Любовь с испанским акцентом

Две или три минуты мне потребовалось, чтобы просто осознать эту новость. Потом я запрыгала на месте и завизжала от радости. Зайдя в первое попавшееся кафе, я заказала бутылку вина, делясь с посетителями своей радостью. Реакция людей приятно поразила меня. Присутствующие поздравляли меня от всей души и радовались вместе со мной. В городе началось карнавальное шествие, и атмосфера праздника только усиливалась. Я была безумно счастлива и потеряла счет выпитому.

В кафе были русские и часа через два мы уже распевали песни и кутили, как старые добрые друзья. Окончательно охмелев, я решила прогуляться к морю, чтобы развеяться. Уже начало смеркаться. Трезвая я бы никогда не полезла к пляжу через валуны, их вполне можно было обойти. Но не сегодня и не в моём состоянии. Я шла напролом…

Почти добравшись до пляжа, я задела ногой острый край небольшого камня. Взвизгнув от боли, я закрутилась на месте, как волчок. Недалеко от меня на лавочке сидел мужчина. Он буквально подскочил ко мне.

– Что случилось? Вы поранились?

Я показала ему ногу. Из раны тонкой струйкой текла кровь. От переизбытка чувств, на фоне выпитого вина и боли, я заплакала.

– Не волнуйтесь, я вам помогу, – успокаивающе произнес мужчина. – Возьмите меня под руку, так вам будет легче идти. Моя клиника рядом. Надо осмотреть рану.

– Вы врач? – всхлипывая, спросила я.

– В каком-то роде. Если нужно я отвезу вас в госпиталь, не переживайте.

Мне хотелось спросить, что значит быть врачом в каком-то роде, но я была настолько растеряна, что доверилась этому мужчине.

Метров через триста мы вошли в помещение на первом этаже жилого дома. Мой спутник включил свет, и я увидела комнату ожидания, со стульями вдоль стен. Мы прошли в следующее помещение, и мужчина помог мне сесть на кушетку.

Мне вдруг стало не комфортно и немного страшно. А может просто хмель начал улетучиваться и включился инстинкт самосохранения.

– Ты же не маньяк? – с дрожью в голосе спросила я. – Ты не сделаешь мне ничего плохого?

– Думаю, поздновато об этом спрашивать, – на полном серьёзе ответил мужчина.

Всё внутри меня похолодело. Напряжение дало импульс лучше соображать. Я поняла, что уже где-то видела его. И тут я вспомнила, что это он толкнул меня, когда я выходила из дома в один из первых дней после приезда. Чёрные глубокие глаза, копна тёмных взъерошенных волос – это он, сто процентов.

– Я уже видела тебя. Наверняка ты местный, – немного успокоившись, сказала я.

– Я добрый человек, не бойся, – мужчина перестал разглядывать рану и посмотрел мне прямо в глаза.

Он произнёс это таким умиротворяющим тоном, что я перестала бояться и немного расслабилась.

– Кстати, порез неглубокий, – продолжил спаситель. – Я сейчас обработаю его и провожу тебя домой.

– Хорошо, огромное спасибо, – ответила я искренне.

Оказывается, это так мило и приятно, когда о тебе заботятся. Я давно не испытывала подобных чувств. Последние несколько лет прошли у меня под девизом: "Помоги себе сама". И вдруг, совершенно незнакомый человек проявил ко мне доброту. Это подкупило. Я окончательно расслабилась и стала разглядывать комнату, в которой мы находились. Рядом с кушеткой стояла тумбочка, а на ней огромная статуя кота. Я стала всматриваться в кошачью морду и вдруг… она ожила. Алкоголь порой творит с людьми странные вещи. Широко открывая пасть, кот затянул песню про чёрные глаза.

– У тебя кот поёт, – указывая на статую, сказала я, обращаясь к своему спасителю.

– Что поёт? – мужчина насторожился.

– Известное танго про чёрные глаза. Такие же, как у тебя. Неужели никогда не слышал?

– Нет, – ответил спаситель, впав в полнейший ступор от моего заявления.

Меня возмутило незнание песни, и я залилась соловьем, вторя коту:

– Ах, эти чёрные глаза

Меня пленили.

Их позабыть нигде нельзя

Они горят передо мной…

– На каком языке ты поешь? – с недоумением спросил мужчина, совершенно обалдев от происходящего.

– Ой, прости, ты же не знаешь русского, – я картинно схватилась за голову.

– Сколько ты выпила?

Мой спаситель впился в меня пристальным взглядом.

– Я пила только вино, – махая указательным пальцем, ответила я.

– А от вина, что не пьянеют, сеньора?

Обращение – сеньора вызвало во мне неприкрытую враждебность. Вулкан возмущения взорвался, и я гневно заголосила:

– Как ты посмел назвать меня сеньорой? Здесь, в Испании, меня называли по—разному: Белла, красавица, сладкая, милая и даже мадам. Но сеньорой никто. Слышишь? Я что так плохо выгляжу? И почему ты так долго возишься с моей ногой? Ты – грустный принц! Ты вообще когда-нибудь улыбаешься?

Примерно с минуту мой спаситель молчал, потом вулкан его сдержанности и грусти тоже взорвался. Он так закатился в приступе смеха, что не мог остановиться. Слёзы не просто выступили у него на глазах, они стекали по щекам. Вытирая их тыльной стороной руки, он с трудом произнес:

– Святые угодники… Женщины заставляли меня плакать, но довести до слёз от смеха не удавалось ни одной… И на принца я совсем не тяну. Грустный клоун больше мне подходит… Твоя нога в порядке. Я провожу тебя, вставай. Тебе надо поспать, чтобы протрезветь.

– Я не пьяная. Не придумывай то, чего нет, – с возмущением ответила я.

– О, прости. Леди не бывают пьяными, только сеньориты, к которым ты себя не причисляешь. А поющий кот – это иллюзия, оптический обман.

Мужчина помахал руками перед мордой якобы поющего кота.

– Всё! Видишь, теперь он молчит. Это просто статуя и мы можем пойти домой отдыхать.

После этих слов на меня накатила какая-то вселенская усталость. Мне больше не хотелось говорить и вообще что-либо делать, я хотела только спать.

– Ты гипнотизер что ли? Почему мне так резко захотелось прилечь? – недовольно спросила я.

– Я не гипнотизер. Просто уже поздно, люди ложатся спать. Пора и нам отдохнуть, – распевно ответил спаситель.

– Ты прям, как колыбельную поешь. Разговаривай бодрее, а то я до дому не дойду. Можешь спеть, если хочешь, – произнесла я, слезая с кушетки.

– По части пения не ко мне. Если я запою, до дома мы точно не дойдем.

– Почему? – удивлённо спросила я.

– Пою я скверно. Люди, услышав мой ангельский голосок, вызовут полицию и нас заберут в участок. Ты готова ночевать в камере?

– Нет, – я резко замотала головой.

– Тогда тихо двигаемся к дому, не нарушая покоя моих сограждан. Согласна?

– Да, – я кивнула. – Ты умеешь убеждать, хоть и не гипнотизёр.

Повиснув на крепкой мужской руке, я еле-еле добрела до дома. Спасителю пришлось войти со мной в квартиру и уложить меня в постель. Напоследок он нежно погладил меня по голове и с умилением произнёс:

– Спи, прекрасная незнакомка, совершенно не умеющая петь, впрочем, как и я… Это был невероятный вечер… Ты удивительная…