Любовь под прицелом. Рикошет

Не так этот урод должен был сдохнуть, слишком лёгкая смерть ему досталась.

На плечо опустилась чья-то тяжёлая рука.

– Расслабься, солдат, – твёрдо посоветовал Эд. – Догадываюсь, о чём ты думаешь, сейчас, по меньшей мере, половина спецслужб охреневает, но главное то, что Урман отправился к праотцам и на этот раз умер насмерть. Ты теперь к красотке своей вернуться сможешь, и никому не надо прятаться.

– Боюсь, с её-то шилом в заднице про покой Шерхан может забыть, – гоготнул Аид и выхватил подзатыльник от Яго.

Неожиданно.

Парни дальше обсуждали будущее – кажется, Эд не мог нарадоваться, что сможет догулять свой прерванный отпуск, – но я сам не мог отвести глаз от трупа. Его погружали в специальный мешок, который застегнули на молнию, клали на носилки, потому что нести глыбу льда просто в мешке неудобно, а я всё следил за его перемещением, моргая через раз. Не покидало чувство, что сукин сын и смерть способен обмануть, поэтому сейчас вдруг «оживёт», из мешка вырвется и снова скроется. Я подозревал, что во всём виновато разыгравшееся воображение и, может, даже паранойя, но с чисто психологической точки зрения ничего не мог с собой сделать.

Всё как в той сказке про волка: тебе постоянно брешут, и после ты уже даже в правде сомневаешься.

Весь полёт обратно до России и там дальше до штаба я не сводил с мешка взгляда, сидя совсем рядом. Только когда медики в штабе унесли тело куда-то в секретный морг – я, млять, даже не знал, что он тут есть! – и за ними захлопнулась тяжёлая металлическая дверь, меня вроде как отпустило. Будто внутри натянувшиеся нервы кто-то профессионально ножницами подрезал. И дышать сразу легче стало, и думать, и я впервые реально осознал, что всё. Я свободен, теперь уж точно, сестра может покоиться с миром, Лерке разрешено выползти из подземелья, хотя о своих командировках в горячие точки пусть забудет.

Дремучий случай, был бы девчонкой – точно разревелся бы.

Смерть Урмана оказалась таким большим событие, что начальство в лице Калинина расщедрилось на «поляну», запретив лишь злоупотреблять алкоголем, которую накрыли в самом большом помещении. И при других обстоятельствах я этот праздник разделил бы со всеми, но, во-первых, смерть ублюдка была для меня очень личным делом, а во-вторых, теперь мне было, к кому возвращаться. Я ведь так и не позвонил Лерке с начала операции до её завершения, а она наверняка ждала и места не находила, накручивая себя, как это обычно делает. Пока переодевался и собирал сумку, зачем-то вспомнил, на какой ноте мы с ней расстались, и на губы наползла злорадная такая ухмылка, которая, в общем-то, была в стиле Аида, а не в моём, но только не сегодня.

С парнями попрощался наспех, словив парочку подколов от вышеупомянутого, пожелание удачи от Шрама, дружеский кивок от Яго и просьбу не лезть на рожон от Эда. Калинин напоследок только предостерегающий взгляд кинул – мол, сиди на жопе ровно и не ищи на неё неприятности – и отсалютовал бокалом шампанского. Уже выскальзывая в непроглядную темень, которая опустилась незаметно в виду отсутствия окон в штабе, подумал о том, что на самом деле впервые в жизни я отлично устроился. Оказалось, что быть командным игроком не так уж сложно, если напарники толковые и помогают тебе развиваться, подставляя плечо, а не толкая в спину. Не знаю, чем я такой исход заслужил, но, видимо, всё же не совсем потерян для общества, раз мне второй шанс дали.

Осталось только малышку себе забрать.

