Любовь под бой барабанов

Чувствовала себя слабачкой. Еще и кости выкручивало так сильно, хоть волком вой. Ивар снова обернулся. Я натянула на себя вялую улыбку.

— Ты же понимаешь, что он не верит твоей бодрости? — спросил Хати.

— Почему это? Я бодра как после чашки двойного эспрессо.

— Он знает, что ты чувствуешь. Поверь, он переживает.

— Еще бы. Я же ваш билет к концу света, — огрызнулась я, о чем сразу пожалела. — Прости. Я сейчас немного неадекватная.

— Это мягко сказано, — пробубнила Сколль.

Как же все болело. Меня снова начало знобить. А еще обостренный слух нервировал, слышала каждый шорох местной живности. А еще запахи. Лес наполнен множеством самых разных запахов, некоторые из которых не совсем приятные. Из-за моего не особо радужного самочувствие пришлось остановиться на ночлег раньше.

— Ты как? — спросил Альвар.

— Норм. Только чуток отдохну и буду как огурчик.

— Быть слабой не зазорно.

Я резко подняла голову и опалила его грозным прищуром. И он со своими философскими изречениями. Да идите все к чертям! Челюсть тут же заболела, будто клыки грозились вырваться наружу, разрезая десны. Я застонала и опустила голову.

— Волки стаи — наша забота, светлый альв. Не твоя, — холодно сказал Ивар.

— Из-за вас она и становится варгом, тупица, — огрызнулся Альвар.

— А зачем ты за нами вообще увязался?

— Потому что я переживаю за нее. Вам наплевать на ее судьбу, а мне нет.

— Ты еще за нас говорить будешь? Не много на себя берешь?

Ивар сделал шаг вперед, его кулаки сжались. Похоже, намечалась драка.

— Локи, сделай что-нибудь, — взмолилась я. — Мне еще петушиных боев не хватало. Боюсь, если почую кровь, загрызу обоих.

— Резонно.

Бог подмигнул мне, хлопнул Ивара по плечу и отвел в сторону, пока Хати зажигал огонь, а Сколль доставала припасы. Альвар пытался успокоиться. А я хотела только поспать. Что и сделала. Привалилась к стволу и задремала. Из блаженного сна меня растормошила Сколль и заставила поесть. Жареный заяц оказался просто объедением. Оказалось, что варги успели поохотиться, пока я сидела в отключке. В итоге, не заметила как съела почти половину бесподобного ужина.

А потом привалилась обратно к дереву. Озноб вцепился в меня как клещ. Да когда уже это закончится? Болело все. Лаувейя предупреждала, что это будет происходить приступами, но что-то затяжной приступ. Может, обращение пошло не по плану…

Глава 18. Перейти грань

Есения

— Ей стало хуже, — сказал Альвар, ощупывая мой лоб.

— Ожидаемо, — отмахнулся Локи.

— Нам нужно срезать путь. Ты ведь можешь открыть проход в отель.

— И просигнализировать, где мы? Напомню, светлый альв, Один открыл на нас охоту.

— Она может умереть!

— Не нагнетай.

— Дай ей немного отдохнуть в нормальных условиях. Неужели так сложно?

— Она сильнее, чем кажется.

У меня от них скоро голова заболит.

Это продолжалось уже минут пятнадцать, пока они спорили между собой так, будто меня тут не было. Не понимаю, на что надеялся Альвар. Недавно случайно услышала, как он просил оставить меня в покое и отпустить домой, на что Локи только посмеялся. Бог ясно дал понять, что заставит меня снять оковы с Фенрира, если понадобится, то за шкирку потащит. Как бы я не понимала жажду мести Локи и желание освободить сына, но быть причиной конца света для меня казалось слишком. Я помнила, что об этом рассказывал Ивар.

Можно было бы, конечно, принести себя в жертву и выпить смертельно опасную настойку. Если умру, то спасу мир. В итоге пришла к выводу, что роль жертвы не для меня. Я эгоистична. Как бы это ни звучало. Зато я не врала себе по поводу роли героя, она не для меня. Когда на горизонте маячит риск погибнуть, начинаешь ценить жизнь. Если обратный процесс не менее сложный, как и последствия укуса, то я оттягивала этот момент как можно дольше. Та адская боль до сих преследовала меня в кошмарах.

Убегу, как только смогу, и буду надеяться, что Локи блефовал насчет проигрыша в споре. Все-таки риск это не самопожертвование ради высокой цели. На это я могла пойти.

Так или иначе от меня зависела судьба Мидгарда. Знала, что Альвар помог бы мне, если бы попросила, но варги не теряли бдительности и не оставляли меня с ним наедине. Думаю, Ивар постоянно спал рядом со мной с практической точки зрения, он сторожил меня.

Слова про волчицу, обычаи и так далее до сих пор крутились в голове заевшей пластинкой. В моменты этих размышлений пузырек, лежащий в кармане, будто жег огнем. Я должна принять решение до полнолуния. Мы уже шли несколько дней, приступы становились все более резкими и болезненными. Что-то со мной было явно не так. Обращение протекало слишком скачкообразно и тяжело, о чем и пытался сказать Альвар. Пока я не чувствовала особой силы варга, но мои органы чувств обострились. В букете самых разных запахов я теперь могла без труда вычленить компоненты, а еще слышала постоянное шуршание местной живности. Поначалу это сводило с ума, но постепенно к этому привыкаешь.

Остальные тоже переживали по поводу моего состояния, но держали себя в руках. А что им оставалось? Ведь о пузырьке я никому так и не рассказала. И чем дольше находилась рядом с Иваром, тем сложнее мне было решиться выпить настойку. Похоже, я испытывала к нему влюбленность. Поняла это еще в тот момент, когда мы оставили его в Утгарде на произвол судьбы. Отрицать свои чувства было глупо, хоть я пыталась. Ивар рассчитывал на меня не меньше остальных, не меньше всех варгов, моей стаи… Но никого, видимо, не волновали люди.

В какой-то момент спора, к которому я уже даже не прислушивалась, Локи всплеснул руками.

— Какие же вы тошные порой. Все вы. Ладно. Но только одна ночь.

Отлично. Сам того не ведая, Альвар все же помог мне. А там я уже попробую слинять. Мои паспортные данные остались в базе данных отеля, но с этим потом как-нибудь разберусь. Главное, попасть в "Иггдрасиль". В любом случае, если удача все-таки мне улыбнется, я сбегу, затеряюсь. Надеюсь, эти чувства к Ивару — временное помутнение рассудка на фоне обращения.

Бог коварства и озорства бухтел всю дорогу, пока мы шли к каким-то двум руническим камням, стоящим рядом друг с другом, оставляя небольшой проем. Что ж. Это мой шанс, чтобы переиграть самого Локи, а потом придется дать деру. Он сказал что-то на неизвестном языке, и перед нами появилась…дверь, потом распахнул ее и шагнул внутрь. Я ошарашено смотрела на происходящее, амулет на груди запульсировал. Мы оказались в коридоре со знакомой обстановкой — смесью веток и бетона. Теперь я смотрела на все это по-другому. То, что раньше я приняла за очень реалистичные декорации оказалось живым мировым древом, ясенем Иггдрасилем. И люди попросту не замечали того, что находилось под самым носом.