дело. Знакомьтесь, Оля. Это мои постоянные прихожане Микола, Богдан и Василий – украинские вертолетчики. Они тут по контракту. И я думаю, Ольга, что вам их сам Господь послал…

48

Голая и выжженная сомалийская пустыня, похожая на дубленую шкуру старого верблюда, стелилась под грузовым украинским вертолетом. Лишь изредка промелькнет внизу стая косуль или супружеская пара жирафов, а потом снова – голая потрескавшаяся земля и пески.

В вертолете, на алюминиевых сиденьях – Ольга, Стивенсон и Лэндстром. Через дверной проем во фюзеляже Стивенсон и Лэндстром снимали пустыню на свои цифровые камеры, а напротив них сидели механик вертолета Василий, представитель компании «Safe Connection Ltd» и три его сотрудника – все в камуфляже. В ногах у них лежали мешки с выкупом, упакованные в водонепроницаемые контейнеры.

– Мы у Кении третий год, – громко, чтобы перекрыть шум двигателя, говорил Ольге Василий. – А тут, у Сомали, нэма ниякой работы. Тут, вы же бачитэ, одна пустыня. Як тут люды живут – нэ знаю. Тилькы пиратствуют. И е такий слух, шо тэ пиратство белые организували, из Йемена, из Кении. А ваш батько скильки у полони?

– Месяц…

– Так цэ шо! Цэ недовго! Ни, тутешэ пиратство дуже сильный бизнес. На йом усяки страховщики бильше заробляють, чем сомалийцы. Вы сами ряхуйтэ – за проход одного карабля через Аденский залив страховщики зараз берут шистдисят тысяч долларив! А за сутки тут проходить колы двисти, коли й триста кораблив! Таки гроши нияки пираты не заробляють! Ото й думайтэ хто тут бильшэ пираты – сомалийци чи лондонски страховщики…

Наконец, преодолев пустыню, вертолет вышел к реке Джубба и Аденскому заливу, и теперь внизу показалась нищая прибрежная деревушка с саманными и глинобитными хибарами, козами, голопузой черной детворой и лодками у речного причала.

Но вертолет потянул еще дальше – к открытой бухте, в которой стояло два десятка пленных судов.

– Ось, бачитэ? – показал на них Василий. – Цэ германский контейнеровоз «Hansa Stavanger», стоит з першого апреля… Оце круизное судна «Indian Ocean Explorer»… Оцэ греческий танкер «Nipayia» – з марта тут… Оцэ тэж танкер «Bow Asir», багамский и тэж с марта… А цэ балкер «Titan»… А цэ «Фаина», украинска, наша… Так, а цэ ваш «Антей»…

Вертолет и правда подлетал к «Антею». Внизу, на загаженной пиратами верхней палубе, плясали и махали руками сомалийцы. Ольга бросилась в кабину пилотов.

– Ребята! Помните? Никакого выкупа, пока мне не покажут отца! Живого!

Пилоты кивнули, Микола, командир, делая облет «Антея», запросил по УКВ:

– «Антей»! «Антей»! Вертолет с выкупом вызывает «Антей». Прием!

В ходовой рубке «Антея» старпом взял микрофон:

– «Антей» на связи! «Антей» на связи! Прием!

– «Антей», внимание! – сказал Микола. – Выкуп будет передан при одном условии. Повторяю: выкуп будет передан при одном условии. Мы должны увидеть капитана и всю команду на верхней палубе. Повторяю: мы должны увидеть капитана и всю команду на верхней палубе…

Вертолет, медленно снижаясь, продолжал облет «Антея».

С «Сириуса» за этим маневром следили в бинокли командир и весь экипаж фрегата.

Сомалийцы стали по одному, одного за другим выводить на грязную и загаженную верхнюю палубу моряков «Антея». Обросшие бородами, нечесаные, почти без одежды и со связанными за спиной руками, пленные, выходя на палубу, щурились от яркого солнца и ловили глазами вертолет.