Любовь проходит?

— Случайно тут притормозил? — спросила она, у опустившего стекло водителя.

— Вспомнил, что оба раза в четверг здесь пересеклись, решил проверить как в третий раз будет. Поехали?

И они поехали.

— С работы домой?

— Да. А ты?

— По четвергам ужинаю не дома.

— Со свиданий возвращаешься?

— Это личное, а мы не знакомы. Костя.

— Катя, — повелась на интригу девушка. — Так что за свидания?

— Каждую неделю навещаю одну одинокую возрастную женщину, — с намёком произнёс водитель. — Чтобы её порадовать.

— С пирожками к бабушке ездишь?

— Ужинаю у тёти. Она по четвергам супы варит.

И опять же между молодыми людьми никаких признаков влюблённость и почвы для создания крепкой семьи не промелькнуло.

А уже в воскресенье:

— Отвечаю, про тебя вообще не помнил, — быстро проговорил Костя. — Друга на вокзал отвозил, а по этой дороге мне ближе.

Катя смотрела в телефон и не увидела, как проехала знакомая машина, но услышала шелест шин, с которым та резко остановилась, и гудок клаксона. Поревела взгляд, подбежала авто и получила объяснение.

В третью совместную поездку они говорили о себе. Катя рассказала, что работает в парке отдыха, а он сообщил, что может продолжить творить добро, подвозя рабочий люд в её лице.

В тот день они условились, что Костя будет притормаживать у остановки, и есть Катя в это время будет там, то он её подвезёт.

Понимая свою выгоду, девушка старалась не задерживаться в эти дни, чтобы не опаздывать к тому моменту, когда он будет проезжать мимо. В среднем три из четырёх четвергов в месяц она пользовалась услугами бесплатного такси. Деньги девятнадцатилетняя студентка Косте не предлагала, но обещала блат, если он придёт в парк и захочет покататься на аттракционах в её рабочее время.

Так они катались до сентября, пока Катя не сообщила, что это её предпоследняя рабочая неделя, потому что у неё началась учёба, да и парку на холодный период не требуется столько персонала.

Вот он момент истины. Оба должны были понять, что не хотят теряться, обменяться номера и договориться о нормальной встрече.

Но нет.

Может быть, в последнюю поездку они могли бы внимательно рассмотреть друг друга, проникнуться симпатией и не захотеть прерывать общение. Но больше они не виделись.

Катя заболталась с девушкой из магазинчика сувениров и потом ещё завернула в круглосуточную аптеку за гематогеном, чтобы за сделанный для неё бутерброд пообещать брату батончик и посмотреть, какую недовольную моську он скрючит, когда вместо шоколадки получит десерт из коровьей крови. Поэтому к остановке подошла почти на полчаса позже обычного и с Костей не пересеклась.

В общем, ничего не началось, но уже закончилось.

Так как же они умудрились пожениться? Причём не по залёту или расчёту, а по любви.

Спасибо надо сказать всё той же остановке.

В мае уже двадцатилетняя Екатерина, заканчивающая третий курс экономического факультета снова начала сидеть в маленькой будке, продавая билетики на аттракционы, и снова добиралась домой по непопулярному для автобусов маршруту.

И в один из вечеров под фонарём притормозила машина, сдала назад, и Катя услышала:

— Привет! А это не ты тут на прошлой неделе в чёрном плаще была?

— У меня тёмно-зелёный плащ, — медленно соображая, кто это с ней так панибратски заговорил, ответила она.

— Увидел, но не узнал. Адрес тот же? Едем?

Отбежав чуть вперёд, чтобы убедиться, что на номере имеется «ОК», девушка замерла, уставившись в лобовое стекло. Водитель ей кивком указал на пассажирское сиденье, а она, пожав плечами, его заняла. Чего морозитья? Хотел бы сделать что-нибудь плохое, сделал бы это ещё в прошлом году.

— Доброго вечера! Что у тёти на ужин было? — спросила Катя, напрягая извилины, чтобы вспомнить мужское имя.

— Суп и блинчики с начинкой.

— С чем?

— Блины с фаршем, а суп с горохом был, — ответил Константин.

А потом они переглянулись и, пусть шутки о газах не прозвучало, рассмеялись.

— Опять нас судьба свела. Давай что ли кофе выпьем.

— Я учусь и работаю, мне только на ночь кофе не хватает.

— Тогда номер мой запиши, чтобы мимо больше не проезжал.

Катя согласилась и свой номер дать. Не потому что, став взрослее, влюбилась в него, а потому что так будет удобно, и они не в деревне на три дома живут, а в городе, подобная встреча взаправду похожа не судьбу.

К тому же записывая контакт, удалось выяснить его имя:

— Как тебя полностью?

— Константин Иванович Зиновьев.

Кто бы мог подумать, что Катя слышит свою будущую фамилию?

А кофе они всё-таки выпили.

Но через две недели, когда студентка шла домой под дождём, и Костя подобрал её ещё до остановки и предложил ей пирожок с капустой, указав на заднее сиденье с запотевшим пакетом. Он не сказал, что выпечка тёплая от того, что он не стал как обычно заканчивать ужин у родственницы чаепитием, а уехал раньше, видя, что дождь на улице только усиливается. Парень не ставил пред собой задачу позаботиться о ней, это было импульсивно. А голодная и усталая Катя, схватив целлофановый кулёк, поинтересовалась, нет ли у него в машине чего-нибудь попить. Так они оказались на заправке, где Костя купил им по стаканчику кофе.

И снова большого светлого чувства по мановению волшебной палочки (или по глотку напитка из растворимого кофейного порошка) не случилось. Зато началась переписка с обменом смешных картинок.

Ну а там уж и до свидания долго тянуть не стали.

Несмотря на то, что встречаться стали не сразу, на Костино двадцатипятилетие они уже были парой. Причём настолько парой, что на вопрос, что ему подарить, он ответил:

— Себя. Переезжай-ка ко мне.

К этому моменту они встречались два месяца, но с июля виделись почти каждый день, потому что Костя взял за правило забирать свою девушку с работы. А когда она не работала, то он всё равно отвозил её домой в то же время, потому что задерживаться у своего парня ей не разрешалось, а уж о ночёвке и речи не шло.

Катины родители не были против свиданий, ведь дочь закончила третий курс, и её личная жизнь не отражалась на учёбе, но у мамы было строгое правило, что ночевать нужно дома в своих кроватях. Поэтому дети никогда не оставались у друзей и родственников, как бы не просились. С младшим братом понятно, но совершеннолетняя Катя уже зарабатывала и могла бы поспорить, отстаивая право самостоятельно решать, как, где и с кем ей проводить ночи, но ей это в голову не пришло. Да и Костя, один раз услышав, что она за исключением семейных поездок в отпуск всегда ночевала дома, не уговаривал её остаться у себя даже тогда, когда его коллега, у которого он снимал комнату, уезжал на выходные в область.