Любовь с призраком

— У нас все в порядке, Вадим Анатольевич, — сказал его напарник.

— Хорошо, — протянул Карулин, незаметно вглядываясь в тот монитор, куда передавалось изображение с камеры у главного входа.

Выйдя из кабинета, он перезвонил человеку, с кем разговаривал несколько минут назад.

— Если она остановит машину не на вспомогательной парковке для персонала, то все получится. Впрочем, Марта всегда паркуется в одном и том же месте. Возле офиса одностороннее движение, поэтому, выходя из машины, она в любом случае окажется на проезжей части.

Карулин закончил разговор и спустился вниз, где его ожидал Георгий. Заимис сидел на мягком диване у стены и читал утреннюю газету. Увидев Карулина, он отложил ее в сторону и поднялся.

— Знаю я одно французское кафе, — сказал он. — Тебе должно понравиться, потому что запахи в нем изумительные.

После завтрака они разошлись по своим кабинетам. Карулин переложил все вещи из шкафа в саквояж, потом присел в кресло и задумался. До приезда Марты оставалось сорок пять минут, и он начал беспокоиться о том, насколько слаженно все пройдет. Потом он расслабился, понимая, что сейчас от него уже ничего не зависит. Все, что он мог сделать, — это просто смотреть в монитор, с ужасом наблюдая за аварией, либо удалиться на это время в туалет.

Секретарь сообщил Георгию о прибытии нотариуса. Тот попросил провести его в бывший кабинет Азарова и предложить что-нибудь выпить, а сам направился вниз, встречать Марту. Она уже позвонила и сказала, что подъезжает к офису. Голос у нее был бодрым. Это несколько воодушевило Георгия, боявшегося увидеть ее в том подавленном состоянии, в котором она находилась после смерти дочери. Правду говорят, что время лечит! Конечно, тоска и слезы всегда будут появляться вновь при воспоминании об ушедших любимых людях, но уже не так часто, как вначале. Главное, не позволить себе впасть в отчаяние и не разрушить свою жизнь вечной скорбью. Марта, похоже, справилась с эмоциями, и это обрадовало Георгия.

Он вышел из здания, остановился на крыльце и достал из кармана сигареты. Едва прикурив, он увидел подъезжавшую машину и одновременно услышал рев моторов несущихся на огромной скорости автомобилей — в том направлении, где припарковалась Марта. Было очевидно, что одна машина преследует другую. Первая петляла по широкой дороге, стараясь оторваться от «хвоста». Марта вышла из своей машины. Дальнейшие события запечатлелись в памяти Георгия, словно четкие фотографические снимки. Марта открыла дверцу, увидела его и помахала рукой, повернулась к несшимся на нее машинам и выставила руки перед собой, словно пыталась спастись от неминуемого удара. Первая машина проскочила в полуметре от нее. Георгий успел заметить, как от ударной волны волосы Марты взметнулись вверх. Вторая машина на огромной скорости врезалась прямо в Марту, отбросив ее далеко вперед и сорвав при этом дверцу Audi, которую женщина не успела закрыть. Послышался резкий визг тормозов и звон разбитого стекла, рассыпавшегося по асфальту мелкими осколками. Машина на мгновение приостановилась, затем рванула с места, переехав неподвижно лежавшую на дороге Марту.

Георгий отбросил сигарету и метнулся к ней, крича на ходу охранникам, чтобы они вызвали «Скорую». Один метнулся выполнять приказание, второй побежал вслед за Георгием. Будучи гораздо моложе и выносливее Заимиса, он обогнал его и склонился над окровавленной женщиной. В том, что она мертва, сомневаться не приходилось. Позвоночник ее неестественно изогнулся, переломанный в нескольких местах, кроме того, на черепе зияла открытая рана, изуродовавшая лицо Марты до неузнаваемости. Георгий дотронулся до ее руки, вывернутой назад, и остекленевшим взглядом посмотрел в сторону, куда умчались обе машины.

— Георгий Юстинович!

Охранник дотронулся до его плеча, но Заимис не отреагировал на зов. Тогда охранник рванул его на себя, заставив подняться, и отвел в сторону. Из здания выбежали люди и быстро оцепили место аварии, не подпуская никого к тому участку дороги, где лежало тело Марты. Георгий присел на тротуар и обхватил руками голову. В таком положении его и застал Карулин. Он не подошел к Заимису. Громко отдал приказания и встретил приехавшую карету «Скорой помощи».

— Займитесь им, — указал Карулин на впавшего в прострацию Георгия. — Марте Степановне уже ничем не поможешь. Где милиция? — рявкнул он на стоявшего рядом охранника. — И как все это произошло?!

