Любовь по контракту
Шрифт:
Следом за незнакомцем пронеслась мимо какая-то вульгарного вида девица, обдав ее пряным ароматом духов, и едва не толкнула ее плечом. А затем…
— Ланина! На выход! — из дремоты ее выдернул окрик полицейского, а затем раздался скрежет металлического замка.
Каро встрепенулась, сбрасывая остатки поверхностного сна — несмотря на обилие событий, включая позднюю прогулку и «визит» в полицейский участок, где ее допрашивали, да еще и обвинили в похищении ребенка, она смогла уснуть в камере.
— Снова на допрос? — давя зевоту, пробормотала девушка, пряча руки в подмышки, чтобы согреться.
— Руки! И разговорчики! —
— Нет, кино люблю смотреть. «По следу» называется, — нехотя ответила она, и с лица полицейского слетела усмешка.
— Нашла, что смотреть, — с силой захлопнул он дверь камеры, а затем повернулся и кивнул в сторону коридора, — топай, давай. Чай, не на свидание идешь, опаздывать не рекомендую.
Пожав плечами, Каро послушно последовала в указанном направлении, которое успела запомнить, пока ее водили на допрос. В этот раз следователь был не один, и она несмело переступила порог его кабинета, застыв под пристальным взором темных глаз того самого незнакомца.
— Прошу, проходите, Каролина Викторовна, — кивнул на свободный стул следователь, и девушка нерешительно села на самый его край, старательно избегая смотреть на второго мужчину. Его колючий взгляд не сулил ей ничего хорошего, да и поняла она уже, что это отец того самого Эрни, мальчика, с которым она была в парке. — Вот, граждан… господин…Алмейра решил…
— Достаточно! Я сам способен принести извинения за случившееся недоразумение, — глубоким голосом с мягким акцентом проговорил он, рассматривая девушку.
Стойте! Извинения? Он?! Тот, кто вместо «спасибо» обвинил ее в преступлении? Каролина пристально изучала смуглого незнакомца, сидящего перед ней. Достаточно высокий — это было заметно даже при том, что он сидел — темные волосы подстрижены по последней моде, за которой, впрочем, Каролина не следила, но все же украдкой рассматривала журналы, которые на работу таскали девчонки. Мужчина и одет был в костюм, который явно не был куплен в обычном магазине, а пошит на заказ. Да и туфли, в блестящих носах которых она могла бы запросто рассмотреть свое отражение, тоже принадлежали какому-нибудь модному Дому.
— Итак, Каролина, — чуть ли не по слогам произнес незнакомец, пройдясь оценивающим взглядом по ее растрепанному виду, — как вы познакомились с Эрнандо?
— Кем? — удивленно хлопнула она ресницами, словно очнувшись от гипноза, которым, вероятно, обладал голос мужчины. — П…простите, я…
— Эрнандо, Эрни, — снова буквально по слогам проговорил мужчина, продолжая рассматривать девушку, — мой племянник. Разве, вы не поняли, кому помогали? Он лишь немного говорит по-английски.
— Каролина Викторовна, господин Алмейра написал заявление о пропаже ребенка, который не вернулся после прогулки вместе с няней, — вклинился в разговор следователь, посматривая на меня каким-то странным взглядом. — Потом нам сообщили, что похожий мальчик попал в больницу, а привезла его незнакомая девушка, то есть, вы. Конечно, нам пришлось отрабатывать информацию…
—… и проще всего было обвинить в похищении меня, — немного резко проговорила Каролина, чувствуя, как все внутри кипит от возмущения, и резко повернулась к смуглому незнакомцу. — Правильно! Знаете, няня вашего ребенка отлично все провернула. И себя невиновной выставила, и работы
не лишилась. Отлично! — все это Каро высказала этому иностранному зазнайке в лицо. А что? Ей уже нечего терять! С работы уволили, хорошо, если с квартиры не выгонят. Кстати, как назвал этого… мужчину следователь? Господин Алмейра? Неужели?..— Каролина… госпожа Ланина, — следователь попытался на что-то намекнуть девушке, но та его не слушала, вспоминая, что говорили на работе девчонки из отдела. Их директор не то итальянец, не то испанец. Ну да, похоже на правду, у него необычная внешность, типичная для жителей юга или приморских стран.
Как и у самой Каролины. Смуглая кожа, темные волосы и глаза, только у нее они были зелеными, так как мама была типичной славянской внешности, но в генах папы было намешано столько национальностей, и неудивительно, что Каролина была похожа больше на него. Так говорила тетя Даша.
— Госпожа Ланина, я готов признать свою ошибку и… — он внимательно посмотрел в лицо девушки, и она начала снова раздражаться. Что за манера говорить «А», но не говорить «Б»? — И компенсировать все… неудобства, связанные с… пребыванием вас в этих… этом месте?
С этими словами он достал из внутреннего кармана куртки увесистый бумажник и пристально посмотрел на девушку. У Каролины буквально челюсть отвисла, и она на секунду бросила взгляд в сторону следователя, ведь столь вопиющее нарушение совершалось в его кабинете, в его присутствии, но оказалось, что с господином Алмейра они остались наедине. Угу, ясно, значит, все уже обговорено.
Девушка прикрыла глаза, посчитав про себя до десяти, а затем снова открыла, встретившись с недоуменным взглядом иностранца.
— Благодарю, но вынуждена отказаться, — Каролина изобразила самую любезную улыбку, на которую только была способна. Правда, когда она так же «улыбалась» Егору, он попросил девушку больше не пугать его настолько. Даже сравнил ее с королевской коброй. Ей бы тогда обидеться, но это же Егор…
Брови господина Алмейра поползли вверх, и бумажник в его руках захлопнулся с глухим стуком. — Не все, знаете ли, можно оценить в денежном эквиваленте, — сухо проговорила девушка. «Особенно, мое увольнение задним числом. Вряд ли, за это мне выплатят какую-либо компенсацию.»
Она спокойно поднялась со стула как раз в тот момент, когда в кабинет вернулся следователь и протянул ее сумочку и телефон.
— Мне казалось, сеньора Ланина, что вы нуждаетесь в… средствах, — его красноречивый взгляд остановился на простенькой неброской одежде и старом телефоне в руке. От его замечания по лицу девушки пошли красные пятна, но Каролина снова совладала с обидой, которая точила изнутри. Нет, она, конечно, не одета, как звезда Голливуда, но и не нищая. А еще хотелось крикнуть в лицо этому хаму, почему он уволил ее, но и тут она сдержалась.
— Очень жаль, что все вы меряете деньгами, даже помощь своему ребенку, — отчего-то хотелось сделать ему больнее, и девушка не сдержалась. — Вы даже не способны оценить искреннюю заботу о ребенке, и скорее бросаетесь деньгами. Надеюсь, Эрни больше не попадет в подобную ситуацию, когда его бросят одного безлюдном парке. Всего хорошего, — бросила она мужчине, а затем повернулась к полицейскому, который смотрел на девушку странным нечитаемым взглядом. — Я могу идти? Или будут еще вопросы?
— Нет, вы свободны, — он протянул девушке небольшой листок, оказавшийся пропуском.