Любовь сильнее ненависти

Маг ничего не ответил, потому что уже припал к моим губам с жадным нетерпеливым поцелуем.

3.5 Ты ответишь на мой вопрос?

Он все-таки меня развязал, и я, осторожно отодвинувшись на другой угол дивана, и положив между нами несколько книг, чтобы Марен не подумал приблизиться, бодро спросила.
– И что я должна делать?

Мы начали разговор о работе, и маг объяснял мне некоторые особенности этой профессии. Выслушав для начала около десятка «нельзя» и «не», я не сдержалась, и спросила. – А есть ли вообще в моей работе что-то кроме запретов?

Маг постучал пальцем по столу, видимо, представляя мой лоб.
– Сядь ближе, так невозможно разговаривать.

– А чем тебя диван не утраивает? – Ответила я, искренне не понимая его недовольства. – Мне кажется, нам сложнее разговаривать, когда мы рядом.

– Нам сложно разговаривать во время каждой нашей беседы, вне зависимости от расстояния между нами. – Ответил ворчливо маг, книги, изображавшие преграду между нами, взлетели и опустились на полки. Мужчина одним движением придвинулся ко мне почти вплотную.

Я вздохнула, но решила не спорить, иначе мы так и не поговорим о работе. – Ты ответишь на мой вопрос?

– Можешь работать на этом диване. Отсюда ты не дотянешься до самых опасных книг. – Произнес он спокойно, будто пояснял ребенку, почему нельзя играть с молнией. Я действительно старалась, видит Меральдерра, я старалась, моя ладонь поднялась и влепила ему пощечину, прежде чем я сама сообразила что делаю. А когда первый удар был уже нанесен, мне захотелось для большей наглядности нанести и второй, тогда мои руки опять оплели лозы. Я потеряла дар речи от возмущения. Он серьёзно?

– Тоже мне интеллектуальная элита магического мира, не может даже вести разговор, чтобы не вызывать постоянного раздражения, и не связывать слабых девушек.

Маг странно на меня взглянул и чуть приблизился, я тут же отклонилась назад.

– Давия, чем забита ваша прекрасная, белокурая головка? – Проговорил он тихо. – Я не стал бы вас связывать, если бы вы вели себя спокойно.

– Кажется, нападаете на меня все утро вы. Мне ваши поцелуи и оскорбления уже мозоли в мозгу натерли. – Проговорила я обиженно.

Край его губы дернулся. – Значит, мои поцелуи вам не нравятся?

– Совершенно. – Произнесла я гордо.

– А мне не нравятся ваши глупые увертки и постоянные выдумки. И неприкрытая ложь. – Он наклонился еще ниже, и я, попытавшись отстраниться, еще дальше повалилась спиной на диван. Тут же попыталась встать, но маг мне не позволил, склонившись надо мной. Я прямо взглянула в его голубые глаза и почувствовала знакомое волнение.

– Давия, может, вы еще надеетесь избежать этого брака и что-нибудь придумать. Так вот, не нужно напрасно тратить силы, или это плохо закончится для нас обоих. Если пары, по каким-то причинам надолго расстаются, они становятся мало похожи на живых людей, если один из пары умирает - умирает и второй. Как правило. Этот магический закон предназначенной пары придумали не мы, и нам его не преодолевать. Магия защищает сама себя, потому что при сильной эмоциональной привязанности и любви она возрастает, а значит и может делать все, что делают живые существа - размножаться дальше в другие миры.

Я покраснела, никакого такта, ученый тоже мне.

– Так что будет проще, если вы перестанете сопротивляться и отрицать очевидное. Тогда мы сможем спокойно поработать.

Я рассмеялась, раздраженно сверкнув на него глазами.

– Удивительно, как только госпожа Меральдерра не сделала твоей предназначенной парой какой-нибудь старый книжный том? Ты из тех, кто должен заключать браки с работой. – Я хмыкнула. – Не знаю, как там себя защищает магия, но я за тебя не выйду.

Не знаю, что на это хотел ответить маг, и, судя по его напряженному лицу и хорошо, что не знаю, потому что ответить он не успел, мне на плечо села юркая полупрозрачная птичка. Письмо.

Глава 4.1 Я против этих встреч

– Скорее, скорее, развяжите меня. – Разволновалась я. – Это же, наверное, Фрэнли написал, я знаю, он каких наколдовывает птичек. Это его. – Он нетерпения я прикусила губу и даже умоляюще взглянула на мага, пытаясь быть милой. Мужчина резко поднялся и одним жестом развязал мне руки, и притянул к себе с полки какой-то том. Книга с таким грохотом ударилась о стол, что я вздрогнула. Опять он чем-то недоволен, но это его проблемы. Я быстро раскрыла письмо.

«Подруга, – писал Фрэнли, - после того, как это пыльное насекомое тебя утащило, – читая эти строки, я не сдержала смеха.
– И меня отпустила эта реккотова печать. – Я еще раз усмехнулась, представляя насупленное ожидание друга. – Я сразу направился к ректору и прямо вломился к нему в кабинет. – Опять смеюсь, это нужно было видеть. – Оказалось, этот аристократический хлыст – я с усмешкой бросила взгляд на мага, он сидел темнее грозовой тучи. – Действительно…»

Когда я закончила читать, у меня так поднялось настроение, что я даже начала себе что-то напевать под нос. В конце письма друг приглашал меня на выходных встретиться с ним и поговорить.

– Когда у нас выходные? У всех же должны быть выходные? – Прямо спросила я о том, что меня волновало.

Маг раздраженно захлопнул книгу, выглядел он, прямо скажем как-то нездорово.
– Вместо того, чтобы думать о выходных, разобрались бы сначала с работой.

– Я ее не просила, в отличие от вас. – Ответила я.

– А чего вы вообще ожидаете от жизни? Очередного выходного дня, чтобы напиться с этим… этим … глупым стихийником, и в обнимку с ним распевать нелепые песни?

Не думала, что настроение может так быстро поменяться, я вскочила с дивана и в ярости зашагала по комнате.

– Да что вы понимаете? Действительно, как сказал Фрэнли, пыльное насекомое, вы хоть раз по-настоящему веселились, а не сидели, уткнувшись в книгу? – Я бросила на мага разъяренный взгляд. – Вас радует хоть что-то, кроме этих томов и сухих печатей? – Я зло рассмеялась. – Готова поспорить, люди вас раздражают, а вы их просто не интересуете, потому что в вас не ничего интересного, кроме этой хваленой способности к обучению. – Я остановилась. – Да я лучше выберу, как вы это сказали, «глупого стихийника», чем закопавшего себя при жизни гения. – Я тяжело дышала, маг тоже выглядел едва живым от охватившей его бледности.

Мы какое-то время смотрели друг на друга, потом я вспомнила, что у меня совершенно нет моих вещей, и осмотрелась вокруг в поисках письменных принадлежностей. Обнаружив чистые свитки и перья на одной из полок, я вернулась на диван и все также улыбаясь, начала писать.

«Дорогой Фрэнли, я так рада, что ты мне написал, уже хочу чтобы ты мне все расс…»

– Вы не пойдете к нему на встречу, я против. – Внезапно произнес маг, я вопросительно на него взглянула, дописала строчку и отложила перо.
– Как будто я буду вас спрашивать вы мой эээ… наставник, а не хозяин.