— Похоже, одна машина гналась за другой, — с заминкой проговорил испуганный охранник. — Марту Степановну сбили, едва она вышла из своей тачки. Наверное, не увидели, что она стоит на проезжей части… Камеры должны были все записать, — виновато добавил он.

Карулин злобно посмотрел на него, но в душе обрадовался тому, что план удался. Впрочем, они еще ни разу не ошиблись в правильности своих ходов, каждая деталь которых просто поражала безупречностью исполнения.

Глава 23

Людмила проснулась в ужасном настроении. В голове плавал похмельный туман, она невыносимо болела, каждая мышца ныла, будто накануне ей пришлось тяжело работать физически. Людмила с трудом поднялась, запахнула на груди легкий халатик, в котором и заснула, и потянулась к бутылке, стоявшей на тумбочке рядом с кроватью. Она оказалась пустой, лишь несколько капель вина упали ей на язык.

Неслышно ступая босыми ногами по теплому полу, Людмила вышла из комнаты. Домработница Татьяна испугалась, увидев ее, еще не пришедшую в себя после вчерашних обильных возлияний, и укоризненно покачала головой. Словно привидение, Людмила прошла мимо нее, спустилась по лестнице в кухню и жадно напилась воды. Съела кусочек сыра и открыла ящик, в котором хранилось спиртное. Там было пусто. Людмила устало присела, подобрав худые голые ноги.

— Таня, помоги, — едва слышно прохрипела она, зная, что ее услышат.

На пороге появилась Татьяна, с отвращением посмотрела на хозяйку, беспомощно сидевшую на полу, и отбросила тряпку, которой еще несколько минут назад вытирала перила. Сначала она хотела было запустить этой тряпкой в ничего не соображавшую Людмилу, настолько та была ей противна, но передумала, подошла к шкафчику, где лежали медикаменты, достала аспирин и шипучее средство от похмелья. Смешав все это в стакане с водой, она протянула его Людмиле.

— Пейте, — Татьяна потрясла хозяйку за плечо.

Людмила послушно сделала несколько глотков. На большее ее не хватило, она скривилась и отодвинулась. Часть жидкости вылилась ей на грудь, намочив шелковый халат. Тогда Людмила сняла его и аккуратно положила рядом с собой.

— Который сейчас час? — не открывая глаз, спросила она.

— Три, — коротко ответила Татьяна, заметив, что руки Людмилы мелко дрожат.

«Совсем спилась», — подумала домработница и отвернулась, не желая смотреть на тощее тело хозяйки. В таком плачевном состоянии Людмила пребывала в течение всего последнего месяца. Конечно, она и раньше пила, но не так часто и много, как теперь. Самое страшное, что Артур Сергеевич перестал бороться с пагубной привычкой жены, махнул на все рукой и все реже появлялся дома, чтобы не видеть ее пьяного лица. Признаться, Татьяне тоже надоело это беспробудное пьянство, потому что отскребать последствия загулов Людмилы приходилось именно ей. Нет, Татьяна не жаловалась, так как платили ей хорошо, кроме того, супруги Бурмистровы относились к ней не как к прислуге, а очень тепло, как к приятельнице. Скорее, ей хотелось плакать от досады, видя, во что превращает свою жизнь Людмила. Она совсем высохла, черные круги уже не исчезали с ее заострившегося лица, а взгляд и вовсе потух. Женщины были одногодками, но здоровая, свежая, крепкая Татьяна выглядела гораздо моложе своей хозяйки, несмотря на то, что носила на себе тридцать килограммов лишнего веса и одевалась не так стильно и изящно, как госпожа Бурмистрова. Зато у нее не было морщин, на щеках всегда играл румянец, да и двигалась она быстро. Впрочем, сложно быть медлительной и при этом держать в идеальном порядке трехуровневую квартиру, в которой жили Бурмистровы. Татьяна не понимала, для чего двум одиноким людям нужна такая огромная площадь, состоявшая из восьми комнат, спортзала, в который Артур Сергеевич заглядывал лишь раз в год, кабинета, где Людмила чаще пила, чем что-либо делала вообще, и многих других ненужных помещений. Этот дом был создан для большой семьи, здесь должен звучать детский смех, а не царить сплошные уныния и пустота.

— Таня, поезжай в магазин, — сказала Людмила.

— За алкоголем? Не поеду! — решительно ответила домработница. — Артур Сергеевич меня уволит, если узнает, что я покупаю вам выпивку.

— Хочешь моей смерти? — с трудом улыбнулась Людмила и облизнула пересохшие губы. — Плохо мне, Таня. Очень плохо! Если не привезешь вина — умру.

— Вас нужно запереть в лечебницу, привязать ремнями к кровати и усиленно откармливать. Потом зашить в задницу ампулу со смертельным ядом, чтобы вы боялись сделать даже глоток этого пойла!