Любовь с московским акцентом
Шрифт:
— Готова, — без особого энтузиазма откликнулась она, пожимая плечами — как будто у нее был выбор…
— Главное, Люсенька… напиши красиво! — вдохновенно произнес Артурка. Люська поморщилась. «Красиво» в его понимании равнялось слову «пафосно». Это значит, нужно было нафаршировать статью под завязку такими витиеватыми оборотами, как «крупнейшее молодежное мероприятие», «уникальный шанс трудоустройства», «десятки тысяч студентов» и так далее, так далее, так далее.
— Возьмешь интервью у всех почетных гостей, особенно обрати внимание на шишек из мэрии… Постарайся, чтобы они давали как можно больше положительных отзывов. Пусть
— Ну… в газете мы написали, что пятнадцать тысяч, — осторожно ответила Люська, зная, что в реальности их было раза в три меньше, однако, по настоянию Артурки, они «немножко округлили цифру» для прессы.
— Хорошо. В этот раз напишем, что их было… ну, скажем, двадцать… нет, двадцать пять тысяч!
— А нам поверят? — усомнилась Люська. — Мы скачем по слишком уж «юбилейным» цифрам: пятнадцать, двадцать, двадцать пять… Если бы написали, допустим, «двадцать три тысячи», это было бы куда достовернее…
— Двадцать три?.. — Артурка задумался. — Нет, это звучит как-то по-дурацки. Несолидно… А где двадцать три, там и двадцать пять, не считаешь?
— Не считаю, — на это раз Люська твердо стояла на своем, поскольку ей не хотелось, по возможности, превращать свою будущую статью в полную тошниловку. — Может, не будем давать точную цифру? Можно написать, положим, «более двадцати тысяч студентов»…
— Более двадцати?.. Хм, это уже лучше. Неплохо, неплохо, — Артурка покивал. — А если мы напишем «около тридцати»?
— Это уже перебор, — категорично отозвалась она. — «Около тридцати» можно будет написать на следующий год, когда мы устроим новый форум…
Артурка нехотя уступил, после чего Люська была отпущена восвояси.
Прежде чем вернуться в редакцию, она решила зайти в буфет и выпить чаю. К сожалению, там уже рассиживал фотограф, который, увидев ее, приветственно замахал рукой — сюда, мол, ко мне за столик! «Ну уж нет, — подумала Люська сердито; она все еще злилась на него за недавний разговор, — с тобой я не сяду!» Сделав вид, что не замечает его, она направилась прямиком к буфетной стойке. Миша удивленно воззрился на нее — он, видимо, и думать забыл об их стычке, не придав ей большого значения — и громко позвал:
— Люсь, я здесь!
Пришлось обернуться. Едва окинув его взглядом, она процедила сквозь зубы:
— А я тебя не искала…
Миша весело улыбнулся:
— Ну надо же, а я-то тешил себя надеждой…
— Напрасно… — она покачала головой.
— Люсь, да ты чего? — искренне удивился он. — Так и будешь дуться на меня из-за какой-то ерунды? Честное слово, если ты не перестанешь обливать меня таким подчеркнутым презрением, я подумаю, что ты ко мне неравнодушна…
— Много о себе возомнил! — парировала Люська, но в тот же момент почувствовала его правоту. Чего она, в самом деле, добивается? Ей с Мишей еще работать вместе, и если они постоянно будут в состоянии холодной войны, ничего путевого из этого не выйдет, только нервы себе трепать…
— Ладно, проехали, — она миролюбиво махнула рукой и повернулась к теть Оле:
— Как там насчет лимонов? Или даже просто жоп?..
Та сделала крайне таинственное лицо и поманила Люську пальцем. Когда та приблизилась, буфетчица, понизив голос до интимного шепота, заговорщически сообщила:
— Вообще-то, лимонов нет… Но я для
вас еще со вчерашнего вечера припрятала!Люська, хохоча, вернулась к столу, где сидел Миша.
— В чем дело? — осведомился он. — Тебе подмешали чего-то увеселительного в чай?
— Я состоялась в жизни! — гордо объявила ему Люська, присаживаясь.
— Беременна, что ли?
— Да нет… У меня, знаешь ли, есть блат в буфете! — важно сообщила она, все еще хихикая. — А признание буфетчицы — оно дорогого стоит…
Дима позвонил в пятницу, на телефон редакции.
— Добрый день, могу я поговорить с Людмилой Малаховой? — услышала она мягкий негромкий голос и сразу же, в ту же самую секунду поняла — Дима Ангел!
«Интересно, он специально звонит на городской телефон, чтобы у меня не определился его номер, или быть может, просто экономит на звонках с мобильного?» — подумала она мимоходом, а вслух отозвалась:
— Это я, привет, Дим! — не заметив, что рот ее помимо воли расплылся в улыбке до ушей.
— Узнали… то есть узнала! — обрадовался Дима.
— Ну, разве можно спутать твой голос с чьим-нибудь другим, я его каждый день слышу по радио, когда гоняют твои песни, — отшутилась Люська.
— Многие уверяют, что, когда я пою и когда разговариваю, голос у меня звучит совсем по-разному, — он с удовольствием рассмеялся, явно был рад ее слышать. — А у меня, понимаешь, какая вышла незадача — я куда-то засунул твою визитку и не могу ее отыскать. Хорошо еще, что запомнил название вашей газеты и твою фамилию, телефон редакции оказалось найти совсем просто…
— Вон оно что, — Люська с явным облегчением рассмеялась — он вовсе не собирался от нее прятаться.
— Ну, как твои дела? Чем занимаешься? — поинтересовался он.
— Да вот, как ты понимаешь, сижу на работе… умираю со скуки, — призналась Люська, — жду не дождусь, когда закончится эта пятница и наступят выходные!
— О, наверное, у тебя грандиозные планы на этот уик-энд?
— Ну, как сказать… — замялась Люська, не зная, что ответить. Признаться ему, что никаких таких особых планов у нее нет?.. Сочтет ее занудной старой девой, которой даже некуда и не с кем пойти в выходные. Сказать, что дел по горло?.. А вдруг он хотел ее куда-нибудь пригласить, что тогда?.. Ее колебания прервал сам Дима, с грустью признавшись:
— А я уже и забыл, когда у меня в последний раз были выходные… Целыми днями работа, записи новых песен, съемки клипов, интервью, фотосессии, концерты… Плюс я же еще учусь… — он вздохнул, причем понятно было, что он ничуть не рисуется и не кичится своей звездностью, подчеркивая постоянную занятость, — наоборот, искренне жалуется на усталость. Окончив Гнесинку по классу академического вокала, Дима сразу же поступил в ГИТИС на актерское мастерство, поэтому можно было представить, как он вечно загружен.
— Бедняжка, — посочувствовала Люська от души. — Это же ужасно, и даже в отпуск нельзя уйти?
— Да какой отпуск, работа только начинается… Юрий Васильевич хочет расширить аудиторию, поэтому мне предстоят гастроли по стране. А то пока меня в основном только москвичи знают, завсегдатаи ночных клубов… Вот завтра как раз уезжаю в Челябинск, дам там пару концертов. Потом Самара, Казань, Волгоград, Питер…
— Завтра?.. — Люська почувствовала глубокое разочарование — так значит, он уезжает на гастроли, и в ближайшее время они с ним вряд ли увидятся.