Любовь по его правилам

Это вынужденное молчание тем не менее не мешало ей думать о всякой ерунде. Сейчас, например, Даниэла представляла, что так могло бы проходить их с Феликсом свидание, и от одной мысли об этом она засмущалась так, что чуть не споткнулась и не полетела вниз. Даже в теории подобное трудно было допустить, в первую очередь потому, что у них общих тем для разговора не было, и неизвестно, существовали ли они в принципе.

Что и говорить, даже Маше не удалось втянуть его в беседу, хотя она со своим характером могла найти общий язык с кем угодно. У Даниэлы, конечно, был проверенный метод, основанный на оскорблениях и обвинениях, но они совсем не настраивали на романтический лад, а ничто другое их не объединяло. Интересно, существовала ли хоть единая возможность что-то изменить?

Пока Даниэла раздумывала над гипотетическим будущим, вдвоём с Феликсом они вышли на улицу и остановились возле невысокого ограждения, отделявшего территорию торгового центра от небольшого сквера. Людей здесь было не так много, поэтому так и хотелось сказать что-нибудь, чтобы прервать эту непривычную для уха тишину, однако в голову ничего не шло.

– Кажется, воссоединение семьи прошло не так, как планировалось, – вслух заметил Феликс.

Он закинул голову назад и выдохнул, закрыв глаза, а Даниэла посмотрела на него и не смогла ничего ответить. Всем её вниманием завладели блестевшие при тусклом свете фонарей снежинки, которые медленно опускались на лицо Феликса и тут же таяли, превращаясь в маленькие капельки воды. Несколько из них упали на его ресницы, и Даниэла потянулась рукой, чтобы смахнуть их, но вовремя опомнилась, а Феликс словно почувствовал это и взглянул на неё в этот момент.

– Она просто невыносима, – наконец, ответила она, чтобы скрыть неловкость. – Рядом с ней невозможно находиться, она не может нормально разговаривать, постоянно орёт и машет руками, как будто на неё стая комаров напала, а от общения с ней вообще в окно хочется выброситься!

Чем больше Даниэла жаловалась, тем больше распалялась и постепенно повышала голос, сопровождая свою речь активной жестикуляцией.

– Я как никто другой понимаю тебя, – с неожиданным сочувствием сказал Феликс.

Хотя лицо у него оставалось серьёзным, глаза выдавали распиравшее его желание рассмеяться, которое посещало Феликса не чаще раза в десятилетие. Сначала Даниэла не поняла намёка, но постепенно до неё начало доходить.

– Неправда! – рассержено выкрикнула она и упёрла руки в бока.

Попытки сдержаться оказались безуспешными, и Феликс рассмеялся уже во весь голос. Таким Даниэла видела его единственный раз в жизни где-то год назад, когда они вместе ждали окончания «Мисс Школы», и с тех пор подобного не повторялось. Она даже начала подозревать, что это ей привиделось, но сейчас он снова веселился от души, и выглядело это так непривычно, что даже в голове не укладывалось.

– Неправда! – повторила Даниэла. – Я не такая! Не такая!

Её реакция только больше смешила Феликса, поэтому она не выдержала и бросилась на него с кулаками, однако он успел схватить её за запястья, чем блокировал вполне ожидаемую с её стороны атаку.

– Когда ты уже эволюционируешь настолько, что научишься выражать свои эмоции словами? – спросил Феликс.

Даниэла немного побрыкалась, но вырваться не смогла, поэтому замерла и только тут поняла, что стоит чуть ли не вплотную к нему. Наверное, эту ситуацию можно было обратить в свою пользу, но Даниэла испугалась охватившего её волнения и смущения. Так близко к Феликсу она не оказывалась никогда, если не считать того случая за кулисами, и, кажется, пока не была готова к этому.

– Пусти, – сказала она, и без каких-либо помех вырвалась на свободу. – И повторяю, я не такая!

– Соглашусь, ты в сотни раз хуже.

Обычно подобные заявления выводили Даниэлу из себя, но сейчас, когда Феликс был в таком весёлом расположении духа, злиться на него у неё не получалось. Она немного надулась для вида, но потом не выдержала и тоже рассмеялась.

– И как только ты меня всё это время терпишь? – спросила Даниэла. – Я бы давно себя убила на твоём месте.

– Сам удивляюсь, – ответил Феликс. – Наверное, всё дело в том, что не каждый добровольно согласится так позориться, как ты. Мне просто интересно узнать, насколько далеко ты можешь зайти в своей ненормальности.

– Ах, ты! – обиженно прикрикнула Даниэла и слегка ударила его по плечу, не рискуя повторять нападение, чтобы снова не попасться в его капкан.

Странно, но в этот момент она не чувствовала никакой скованности, хотя ещё пару минут назад была убеждена, что ничего общего у них с Феликсом нет и быть не может. Теперь же они стояли здесь вдвоём и по привычке обменивались оскорблениями, но воспринималось это совсем по-другому. Предновогоднее чудо, не иначе.

– Даниэла, – отвлёк её от размышлений Феликс. – У тебя уже минут пять звонит телефон.

– Я знаю, – резко ответила она и скрестила руки на груди. – Я не собираюсь ей отвечать, и вообще больше видеть её не хочу.

– Будет странно, если мы внезапно исчезнем.

– Мне всё равно. Даже лучше, если я исчезну, можно насовсем.

– Не стоит сводить счёты с жизнью только из-за того, что тебе не нравится твоё имя.

– Это не имя, это наказание! – возмущённо заговорила Даниэла. – Я каждый день живу под невыносимым психологическим давлением!

– По-моему, ты слегка преувеличиваешь.

– Тебе не понять, – сказала Даниэла и махнула рукой, так и не дождавшись сочувствия.

– Действительно, – ответил Феликс и усмехнулся.

– А, да, – поняла она. – Ну, ты – другое дело, ты сам по себе не такой как все, тебе подходит. А вот я совершенно обычная, поэтому звучит это смешно.

– Не скажу, что я в восторге, это привлекает лишнее внимание. Я бы предпочёл, чтобы тоска матери по родине проявилась как-нибудь иначе.

Снежинки продолжали медленно падать с неба, и Даниэла протянула руку, чтобы поймать одну из них, но как только та коснулась кожи, мгновенно растаяла.

– Даже если бы тебя звали Петей Алексеевым, ты всё равно бы выделялся на фоне остальных, – смущённо сказала Даниэла.

– Осторожно, – предупредил Феликс. – За разглашение конфиденциальной информации предусмотрено самое суровое наказание.

– Да знаю я, я даже Веронике про твою страницу не рассказывала.

В этот момент боковая дверь торгового центра распахнулась, и на улицу вышли Максим и Маша.

– А вот и они! – громко воскликнула сестра. – Мы с ног сбились вас искать!

На этом о спокойствии можно было забыть. Говорить тихо Маша не умела и не хотела, поэтому, несмотря на то что до входа было метров двадцать, создавалось ощущение, что она находится совсем рядом. А уж от того, с какой скоростью она произносила слова, вообще начинала кружиться голова.

– Откуда только она взялась? – обречённо спросила Даниэла.

– Я им написал минут пять назад, – признался Феликс и пошёл в сторону дома.

Такой подставы от человека, с которым у неё, вроде бы, только начали налаживаться отношения, она не ожидала.