Любовь по-соседски

Мой желудок опускается, когда он проводит кончиками пальцев вдоль моей груди.

«Да. Сделай это!»

Я хочу большего. Сейчас.

Моя рука скользит по его шее, движется вниз по широкой груди и животу, пока я достигаю молнию его джинсов.

Дин-Дон

Мы оба поднимаем наши головы и смотрим на дверь.

«О нет, вы шутите!»

Коул стонет, когда хихикает и зарывается лицом в мою грудь. Всё еще посмеиваясь, он говорит:

— Я думаю, что тебе лучше открыть. Если я открою дверь в таком виде, то напугаю кого-то, — фраза выходит приглушенной.

Мы оба смеемся и встаем. Коул лезет в карман, протягивает мне пятьдесят долларов, пока я пялюсь на него.

Он говорит:

— Если бы мы пошли ужинать, я бы заплатил за ужин в любом случае, так что просто заплати проклятому парню и тащи свой сексуальный зад обратно, чтобы мы могли продолжить, на чем остановились.

Я хлопаю ресницами.

Это вполне приемлемо.

Бегу к двери, и Коул смеется. Я открываю дверь, бросаю деньги в ошеломленного подростка-курьера, хватаю пиццу и захлопываю дверь, услышав приглушенное:

— Спа-спасибо! — с другой стороны двери. Бросаю пиццу на кухонный стол, иду к Коулу и спрашиваю:

— Как ты относишься к холодной пицце?

— Обожаю, — отвечает он с ухмылкой.

Я киваю энергично.

— Я тоже, — беру его за руку и веду к себе в спальню.

Я не планирую заниматься сексом с Коулом, но если мы собираемся сделать что-то, то возможно, это будет также приятно. Когда мы в моей комнате, я толкаю его на кровать и седлаю его. Его руки обернуты вокруг нижней части моей спины. Я опускаю лицо к его и вдыхаю запах.

— Это безумие, — шепчет он.

Я целую его в губы, прежде чем отвечаю:

— С прибабахом.

Он ухмыляется и бормочет:

— Безумие в каждой клетке.

— Спятившие. — Я хихикаю.

Он смеется:

— Как в «Пролетая над гнездом кукушки».

Мы оба взрываемся в приступе смеха, так сильно, что качается кровать.

Мое сердце парит.

Это точно, как Тина и я шутим. Мы не можем остановиться. Мы оба весело спорим, чтобы вставить последнее слово и, как правило, оно далеко от того, о чем мы начали говорить. Я не могу стереть идиотскую улыбку со своего лица, но немного успокаиваюсь, когда вижу у Коула такую же.

«Боже, мы идиоты!»

Все еще улыбаясь, я спрашиваю:

— На чем мы остановились?

Коул косится и смотрит, как будто думая, затем быстро переворачивает меня на спину. Он опускает лицо и целует меня медленно. Затем приподнимает голову с серьезным выражением.

— Я знаю, о сексе не может быть и речи сегодня. Я бы даже не стал просить об этом, детка. Но кое-что мне очень сильно хочется сделать, и думаю я просто могу умереть, если ты не позволишь мне.

Мой желудок делает сальто.

Мое серьезное выражение соответствует его:

— Что именно это будет? — спрашиваю осторожно.

Он снова целует меня и бормочет:

— Я хочу попробовать тебя на вкус.

Мой желудок падает. Прямо из моего влагалища.

С широко открытыми глазами, я выдавливаю:

— Хорошо.

«Что за хрень?!»

Я мысленно спорю сама с собой.

Хорошая девочка Нат: Я просто соглашусь, чтобы Коул сделал это? Мы даже не знаем друг друга!

Плохая девочка Нат: О, закрой рот! Супергорячий парень хочет доставить тебе удовольствия! В чем проблема?

Хорошая девочка Нат: Хм. Я не уверена, мозг. Оставайся на линии. Я сообщу решение. Нет. Нет проблем!

Би-би!

Плохая девочка Нат: Ура! Мы скучали по этому!

О, мы точно сделали это. Я не была ни с кем после Духа. Это было давным-давно. Это заставило меня поверить, что я была беременна ребенком Духа, назначить прием у врача и выяснить, что у меня есть СПКЯ, что является сокращением для синдрома поликистозных яичников. Это в основном означает, что я у меня кисты на моих яичниках и матке. Мои менструации всегда были нерегулярными, и я начала принимать таблетки два года назад, чтобы урегулировать цикл. Даже после года приема таблеток мой цикл не нормализовался. У меня были выделения каждые пять-шесть месяцев. Что, как я думала, было замечательно.

Я имею в виду, кто любит месячные?

Не я!

Врач назначил УЗИ. Я ожидала услышать сердцебиение.

Когда я увидела выражение лица врача, я знала, что новость не была хорошей. Он рассказал немного о СПКЯ, а затем объяснил причину, почему у меня были редкие менструации: из-за кист на яичниках. Мои яичники так сильно повреждены и покрыты зарубцевавшимися тканями, что очень вероятно, я никогда не смогу иметь своих собственных детей, и если забеременею, то нет никаких гарантии, что я смогу выносить ребенка. Врач взял мои руки в свои, и как можно мягче сказала мне, что я кандидат на гистерэктомии (прим. перев.: гинекологическая операция, при которой удаляется матка). Это был момент, когда я сломалась.

Тина однажды предложила стать суррогатной матерью для меня. Я люблю ее за это, но пока не найду кого-то для серьезных отношений, нет смысла думать об этом.

Я стараюсь не терять надежды иметь детей, ведь это то, чего я хотела, когда была маленькой девочкой. Я уже спланировал свою семью, и она будет состоять из меня, пока безымянного папы, двух сладких девочек и одного непослушного мальчика. И двух милейших мопсов с милыми кличками Пицца и Пончик.

Это моя семья.

По крайней мере, так было задумано.

Тина, Мими и Лола все знают об этом. То, что они не знают, это насколько я сломлена. Это так глубоко меня ранило. Лезвие побежал прямо через сердце, по моей груди и застряло в животе. Хотя вы не можете умереть от боли, эта боль заставляет вас чувствовать себя, как будто умираешь очень медленно, под пытками и мучительной смертью. В груди по-прежнему болит, когда я думаю об этом.

Коул возвращает меня к реальности:

— Снимай трусики, солнце. — Он залезает под мою длинную юбку и проводит руками вверх по ногам, захватывая мои трусики, и снимает их. Я знаю, что не делала восковую эпиляцию, но если он этого хочет, кто я такая, чтобы отказать ему?

Он оставляет след влажных поцелуев по моей ноге и шепчет у внутренней поверхности моих бедер:

— Я собираюсь перевернуть твой мир, солнышко.

Он нежно опускает свой нос в мои складки и вдыхает мой запах.

Чистый секс.

Это развратно.

Мне нравится.

Мой желудок и лоно сжимаются одновременно.

Затем Коул переходит к тому, чтобы перевернуть мой мир.

Глава пятая

Друзья