До города, а там и до пригорода добирался на такси – неприметной такой серебристой «Ладе Приоре» – и никак не мог привыкнуть к тому, что теперь можно не прятаться. Не только от приспешников Урмана, но и от всевозможных спецслужб, которые почти сидели на хвосте последние лет пять-шесть точно и не давали нормально вздохнуть. Ощущения непривычные, но чертовски приятные. Правда, когда машина свернула на уже знакомую грунтовую дорогу, ведущую к частному сектору, почувствовал странное волнение; я вроде как не свататься ехал, эту стадию мы с Леркой как-то резво перескочили, но по внутреннему состоянию ощущения были очень схожи – видимо, оттого и нервничал. При жизни сестры меня часто называли романтиком, несмотря на то, в каких условиях я вырос, а после её смерти как-то резко стал реалистом, и на почве этого как бы между делом решил, что такое мне не светит – с кем-то встречаться и знакомиться с чьими-то родителями. А уж про свадьбу даже не думал. Представлял, как это всё выглядело бы со стороны: куча родных и друзей от невесты, а от меня в лучшем случае небезызвестные конторы с названиями из трёх букв, а то и кто покруче, и парочка абреков с сальными взглядами.

Та ещё свадьба была бы, ага.

И всё же вот он я – будто заново родившийся, с чистой, будто белый лист, биографией, и вроде как больше никому не интересен. Это даже в голове звучало странно.

Машина плавно затормозила у уже знакомого двухэтажного дома, по периметру которого лениво сновала туда-сюда охрана с собаками; я расплатился с водителем и вышел наружу, закинув на плечо спортивную сумку со своими пожитками. Теперь, кстати, и гардеробом не грех обзавестись, да и постоянное жильё найти не помешало бы, раз уж я больше не снайпер в розыске, а обычный человек. Нервно хохотнул и потёр глаза: кажется, мне срочно надо в отпуск.

Только собирался окликнуть кого-нибудь из Церберов по ту сторону высокого забора, как в кармане завибрировал телефон, причём не один из моих одноразовых, которые я меняю раз в трое суток – правда, теперь, скорее, по привычке, – а рабочий, выданный лично Эдом в штабе ещё в первый день после моего «призыва». Нахмурился, когда увидел на экране вместо адекватного номера постоянно меняющиеся цифры. Понятно, кто-то усиленно шифруется, чтобы не достали. Соблазн не поднимать трубку был очень велик, но в свете недавних событий сделать так я просто не мог: сейчас, когда Урман мёртв, нужно держать руку на пульсе – вдруг его место уже кто-то занял и теперь налаживает контакты?

– Внимательно, – обозначил себя вместо приветствия.

– Привет, Костян! – слышу в трубке до боли знакомый весёлый голос, и меня накрывает дежавю. – Рад, что ты всё ещё не сдох!

– Взаимно, Хан, – хмыкнул в ответ. – Какими судьбами?

Если честно, про парнишку-хакера я уже успел забыть со всеми заботами; я ведь тогда, грубо говоря, бросил его одного в чужом доме, но мне простительно, я вроде как угрожал коньки откинуть. Несколько раз вспоминал о нём – сумел ли он выбраться? – но найти его повторно я бы в любом случае не смог: во-первых, даже в тот единственный раз он сам на меня вышел, а не я на него, а во-вторых, за мной самим довольно пристально следили, и своим любопытством я только навредил бы.

Это странно прозвучит, но я рад, что он выбрался.

– Я просто звоню, чтобы передать тебе своё уважение. Когда тебя загребли, я был почти уверен, что ты меня за собой потащишь, а ты так и не настучал на меня спецслужбам. Из-за этого я чувствую себя должником, а я терпеть не могу это чувство, так что... Если вдруг будет нужна помощь – обращайся. Чёрт, да ты мне теперь практически как брат!

– Ого, куда тебя понесло! – хохотнул я, но, честно признаться, услышать такое было приятно – не в плане долга, а отношения. – Ты сам-то как?

– За меня не переживай, я дольше тебя скрываюсь, умею прятаться, – насмешливо хмыкнул – явно камень в мой огород. – Кстати, поздравляю с повышением и невестой – она у тебя огонь просто. Нет, я серьёзно: в жизни не встречал девушек, которые бы так активно искали проблемы на свою симпатичную задницу.

Это уж точно…

– Спасибо. Я не уверен, но как тебя найти, если вдруг реально понадобится твоя помощь?

– Скину тебе адрес сайта, на котором частенько зависаю, и своё кодовое имя. Я буду менять его примерно раз в неделю и присылать тебе новые данные. Ах, да, мля, забыл совсем – ты же в курсе, что на твою мадам тогда не люди твоего работодателя напали?