Любовь с остановками

– Да так, вспомнил кое-что, - улыбаюсь. Я и правда вспомнил утренний лифт, но не говорю об этом. Не потому что мне стыдно поделиться с младшим братом или еще что - просто хочется сохранить это странное утро лично для себя.

А вот на следующий день, когда Катерина передает мне пухлый «конверт» с моей рубашкой - подозреваю тот же, в котором она отправляла Светлане её - хмурюсь.

Не знаю, чего ожидал.

Может что блондиночка, смущаясь, появится в моем кабинете и извинится за свое поведение.

Или поблагодарит за то, что я вернул её одежду в целости и сохранности.

Или лично принесет мне мою.

Но она ограничилась тем же жестом, что и я… и, наверное, это правильно.

Я не флиртую со своими сотрудницами и не обмениваюсь с ними страстными посланиями с помощью рубашек. И уж точно не должен испытывать особого трепета, что она лично - судя по легкому цветочному запаху и мягкости - выстирала и выгладила мою одежду. У меня достаточно желающих развлечься со мной, и еще больше - завести серьезные отношения, чего после двух браков и того настоящего, что я наблюдаю между сестрой и её мужем делать не хочется.

И присоединять к этим желающим еще и свои фантазии на тему того, как я прижимаю её к стенке лифта и закидываю ногу на свое бедро...

Да чтоб тебя!

Мне удается больше не думать. Только спустя неделю с момента первой встречи, когда я рано-рано утром поднимаюсь наверх, дверь лифта на первом этаже открывается… и в него заходит Светлана.

Со стаканом кофе в руке.

Она замирает на мгновение… но потом здоровается с безмятежным выражением лица и, повернувшись ко мне спиной, нажимает на кнопку ускоренного закрытия дверей.

Ну да… наш этаж я уже нажал.

Это нормально, что я даже про себя слово «наш» говорю со значением? И что начинаю вдруг робеть, как пацан?

В кабине повисает молчание, а рот у меня заполняется слюной, потому что я вижу длинную шею и трогательные завитки по бокам - блондиночка собрала сегодня волосы заколкой, а мне начинает казаться, что я встретил свою Беллу Свон. И если бы родители были живы, я бы уточнил, не затесался ли в нашем роду вампир...

Черт, почему в ее присутствии я становлюсь каким-то неадекватным? Я же Артем любимец всех блин женщин Зимин! И способен очаровать каждую, даже если мне не хочется её очаровывать! А эту - хочется. Несмотря на собственные же правила не иметь дела с сотрудницами.

Потому говорю с широкой улыбкой идиота - надеюсь она не обернется в этот момент:

– И что? Даже не будете мстить? А то мы снова могли бы произвести обмен… заложниками.

Плечи под тонкой тканью рубашки - сегодня голубой - напрягаются и снова расслабляются. А потом я слышу чуть насмешливый голос:

– Это было бы слишком жестоко. Кофе очень горячий.

– Я тоже, - выходит хрипло. И, еще не договорив, понимаю - херню несу. Пикап восьмидесятого уровня, только в обратную сторону.

Неудивительно, что в ответ - недоуменное молчание. Но открыть рот, чтобы сказать что-то более умное или веселое, не успеваю. Мы приезжаем на нужный этаж, и Светлана, коротко и как-то обезличенно кивнув, выходит и быстро сворачивает за угол.

Ты идиот, Зимин.

Качаю головой и тоже выхожу из лифта.

Выходные

– Что… так и сказал?
– Тома смотрит на меня с веселым изумлением, а я всасываю коктейль через трубочку и киваю.

– Угу.

– Может он имел в виду, что ему жарко… потому что в этом гребаном городе уже гребаную третью неделю почти сорок градусов?

– Не-а, - не отрывая рта от трубочки, отрицательно мотаю головой.

– Может ты все-таки не расслышала? Говорят, у стюардесс с этим проблемы, - улыбается она, но совершенно не обидно.

– Расслышала, - вздыхаю и пожимаю плечами.

– Охренеть. В мою подругу врюхался гребаный миллионер!
– салютует мне Тамара, вопя при этом так громко, что половина бара оборачивается. Наверное в надежде на то, что я, как будущая возлюбленная миллионера, всем проставлюсь.

– Да не влюбился он!
– осаживаю подругу, - Скорее решил, после того, как я продемонстрировала ему свои сиськи, что я как все эти бабы, что его окружают… или хотят окружить.

– Моя подруга показывает сиськи миллионерам!
– не унимается Тома. Я сердито шиплю на нее… а потом мы начинаем хохотать, как умалишенные. Несколько человек, сидящих рядом, осторожно отодвигаются, стараясь не поворачиваться к нам спиной.

– Ты бы видела всех их… - качаю я головой, отсмеявшись.
– Если бы кто из сотрудниц оказался в курсе, что Артем первый на деревне Витальевич узрел меня без одежды - а я его - то меня бы сбросили с двадцатого этажа. Серьезно, они маньячки. В комнате отдыха только и разговоров, что о братьях Зиминых. Или о том, что же надо сделать, чтобы привлечь их внимание.

– А это сложно?

Я наклоняюсь к ней, делая вид, что собираюсь выдать страшную тайну, и выдыхаю:

– Невозможно. Зимины не крутят романы на работе - и за этим строго следят не только они сами, но и смотрящие. Чтоб никому не было обидно.

На самом деле меня не столько веселит, сколько раздражает происходящее. Окружающие просто боготворят свое начальство, и я точно не желаю становиться частью толпы обожательниц. Мы с ним на слишком разных полюсах - и если бы не пара случайных встреч в лифте, могли бы годами не пересекаться в огромном здании. А то, что он со мной флиртовал… Уверена, он делает это со всеми. Знакомый типаж: богатый, веселый, умный и красивый, к тому же явно любит женщин… во всех смыслах.

Логично, что он пользуется успехом. И логично, что не сможет стать тем, с кем можно построить действительно глубокие отношения. Тем более, что они мне не нужны.

– И даже секс с ним будет верхом глупости.

– Тогда просто займись с ним одноразовым сексом.

Мы говорим это с Томой одновременно… и снова разражаемся хохотом.

– За твои выходные! Первые нормальные выходные в твоей жизни!

Мы чокаемся.

А ведь и правда… первые. Сначала я была малолеткой без денег, потом убила год на подготовку в университет - и так и не поступила. Затем была учеба в школе бортпроводников и восемь лет полетов…

Сам факт того, что я, как обычный офисный планктон, отправляюсь куда-то в пятницу вечером со своей подругой, а на выходные у меня запланирован, наконец, разбор вещей и даже поход в спортклуб, кажется мне удивительным.

Я и правда выполняю задуманное. В субботу долго нежусь в кровати, после обеда же - блин, неужели у меня даже есть продукты?
– включаю громкую музыку и решительно берусь за уборку и распаковку вещей. И к ночи квартира преображается - благодаря чистоте, ИКЕЕ и многочисленным интерьерным штуковинам, привезенным из разных стран: здесь зеркало и лампы из Марокко, посуда из Японии, потрясающее покрывало из Испании.