Любовь под зонтом

Невысокого роста, худой с длинными и какими-то нескладными руками-ногами Игорь напоминал кузнечика. При первом взгляде на него ни за что бы не поверил, что он автомеханик и хозяин автосервиса. Но среди своих работяг он пользовался авторитетом, а среди автолюбителей – уважением и доверием.

– Угу, – подтвердил, пожимая руку другу. – Кофеем угости, я подожду результаты с диагностики.

– Ты и ремонт будешь оплачивать?– Игорь, стоя в дверях, обернулся и удивлённо повел бровью.

– Вот совсем не собирался, но ты так изумился, что стоит задуматься над оплатой ремонта, чтоб тебя шокировать. Или Костика выбить из колеи и вовсе купить Татьяне новую машинку.

– Итак, звалась она Татьяна…Наташ, два кофе притащи наверх и сделай счета на новый Матиз: эвакуатор и диагностика. Расценки как своим.

– Пару минут,– послышался из коридора прокуренный голос Наташи, секретарши, кадровика и бухгалтера в одном лице.

Игорь расширился недавно, выкупил ещё один автосервис. Руки у него откуда надо растут, голова варит. Я свою лошадку только к нему и вожу. Были мы не очень близкими друзьями, но хорошими знакомыми и приятелями. В случае необходимости я мог рассчитывать на помощь Игоря, и он вполне мог на меня положиться. Близких друзей я так и не нажил, мне всегда хватало братьев.

– Как служба? Как жизнь вообще? – попивая кофе, принялся расспрашивать друг.

– Все потихоньку.

– Звания новые когда обмывать будем?

– Да, вот и не знаю даже…

В дверь коротко постучались и, не дожидаясь ответа, вошёл Санька, механик, которому поручили Матиз.

– Гарик, слышь, новый Матиз проще упокоить, чем отремонтировать, – падая в кресло, проворчал Санька. – Уставшая машинка, очень, возни немерено, выхлопа мало. За ремонт отвалят, но гарантий, – Санька махнул рукой, как бы подтверждая тщетность этой идеи.– Я тут накропал, что к чему. Хозяин подъедет, могу все показать и объяснить. Сумма – вот эта цифра с нулями.

Игорь перевел взгляд на меня, подтолкнул бумажку ближе ко мне и дополнил эту пантомиму, цокнув языком. Я взглянул на нули на листике и мысленно пожалел Стечкину. Действительно, проще купить новую машину. Если есть возможность. Интересно, а почему Игнатьев не купил до сих пор Татьяне нормальное авто? Или сплетни, что собрал Серый, не достоверны? Хотя, вот уж какое мне дело.

– Хозяйка приедет когда, все ей и расскажите, – пожал плечами, прихлебывая кофе.

Вписываться за Татьяну Анатольевну я не собирался, ну помог, пока было свободное время. Подмазываться специально не умею, потом просить протекции в назначении на должность командира за оказанную помощь не буду. Страшно не люблю лизоблюдов и хитрожопых, которые используют любые даже грязные методы для достижения цели. Батя так воспитал.

А воспитывал батя нас с братьями строго, но справедливо. Честность и трудолюбие, уважение к другим и к себе были в семье не просто словами. Он своим примером показывал, как надо жить по чести и поступать по совести, отстаивать свои принципы и помогать бескорыстно, жить широко и любить жизнь. «Самое главное в жизни запомните, – говорил батя, – быть Мужиком. Мудаков много, Мужиков мало».

– Ок, – Санька подскочил и направился к двери, – пошел я дальше работать.

Татьяна подъехала достаточно быстро, благо, что адрес автомастерской я сбросил ей заранее. Вышла из такси, и мужики все в ангаре челюсти на пол пороняли. А всего-то волосы распустила, расколола свою вечно закрученную прическу и улыбнулась. Не мужикам в ангаре, а девочке, которую вынула из автокресла и подхватила на руки.

– Мадонна с младенцем, – дядьКоля, автоэлектрик от бога, коренастый мужчина лет пятидесяти, бритый налысо, с наколками на пальцах со времён службы на флоте, тихонько произнес, стоя у меня за спиной. – Девушка, давайте я вам помогу: девчушку подержу.

