Любовь по обмену. Разрешите влюбиться
Шрифт:
– Зоя…
– Все хорошо, Маш. – Кладу свою ладонь на ее руку, гляжу пристально в глаза. – Это была пятиминутка отчаяния, но все уже прошло. Правда.
Улыбнувшись, встаю и иду навстречу Диме и Джастину.
– Парни, кому помочь?
– И я тоже помогу! – Слышится голос справа.
Оборачиваемся и видим Никиту Медведева с его девушкой Ирой. Они тоже снаряжены, как барды, волокут гитару и тяжелые сумки в сторону нашего домика.
Отлично – все шесть мест в нашем скромном жилище укомплектованы. Можно начинать веселиться.
Весь воздух вокруг
Улыбаюсь.
Я мог бы любоваться на эту удивительную красоту бесконечно, и мои мысли уплывали бы за горизонт вслед за пушистыми облаками, но все происходящее вокруг отчаянно меня тормошит, не давая надолго зависнуть: парни и девчонки торопятся привести домик в порядок, чтобы успеть к построению на спортивные состязания.
– Готово! – Говорит Зоя.
Я закрываю окно и оборачиваюсь. Пока другие девушки разбирали продукты, она умудрилась застелить все постели.
– Отлично. Почти как в летнем лагере. – Выдаю я очередную чушь, лишь бы что-то сказать.
Между нами растет стена смущения: каждый шаг, каждое слово выходят до жути неловким. Особенно после того, как стал понятен расклад – в домике две комнаты (одна – для парней, другая – для девчонок) и крохотная кухонька. В каждой комнате по три кровати – всего шесть. Среди нас две парочки: Маша с Димой и Никита с Ирой. Они, наверняка, будут спать вместе, если, вообще, собираются спать.
И мне хотелось бы лечь на соседней с Зоей кровати, чтобы слышать ее дыхание ночью. А утром открыть глаза и увидеть ее спящую. Похоже на бред, знаю… но мне реально этого бы хотелось. И сейчас мы все вынуждены делать вид, что мы хорошие и послушные молодые люди, которые намерены строго соблюдать все правила общежития. Хотя, (и это я знаю уже на зубок), русский готов обойти любой закон, особенно если тот, по его мнению, не основан на справедливости.
– Выбрал себе кровать? – Спрашивает Зоя.
– Да мне без разницы. – Подхожу к той, что стоит возле окна, смотрю на белое постельное белье в цветочек, а в голову лезут сумасшедшие мысли: светлые волосы, разметавшиеся по подушке, сладкий запах духов на ее коже, губы, с которых срывается неосторожный вздох… – Займу эту. – Произношу тихо.
С кухни доносится смех парней и визг девчонок.
– Хорошо. – Отвечает мне Зоя ровным, спокойным тоном. – Располагайся.
Она даже не знает, как ее присутствие в этой комнате заставляет меня сходить с ума от желания. Хочется подойти, прижать ее к себе и поцеловать. Боюсь даже смотреть на нее: кажется, у меня все мысли на лице написаны.
– Что-то случилось? – Вдруг интересуется девушка.
И я слышу ее шаги за спиной. Подходит ко мне. Ближе, еще ближе.
– Нет. Все отлично. – Прочищаю горло и оборачиваюсь к ней.
Стоит передо мной, маленькая такая. Совсем крохотная. Смотрит снизу вверх. Глаза широко распахнуты, взгляд чист и наивен. А у меня крышу рвет начисто.
Это не похоже на все, что было со
мной раньше. На отношения с Фло, когда я заводился от прикосновений и остывал, если она отстранялась, боясь испортить прическу или помять ее новое платье. Или с девчонками из клуба, имен которых я не запоминал – мне тогда просто хотелось забыться после расставания со своей девушкой. В лицо им не заглядывал, спешил стянуть с них белье и заняться сексом по-быстрому.С Зои же хотелось сорвать всю одежду и сразу. Чтобы, слыша судорожный девичий шепот и прерывистое легкое дыхание, сжимать до боли пальцы на ее упругих бедрах, впиваться в горячие губы и терзать их до исступления. И так я схожу с ума (натурально – зверею) всякий раз, стоит мне только посмотреть на нее. И сдерживаться, скрывать свое состояние становится все труднее.
– Показалось, что ты загрустил… – Дрожащие руки выдают ее волнение.
– Нет, что ты… – Выдыхаю. Между нами всего полметра, усердно стараюсь выдержать ее взгляд. – Здесь просто очень kra-si-va…
– Да. – Соглашается.
Во время неловкой паузы мне хочется добавить: «И ты kra-si-va», но вместо этого я облизываю пересохшие губы и продолжаю пожирать девчонку глазами, точно голодный волк.
Ее лицо вдруг озаряет улыбка, и у меня в джинсах проявляются первые признаки восстания.
«Только не это, не сейчас».
Молчим.
«Скажи, скажи, скажи ей» – требует сердце, видя, в каком волнительном ожидании Зоя смотрит на меня.
Между нами всего полметра. Всего. Мало и беспощадно много одновременно. Одно движение может все исправить, но у меня так и не хватает решимости сделать его.
– Зайка, знаешь, я… – произношу, склонив голову набок, глядя на нее с высоты своего роста и отчаянно пытаясь подобрать слова.
– Джаст, хэй, пойдем пробовать сало! – Восклицает Никита, в самый неподходящий момент появляясь в дверях.
Мысли о поцелуе, признаниях и маленькой хрупкой Зое в моих объятиях тут же вылетают из головы и рассыпаются в прах.
Парень смотрит на нас выжидающе. Улыбается, даже не догадываясь, какой волшебный миг только что разрушил. Зоя по-прежнему не отрывает взгляда от меня, ждет.
– Хорошо, пошли, – сдаюсь я.
Беру девушку за руку и веду за собой на кухню. Нагло схватить ее ладонь и сжать в своей руке – хоть какая-то, но компенсация за несостоявшееся признание. Она не сопротивляется, а я все больше обрастаю уверенностью – хочу быть с ней, хочу ее, хочу…
– Не-е-ет! – Морщусь, едва мы оказываемся в маленькой кухоньке, где еле помещаемся все вшестером, и я вижу, что меня ждет.
На пластиковой тарелке лежат бутерброды с кусочками жира. Ребята смотрят на меня с предвкушением, Маша хлопает в ладоши, а Ира заливается смехом.
– Давай, брат, покажи, кто здесь мужик! – Приободряет меня Дима. Затем, убедившись, что дверь в домик плотно закрыта, достает из-под стола бутылку с прозрачной жидкостью и наливает немного, всего на два пальца, в пластиковый стаканчик. – Держи. С салом только так.
– Что? – Перехожу на шепот. – Водка?! – Отпускаю руку Зои, но не решаюсь сделать шаг назад. Я же не трус. – А… как же соревнования?
Дима протягивает стаканчик:
– Для смелости. Всего одну.
Маша подает бутерброд: