Любовь по Интернету, или Подари ему весь мир

Как Юленька? Что она рисует? Как девочка себя чувствует? Любит ли она сладкое? А какие игрушки предпочитает?

Что за книгу я редактирую? Какие в ней герои, о чем она? Нравится ли мне этот автор? Есть ли у меня среди писателей свои любимчики?

Как мое здоровье? Не очень ли я устаю на работе? Не ругала ли меня опять главный редактор на совещании? Не влияют ли негативно на мою работу наши встречи, которые проходят почти ежедневно?

Отвечая на эти многочисленные вопросы, глядя в наполненные искренним обожанием красивые глаза, я вдруг поняла кармический смысл появления Вадима в моей жизни.

Я никогда не придавала особого значения ни материальному аспекту, ни внешней красоте. Мне всегда казалось: самое важное – это человек, живешь ведь с ним, а не с вещами. Но мой придурочек отчасти прав. Я запомнила его слова, что сегодня жизнь такая, что без имущества ты вроде как не человек. Я не зарилась на чужой успех. И все-таки я принимала его в расчет. А для меня это неправильно. Вот передо мной сидит мужчина, у которого есть все – деньги, красота, отличные манеры. Его отношение ко мне выше всяких похвал. Но чем больше я на него смотрю, тем отчетливее понимаю: я никогда его не полюблю. Велик соблазн дать Юльке хорошего отца, меньше работать, больше позволять себе в плане покупок и развлечений. Но вся моя жизнь с Вадимом будет сплошным мучением. Мне не хочется с ним целоваться, меня мутит при мысли о постели, я не хочу готовить ему еду или просто валяться на диване, бездумно пялясь в телевизор. И мне ничего не надо – ни его престижной работы, ни красивой машины, ни уютной квартиры. Только любовь наполняет все радостью и смыслом. И мне проще по-прежнему убиваться на работе и страдать от отсутствия секса и наличия стылого одиночества, чем, морщась от отвращения, принимать знаки внимания человека, который мне совершенно безразличен.

Оказывается, я устроена так. Может, это глупо. Может, непрактично. Не знаю. Но я совершенно уверена, что даже ради Юльки не стоит идти на компромисс с собственной совестью. Моя малышка – очень чуткая девочка. И если я буду жить, неимоверно мучаясь, она тоже никогда не станет счастливой. Дети – не дураки, они умные люди, просто пока еще маленькие. И может, они не все понимают, но интуитивно всегда отличают хорошее от плохого. Очень удачно сложилось, что я не успела познакомить дочь с Вадимом. И не надо им знакомиться. Никогда. И отношения эти продолжать я больше тоже не вижу смысла. Вадик – отличный парень, он достоин настоящего, а не притворного вымученного счастья. Мне предстоит набраться смелости и все это ему объяснить. Очень жаль, что я не поняла этого с самого начала. Я действительно думала, что со временем мое безразличие сменится хотя бы симпатией. Но этого не будет, теперь мне это уже очевидно. К сожалению, Вадим въехал в свою любовь на полной скорости, без тормозов, полностью передо мной раскрылся, не заботясь о себе, не жалея своего сердца. Он бежал ко мне напролом и без страховки. Поэтому ему будет очень больно.

Но все-таки так дальше продолжаться не может.

Нет, не может…

Отводя взгляд, я поднялась со стула:

– Пойду помою руки. Где здесь туалет?

Вадим кивнул в сторону виднеющейся лестницы:

– Надо спуститься вниз.

Разыскав уборную, я ополоснула ладони, высушила их под бесшумным белым феном.

А потом, с бешено колотящимся сердцем, вдруг вытащила из сумочки не пудреницу, не расческу – сотовый телефон. Мои пальцы сами собой набрали номер Андрея.

Я помнила все про своего придурочка. Его имейл, адрес, номер телефона, запах туалетной воды, красивый кружок волосиков вокруг пупка и стоны, с которыми он улетает в оргазм. У любви хорошая память.

Мои пальцы, нажимавшие на кнопки, дрожали. Но я не ошиблась ни на одну циферку. Любая ошибка стала бы преградой на пути к его голосу. Мне хотелось услышать Андрея как можно скорее.

