Любовь по инструкции

Василина всю дорогу сидела, как на иголках. Время тянулось еле-еле.

Наконец, прибыли. До хутора ее довезти вызвался сам альфа.

— Надеюсь, вы едете не для того, чтобы мотать Татьяне нервы? — проговорил волк, как только они отъехали. — Она достаточно настрадалась из-за вашего сына, у нее грудные щенки, ей сейчас, тем более, нельзя нервничать.

— Конечно, я не собираюсь делать или говорить что-то неприятное, — отозвалась волчица. — Я еду к внукам.

В доме, куда привёз её Матвей, кроме Татьяны, обнаружились еще две бабушки — оборотень и человечка. И семилетний щенок, называющий Таню мамой.

Василина, увидев, что малышей держат на руках две чужие бабушки, а семилетка обнимает Таню, немного растерялась.

Что здесь происходит? Ладно, от девочки и одной из бабушек пахнет одинаково — родня. Но, почему, от Стаси пахнет Татьяной? Не сильно, но, если принюхаться — вполне отчетливо.

И, что в логове оборотней делает человечка?

Потом. Все вопросы она задаст потом! Сначала — внуки!

Волчица, еле сдерживая дрожь, подошла к детям, оглянулась на Татьяну — можно?

— Можно.

Василина протянула руки и первой приняла у человечки девочку.

Луна, сердце так и подпрыгнуло, а её зверь довольно заворчал. Внучка! Малышка! Кровиночка!

Девочка не спала, внимательно смотрела на незнакомое лицо и, вдруг, улыбнулась. Так, как умеют улыбаться только маленькие дети — доверчиво, обезоруживающе-открыто, искренне и трогательно.

Василина всхлипнула, прижала ребёнка, поцеловала голову, ручку, еще раз — щечку и, опять — ручку.

Женщины переглянулись, и вперед шагнула Светлана с Игнатом на руках.

— А, вот, наш богатырь! Давайте Дашеньку.

— Внучек! — Василина ахнула — вылитый Кирилл в этом возрасте, каким она его помнила.

Парнишка хмурился, рассматривая новое лицо, потом накуксился, собираясь плакать, но бабушка, переложив его поудобнее, наклонилась к личику и заворковала, целуя сердито сжатые кулачки. Мальчик прислушался, лобик разгладился и, вдруг, как солнышко прорезалось сквозь тучи — улыбнулся.

— Гляди-ка, признали! — удовлетворённо констатировала Светлана. — Родная кровь родню чует, хоть и папа теперь другой!

— Дашенька и? — вопросительно повернулась к Татьяне Василина.

— Игнат, — ответила женщина.

— Как, твои родители, — кивнула Демина. — Хорошие имена дала, молодец! Танечка, у меня мало времени, скоро назад, поэтому, я не буду ходить вокруг да около. Вот.

— Что это? — Таня, с удивлением рассматривала сумку.

— Это — малышам. Я сама вязала и шила. Не побрезгуй, пожалуйста!

Таня открыла сумку и достала вязаную кофточку и штанишки, следом — вышитую рубашечку, — прижала к груди, глядя в глаза Василине. — Спасибо! Какое всё красивое!

— Таня, если, я буду приезжать, ты позволишь? Я не буду ничего говорить о сыне, он сам наворотил, пусть, сам и разбирается. Только, ты меня внуков не лишай! Я ни на что не претендую, только видеть их.

— Конечно, приезжайте! Что ж, мы так и будем стоять? Идём, чаю, выпьем, да познакомимся. Это — Светлана Полонская, бабушка Станиславы. Стасёна, поможешь накрыть на стол? Ты ж моя умница!

Девочка проворно метнулась к шкафам и стала расставлять чашки.

— Это — тетя Настасья. Она приютила меня, когда я спасалась от охотников. А, теперь, вот, помогает с малышами. Очень трудно — с двумя. А это — бабушка Даши и Игната — Василина Дёмина.

— Как бы я хотела тоже помогать с детьми! — горячо проговорила Василина, бережно прижимая к себе внука.

— Так, не вопрос, — неожиданно отреагировала Наста. — Я, на следующей неделе хотела к себе, в Голышево, на пару недель возвращаться. Дом к зиме приготовить, да, еще дела есть. У Марьи, тоже, какие-то неотложные дела, не может приехать. А ты, коли Таня не будет против, приезжай, да живи, пока не вернусь. Детки у нас спокойные, но пригляд и помощь нужны.

— Татьяна? — Василина повернулась с такой надеждой, что у Тани дрогнуло сердце.

— Матвей? — обратилась она к альфе, который, молчаливым свидетелем, присутствовал при встрече.

— Ты-то, сама, что скажешь?

— Я — не против.

— Хорошо. Приезжайте и живите, пока кто-то из помощниц не вернется, — разрешил Матвей.

Восторга от всё увеличивающейся популяции бабушек он не испытывал, но, как ни крути — родная бабушка, имеет право. Лишь бы за ней недомуж не появился.

Возвращения матери Кирилл ждал с плохо скрытым нетерпением.

Убеждал себя, что ему — всё равно, что щенки — уже не его, как и Татьяна, но не мог найти себе места. Время тянулось, как каучук. Владимир, понимающе смотрел и, не выдержав, отправил домой.

— Все равно ты душой — не здесь. В таком состоянии всё перепутаешь, лучше, иди-ка, домой! Я сам закончу с договорами.

— Спасибо! — выдохнул Кирилл и отправился дежурить у дома матери.

Появилась она уже в темноте.

Сначала он услышал шаги, потом учуял запах.

— Мама, что, так долго? Я весь извёлся!

— Боялся, что меня похитят по дороге? — мать сияла. — Скажу тебе, сын — дурак, ты у меня, как ни грустно это признавать. Такую волчицу потерял! А, дети? Это же, чудо! Дашенька на Таню похожа, такая же красавица будет. А Игнат — вылитый ты.

— Даша, Игнат? — Кирилл сглотнул. — На меня похож?

— Говорю же — дурак! Устала я, Кир, хочу лечь пораньше. И вещички, что я вязала, да шила — пригодились.

— Вещички?

— Для ребёнка Алексис готовила. Ты же, не сразу сообщил, что пустая она, а я старалась, вот, целая сумка и набралась. Зато, теперь пригодились!

— Погоди, мама, с вязаньем. В трех словах — как, там?

— Позвони Татьяне, да съезди. Сам всё увидишь, — мать прошла в дом и, повернувшись в дверях, бросила. — Через неделю я туда перебираюсь.

— Зачем? — от изумления у Демина даже голос сел.

— Помогать Тане с малышами. Сам понимаешь, каково это — двое грудничков. Без дополнительных рук она не справится. Кстати, там, рядом с Татьяной, такой волк — глаз с неё не спускает — мм! Альфа клана.

Кирилл рвано выдохнул и спросил: