Любовь сильнее дьявола

– Но сейчас-то они уже пришли к единому мнению! – сказала как отрезала почтенная тетушка. – Иначе Жерве не позволили бы вступить в права наследования.

Она приумолкла на миг и затем обратилась к Харизе:

– Я буду вынуждена просить вашего отца снова отправиться в министерство и настоять, чтобы Винсент был похоронен там, где все его предки!

Хариза пошла прочь.

Эти разговоры о Винсенте ее расстроили.

Она выглянула в окно, и ей почудилось – вот он идет по саду.

Ему очень нравились аккуратно подстриженные живые изгороди.

Он часто бродил по дорожкам, любуясь ими.

Хариза вспомнила, как на лужайке, которую она сейчас видела из окна, Винсент упражнялся в стрельбе из лука.

Еще совсем маленькая, она тогда спросила его:

– Зачем тебе лук и стрелы? Ведь есть ружья.

– Я хочу научиться владеть любым оружием! – ответил ей Винсент. – На самом деле стрелять из лука гораздо труднее, чем из ружья. Попробуй сама.

Хариза попробовала.

Ей не удавалось натянуть тетиву.

Винсент помог ей.

Она немного подросла, и они стали устраивать состязания.

Побеждал неизменно Винсент, но Харизе было все равно.

Ей просто нравилось быть рядом с ним.

Когда он ходил на охоту, она увязывалась за ним, и он разрешал ей нести ягдташ, полный дичи.

Джентльмены присоединились к дамам.

Внезапно Хариза заметила еще кое-что, отличавшее Жерве от остальных.

Его платье было сшито строго по фигуре.

Даже самый придирчивый щеголь не стал бы отрицать, что он выглядит слишком шикарно.

В его облике не было ничего обтекаемого, или, как говорится, домашнего.

Наблюдая за ним, Хариза поражалась тому, что он ни на минуту не позволяет себе расслабиться.

Он не упускал случая сделать комплимент, блеснуть остроумием или попросить дружеского совета.

«Он слишком любезен», – подумала девушка и вновь упрекнула себя в придирчивости.

К концу вечера, когда родственники постарше уже просили подать экипаж, Жерве сказал полковнику:

– У меня к вам есть предложение, и я надеюсь, вы согласитесь.

– Какое же? – поинтересовался полковник.

– Поскольку мне так много еще нужно с вами обсудить и, как вы знаете, многому научиться, не могли бы вы с Харизой пожить в Обители какое-то время? Допустим, неделю?

Полковник был не в силах скрыть удивление.

– Вы действительно этого хотите?

– Сильнее, чем можно выразить словами, – ответил Жерве. – Во-первых, потому что у меня нет никакого желания оставаться в одиночестве. Во-вторых, потому что из Парижа ко мне должны приехать друзья и я хочу, чтобы вы их встретили. А в-третьих, как это ни эгоистично прозвучит, мне нужна ваша помощь.

Он говорил так искренне, что полковнику оставалось только сказать:

– Хорошо, разумеется… Если я действительно могу быть чем-то полезен…

– Я буду благодарен вам сверх всякой меры, если вы выполните мою просьбу! – горячо воскликнул Жерве. – И не сомневаюсь, что Хариза сумеет показать мне окрестности лучше кого бы то ни было.

После смерти маркиза девушка приезжала в Обитель два, а то и три раза в неделю, чтобы помогать ухаживать за лошадьми.

– Ты знаешь не хуже меня, что конюхи будут работать спустя рукава, если за ними не присмотреть! – наставлял ее отец. – Поэтому, моя дорогая, тебе придется не только кататься на лошадях, но и следить, чтобы о них заботились как положено.

Отец, несомненно, был прав.

Эбби, старший конюх, уже состарился и страдал ревматизмом.

Ему было трудно каждый день появляться в конюшнях, а в его отсутствие младшие конюхи небрежно относились к своим обязанностям.

Хариза не могла допустить, чтобы из-за их лени страдали лошади.

Тем более что этих лошадей выбирал для последнего маркиза именно отец.

И, как подозревала Хариза, оплатил большую часть их стоимости.

С возрастом маркизу стало нелегко ездить на дальние расстояния даже в экипаже, а уж верхом – и подавно.

Однако же он был неравнодушен к своим конюшням, и ему хотелось, чтобы их по-прежнему содержали в образцовом порядке.

Его согревала мысль, что, когда Винсент вернется из Индии, у него будут самые лучшие скакуны.

Разумеется, к маркизу часто приезжали родственники, которые тоже любили верховую езду.

Поэтому мистер Темплтон периодически покупал лошадей и следил, чтобы за ними ухаживали столь же тщательно, как за его собственными.

Хариза так к этому привыкла, что порой ей уже было трудно сказать, какие лошади принадлежат маркизу, а какие – отцу.

Она ездила и на тех, и на других и всех одинаково любила.

Выслушав пожелания маркиза, она улыбнулась ему.

– Конечно, я вам покажу все достопримечательности. Здесь ужасно красивый лес, а луга тянутся на целые мили. Скакать по ним – одно удовольствие!

– Значит, приезжайте завтра и станьте моим гидом, – заключил маркиз. – Я буду с нетерпением ждать вас.

Когда чуть позже они прощались, он еще раз напомнил ей об этом, словно боялся, что Хариза с отцом изменят свое решение.

Девушка протянула ему руку.

– Доброй ночи, кузен Жерве, – молвила она. – И спасибо за восхитительный обед!

Жерве взял ее руку и неожиданно поднес к губам.

В это мгновение Хариза испытала странное чувство.

Оно было столь новым для нее и непривычным, что она даже не смогла бы дать ему определения.

Жерве отпустил ее руку, и Хариза направилась к экипажу.

И вдруг она поняла, что это было за чувство.

Отвращение.

«Но почему? Почему?»– в недоумении спрашивала себя Хариза, не находя разумного объяснения.

Они с отцом долго ехали молча.

Наконец полковник спросил:

– Теперь, после того, как ты его увидела – что ты о нем думаешь?

– Я как раз собиралась задать вам тот же самый вопрос, – ответила девушка.

– Он, конечно, очень любезный хозяин, – медленно произнес полковник, – и сумел понравиться всем без исключения.

– И все же вы пока не сказали мне, что на самом деле думаете о нем, папенька! – поддела отца Хариза.

– Если говорить откровенно, моя дорогая, я и сам не знаю, – пожал плечами полковник. – Скорее всего он показался мне речистым. Он изо всех сил старался произвести обезоруживающее впечатление.