Как трудно дышать. Почему здесь так душно? Воздуха не хватает…

Пять гудков. Я сейчас умру. Ой, нет, мне нельзя, у меня же Юлька. Семь гудков.

Схожу с ума. Сбилась со счета. Единственное, что могу – это глотать ртом воздух, бедная я рыбка, пожалеет он меня или пропаду?

Андрей до сих пор не отвечает на звонок.

Конечно, трахается, сукин сын, у него других дел нет. Даже гробы продавать не умеет. Только и остается, что девок пачками кадрить.

– Привет, Даша…

Любимый голос. Как я провела без него целую вечность? Расплавляюсь от нежности, растворяюсь в счастье. Меня больше нет, я стала светлым облачком, парящим в любви, как в невесомости.

– Алло, Даша, ты чего молчишь?

– Привет, Андрей. Я не молчу. Я… видела тебя сегодня. Ты что-то хотел?

– Это уже не важно.

– Почему? Знаешь, мне важно все, что с тобой связано. Мне важно все, чего ты хочешь.

– Даша, ты счастлива?

– Я… всегда счастлива… у меня же дочка есть…

– И не только дочка, как я имел возможность убедиться. Рад за тебя. Правда.

Рад он, как же. Равнодушный спокойный голос. Наверное, выделывается, а сам помирает от ревности. Ну ладно, так и быть. Прощу его. Вот сейчас возьму и скажу, что хочу его видеть. Что сейчас приеду к нему в гости, мы быстренько снесем к едрене фене его анкету, займемся любовью, поженимся, станем плодиться и размножаться, и если умрем – то непременно в глубокой старости и в один день, но лучше, конечно, что-нибудь придумаем, чтобы жить вечно. Нам помирать нельзя. У нас же любовь, большая и красивая.

– Даша, я все понял. Ты все делаешь правильно, так и надо. Но все-таки знаешь, мне казалось, что ты другая. Я думал с тобой серьезно поговорить. А когда увидел, с какой радостью ты в тачку этого хмыря запрыгиваешь, то понял, что разговаривать мне с тобой не о чем. Хотя это обычная история. И я действительно желаю тебе счастья. Ты его заслуживаешь.

– Андрей, – застонала я, пугаясь собственного отражения. Из зеркала на меня смотрело существо с белым как мел лицом и лихорадочно горящими огромными черными глазами, – ты все не так понял. Это не то, что ты подумал. То есть то, чего ты подумал, нет, вообще нет, понимаешь?

– Понимаю. Даша, не звони мне больше, пожалуйста. Я не буду отвечать на твои звонки.

Что было сил я заорала:

– Подожди! Я все объясню!

Но любые мои объяснения Андрея больше не интересовали. Он просто повесил трубку. И, как и обещал, больше не отвечал на отчаянные попытки дозвониться до его сердца…

Присев на корточки, я прижалась спиной к стене, и снова и снова отчаянно терзала мобильный. Потом положила его на пол и залилась слезами.

В голове лихорадочно метались рваные мысли, одна ужаснее другой.

Вот и все. Я больше никогда его не увижу и не услышу.

Ну уж нет, дудки. Так просто я не сдамся. Подговорю Ирку, она вытащит его на свидание, и я просто ему скажу, что я уже на все готова. Пусть я буду даже тряпкой, о которую он вытирает ноги. Мне все равно. Главное, чтобы это были ЕГО ноги. Потому что иначе я ничего не смогу, ни ходить, ни работать, ни дышать.

Как мне больно, Господи, Господи! Я даже не знала, что есть такая боль… Кажется, она выворачивает меня наизнанку, обжигает пекучим пламенем, разъедает, как кислота, – и все это одновременно.

Ведь Андрей приходил ко мне. Наверное, он хотел помириться. А я все испортила, сама, ну почему я так туго соображаю, и что же мне теперь делать?..

Я пришла в себя, когда вдруг прямо передо мной оказалось встревоженное лицо Вадика.

– Даша, тебе плохо? Что с тобой? Может, «Скорую» вызвать? Или поехали в больницу, пока врачи сюда доберутся…

«Скорую»? Если бы то, что со мной происходит, лечилось, я бы понеслась к врачам со всех ног. Только от любви лекарства пока не придумано.