Любовь под абажуром

Эльзы, их болтовня в «Кебабе», наконец, царапины на плече и пят-

на на шее в контексте откровений какого-то Саши – всё это были

крупицы собранного против неё материала, недостаточного для

молниеносной расправы. Возможно, кому-то хватило бы и одной

царапины на женском запястье, чтобы прижать жену к стенке, но Эрик жаждал большего. В цепочку последних событий он хотел

добавить главное звено – факт измены.

В четверг перед сном, глядя из коридора, как Эльза переодевает-

ся при выключенном свете, Эрик уже её презирал, но ещё пытался

понять, куда делась его любовь к карагандинской девочке? Ведь

50

Эрик и Эльза

если любовь ушла – пусть даже по самым гнусным причинам —

следующим шагом должно стать прощение. Так заведено в христи-

анских писаниях. Так почему он не может её простить? Не потому ли, что сделав это, он распишется в собственном бессилии: начнет жить

по пагубным правилам, согласно которым ей разрешается всё, а ему

остаётся терпеть (любимое словечко Эльзы) до тех пор, пока, утом-

лённая на стороне, она не вернётся домой к облапошенному мужу, в уют и покой. Нет, сказки о вселенском всепрощении не для него.

И терпеть он не будет.

Пятница началась с того, что Эрик завалил уголовное право.

У Сычинского он набрал губительные 56 баллов.

– И без права на пересдачу, Бауман! – предупредил профес-

сор понурого студента. – Иногда Сычинский наказывал самоу-

веренных хорошистов госоценкой.

– Вы, Бауман, и в семестре не отличались активностью, —

выпалил с удовлетворением преподаватель и злобно моргнул

большими совиными глазами. – Смотрю, и по другим дисципли-

нам ваша успеваемость пошла на спад.

Эрик промычал что-то невнятное в свою защиту, но препода-

ватель его не слушал. На подходе была следующая жертва —

Гальперин, который, к слову, отстрелялся на «хорошо».

«Придётся объясняться перед родителями, – озадачился Эрик

новой проблемой. – Спалиться на последнем экзамене… Спасибо

Конец ознакомительного фрагмента.