Вот уж не ожидал я от дядьКоли!

И, шустро обойдя на повороте местного Казанову – Виталю, автоэлектрик подскочил к Татьяне и, улыбаясь широко и искренне, протянул руки к ребенку, приговаривая:

– Вы к нам за машинкой? Которая ваша? Я проведу.

Татьяна дочку с рук не спустила, но не растерялась, улыбнулась всем столпившимся в ангаре мужикам и проговорила уже дяде Коле:

– Красный Матиз на эвакуаторе должны были привезти, я по его душу.

– ДядьКоль, это ко мне. Я Матиз смотрел, – Санька выдвинулся ближе и уже готов был дарить улыбки и комплименты Татьяне, как мне все это надоело и я обошел столпившихся мужиков и подошёл к женщине. Протянул руки и выхватил девочку. Татьяна, видимо, не ожидая такой прыти, отпустила, а я, перехватив ребенка поудобнее, кивнул на Санька:

– Татьяна, Саня вам сейчас всё подробно расскажет про ремонт и про прогноз на машину. Я девочку поддержу, не переживайте, рядом постою. Тебя как зовут, красотка? – спросил девочку, мысленно прикидывая, а может такая кроха ещё не разговаривает.

Я в детях не разбирался совсем, братья не намного младше меня, племянников ещё не нажил. Дети товарищей, знакомых не входили в близкий круг моих интересов. Если задуматься, то я детей и на руках никогда не держал и, зачем полез сейчас, не понятно. Но мозг отмечал все эти факты, а руки крепко держали девочку, маленькую и худенькую. Глаза серые и большие в обрамлении черных ресниц, волосы русые и вьющиеся собраны в прическу яркими заколками.

– Катя, – вполне четко проинформировал меня ребенок и, обняв одной рукой за шею, обернулась на маму.

Таня легонько кивнула дочке, мельком посмотрела на меня и, развернувшись, отправилась за Саньком к боксу с Матизом. Я, проходя мимо мужиков, чувствовал себя победителем и улыбался на всю ширь своей морды. Парни ухмылялись, ворчали и растягивались по своим делам, Игорь, который спустился вместе со мной, протянул мне шоколадку:

– Только спроси вначале у мамы, нет ли аллергии. А то огребешь! – хмыкнул и направился куда-то вглубь ангара.

А я с ребенком на руках потопал следом за Таней, на ходу придумывая, о чем поговорить с девочкой. Раз уж взялся за дело, надо развлекать. Но ребенок сам был не прочь поболтать:

– А тебя как зовут?

Косяк, товарищ майор, даже не представился даме.

– Александр, можешь звать меня Саша. Меня так друзья зовут.

– Саша слишком просто, у нас в саду два Саши. Их по фамилии называют, чтоб отличать. Я буду тебя называть Алекс, как в книжке про принцесс. Мне мама читала.

Девочка слегка картавила и нечётко выговаривала некоторые звуки, но говорила быстро и бойко, иногда растягивая гласные. Это ее «Алекс» как током пробило по нервам. Так меня только мама называла, после ее смерти – никто. Переваривая эти почти забытые эмоции, связанные с детством и мамой, я краем уха слушал Катерину, которая рассказывала, что любит рисовать и что хочет пойти на английский, как Лизка из группы в саду. А вот фраза про то, что мама обещала купить карандаши с зарплаты, насторожила и заставила собраться. Или это метод воспитания – не покупать все, что ребенок просит по первому требованию, или с финансами у Татьяны Анатольевны туго. Тогда паззл с любовницей Никифорова не складывается.

Таня и так-то не была похожа на любовницу майора. У высокопоставленных любовниц спесь, высокомерие и чванливость на лицах застывают уже через пару месяцев отношений с сильными мира сего и въедаются намертво как хроническая болезнь. Даже выходя в тираж, эти дамы продолжают гордо нести свое непомерно раздувшееся эго и невероятно скудный внутренний мир. Таких подстилок я навидался на службе и в управлении, и в академии. Среди жен тоже частенько попадались подобный типаж, но чаще всего среди тех, кто был значительно моложе своих мужей с большими погонами.