Любовь средь ледников

Дракон, выцарапанный на каменной стене, был слишком реалистичным, что мне даже показалось, что его создали с помощью какого-то древнего артефакта, о котором я никогда не слышала. Я вообще в своей жизни мало о чем слышала, потому что почти ничем не интересовалась, кроме изобретательства.

– М-м-м, – я услышала за спиной странное мычание и медленно обернулась, – посетитель! – один из рисунков, тот, на котором был изображен какой-то из правителей, усмехнулся, – давно такого не было.

– Ты…ты меня напугал, – я потерла глаза, чтобы те привыкли к желтому освещению, – не делай так больше.

– Почему ты здесь? – спросил эльфийский правитель, чье имя я не то, что не помнила, а даже не знала, опять же из-за того, что не интересовалась даже историей империи, в которой жила всю свою жизни, – я много лет не видел здесь никого.

– Поздравляю, теперь видишь, – я пожала плечами, не зная, что ему еще сказать, – а мне нужно в Пиру, – я сделала пару шагов к выходу, – обещаю, я потом вернусь и поговорю с тобой.

– Думаешь, потом мне будет до тебя дело? Не мечтай.

Я, ничего больше не говоря, а лишь покачав головой, направилась дальше.

– Придурок, – наконец произнесла я, отойдя подальше, – самовлюбленный придурок.

Общение с картинами дело из меня сумасшедшую, поэтому я ни с кем никогда не делилась об этом. Никто кроме меня не слышал их голоса и даже не догадывался, что они могут издавать хоть какие-то звуки.

Холодный ветер ударил прямо в лицо, из-за чего мое и так замерзшее тело покрылось мурашками. Понимание, что, если я в ближайшее время не найду укрытие, где не будет ветра, я попросту умру от холода, не давало мне покоя. К счастью, где-то в горах находилась заброшенная охотничья лачуга, где мы пару раз отдыхали с братом в моей глубокой юности. Засунув руки в карманы, что, правда, вообще не помогало, я отправилась дальше, к каменным ступеням ведущим на одну из гор. Снежные эльфы славились тем, что создавали непонятные никому постройки. Даже к горам у них, точнее у нас, вели древние лестницы, от которых не было никакого толку. Я понимаю, если бы на горе находился храм или что-то подобное, но нет.

Ноги не хотели подчиняться, они только ныли от того, что обувь промерзла насквозь.

– Еще немного, – твердила я сама себе, поднимаясь вверх по ступеням, – и все будет хорошо. Обещаю, – если я не разговаривала с картинами, я разговаривала сама с собой, – не нужно так болеть, пожалуйста.

Снег вновь начал хлопьями падать с неба, мешая мне идти дальше. Пришлось пытаться его игнорировать и идти дальше. Остановка могла стоить мне жизни. Когда же наконец ступеньки кончились ноги заболели еще сильнее. Слезы навернулись на глаза, мне казалось, что я зря вообще вышла из дома. Подождав пару минут, я двинулась дальше.

– Давай-давай, ты сможешь, – кое-как я укорила шаг и уже спустя минут десять оказалась у двери заброшенного дома, чьи очертания разглядела среди снежной пустоты, как ее называли местные, – умница, – я толкнула дверь, и та отварилась, впуская меня внутрь.

Изнутри лачуга представляла из себя небольшую комнату с камином, столом в центре, стулом, полупустым шкафом и лавкой, на которой можно было даже поспать, хоть это и было бы очень неудобно. Лавка стояла прямо под одним из окон, что было очень даже плохо, потому что-то сильно продувалось из-за трещин по всему периметру. Я зажгла огонь в камине с помощью небольшого механизма, который всегда носила с собой и сняла с себя обувь, поставив ее рядом с огнем так, чтобы пламя не сожгло их, а только высушило. Одежду тоже пришлось снять и развесить на веревку, которую кто-то заботливо повесил у камина. Достав из рюкзака рубаху брата, которая не так сильно промокла, я натянула ее на голое тело.

– Что тут у нас, – я полезла в шкаф и уже через пару мгновений достала деревянную тарелку с ложкой, – еще б чашка была, цены б этому месту не было.

Вскоре на тарелке красовались горсть орехов и кусочек вяленого мяса. Пускай, это нельзя было назвать полноценных обедом, голодной я все равно не осталась. Да и все лучше той рыбы, которой нас пытался накормить мой несостоявшийся жених.

– Приятного аппетита, Снежный Барс, – сказала я сама себе, – ты сегодня молодец.

Закинув ногу на ногу и уставившись в потолок, я поместила орешек в рот. Почему-то в голове возникли образы из детства, когда мы с братом ночевали в этой лачуге, рассказывая друг другу страшные истории и щелкая орешки. В одну из таких ночевок я призналась ему в том, что хочу стать изобретателем и на следующий же день рождения получила в подарок дворфийскую книгу с историей изобретений.

– И я ведь стану изобретателем, – усмехнулась я, вспоминая те времена, – и никто мне не помешает.

Пока я мечтала об изобретениях, Сом мечтал о женитьбе на красивой стройной эльфийке из богатой семьи. Он всегда твердил мне, что без любви я не проживу и дня, даже не смотря, что я всю жизнь жила без нее. Вообще, мой брат был не единственным, кто твердил мне, что рядом со мной всю жизнь будут только родители и мой избранник, поэтому к поиску любимого эльфа нужно подходить с осторожностью. Любовь – вообще штука сложная и непонятная. Кто-то от нее страдает, а кто-то, наоборот. Это эдакая лотерея, в которой тебе либо повезет, либо нет.

Отодвинув мысли о любви на задний план, я закрыла глаза. С каждой секундой становилось все скучнее и скучнее. Дома у меня хотя бы были книги, которые можно было бы перечитать в восемнадцатый раз, а что тут? А тут только я, орехи и промокшие вещи. Я поднялась из-за стола и обошла домик вдоль и поперек в поисках хоть чего-то интересного. К моему счастью, одну интересную вещь мне все-таки найти удалось. Маленькую шкатулку, которая почему-то не хотела открываться. Она просто валялась среди досок, сложенных у камина. Если бы я целенаправленно не искала ничего, я вряд ли бы ее вообще заметила.

– М? – я вновь повертела ее в руках, пытаясь хоть как-то открыть, – да давай уже, – шкатулка сдаваться не собиралась и я, плюнув на все, кинула ее на стол, – ну и не надо.

Шкатулка с глухим звуком свалилась со стола и упала на пол. Поднимать ее не хотелось, и я, вздохнув, вернулась на свое место. Завтра меня ждала долгая дорога, полная опасностей. Дорога, которую мне придется пройти одной.

– Не знаю, что меня ждет, но…, – я покачала головой, задумавшись, – я верю, что ничего плохого.

В голове заиграла старая дворфийская песня, которую мне часто в детстве напевала мама. Конечно, я плохо знала тогда язык дворфов, но не перевести ее я просто не могла. Вот только в моем переводе она стала похожа на балладу какого-нибудь пьяного мужичка из таверны.

По жилам стекая да в самое сердце,

Мне в кровь проникая, затронув мой дух,

Его незабытое опасное дельце

Как армия черных летающих мух

Мешает мне спать и мешает мне думать,

Его не забыть, не забыть никогда.

Как в кошеле моем малая сумма,

Так и теперь, не отвечу я «да».

Мне всегда было стыдно за мои попытки перевести что-то на эльфийский язык. Напевая себе под нос мелодию, я не заметила, как начала медленно погружаться в сон.

III