Любовь тебя настигнет (Великий побег)

Мужчина, который вышел из смежной комнаты, оказался почти такого же возраста, как и Панда. Он выглядел неряшливо, уже начал лысеть, у него был большой нос и усы как у Фу Манчу.

— Шейд?

Панда кивнул.

— Меня зовут Джерри Эверс. — Он шагнул вперед, протянул руку, походка была нетвердой. Панда невольно опустил глаза на его ногу. Эверс покачал головой, потом закатал мешковатые джинсы, обнажив протез.

— Сангин. Я был в третьем дивизионе пятого полка.

Панда уже знал, что Эверс служил в Афганистане, и кивнул.

Морским пехотинцам из пятого полка тяжело пришлось в Сангине.

Эверс помахал папкой, которую держал в руках, указывая на кресло, и рассмеялся.

— Ты служил в Кандагаре и Фаллудже? И как тебе так повезло, сукин ты сын?

Панда сказал очевидное:

— Другим повезло меньше.

Эверс фыркнул и свалился на диван.

— К черту это все. Мы собрались, чтобы поговорить о тебе.

Панда почувствовал, как расслабляется.

К первому ноября Люси привыкла к жизни в Бостоне и квартире, которую снимала в районе Ямайка-плейн. Когда не писала, она занималась работой. И хотя постоянно чувствовала усталость, она никогда в жизни не испытывала большей благодарности за новую работу и постоянную занятость.

— С какой стати вы вообще мной интересуетесь? — ухмыльнулась семнадцатилетняя девочка, сидевшая на диване напротив нее. — Вы ничего обо мне не знаете.

Пряный запах тако проник в кабинет с кухни, где каждый день в благотворительном центре «Роксбери» подавали ужин пятидесяти бездомным подросткам или около того. Еще им предлагали принять душ, воспользоваться прачечной, пройти еженедельный медицинский осмотр. В центре работали шесть консультантов, которые помогали сбежавшим, потерявшимся и просто уличным детям в возрасте от четырнадцати лет найти приют, устроиться в школу, подготовиться к выпускным экзаменам, получить карты социального страхования и найти работу. Некоторые из клиентов испытывали проблемы из-за пристрастия к разным веществам. Другие, как эта девочка с красивыми скулами и печальными глазами, спасались от страшного физического насилия. Консультантам центра приходилось разбираться с душевными травмами, медицинскими проблемами, беременностью, проституцией и всем остальным.

— И чья это проблема, раз я о тебе ничего не знаю? — поинтересовалась Люси.

— Ничья. — Шауна еще сильнее прижалась к спинке дивана, скорчив недовольную гримасу. Через окно в двери Люси видела, как дети снимают украшения с Хэллоуина: летучих мышей, черных картонных ведьм и скелетов со сверкающими красными глазами.

Шауна оглядела короткую черную кожаную юбку Люси, ярко-розовые колготки и необычные ботинки.

— Я хочу к своему прежнему консультанту. Она была намного приятнее вас.

Люси улыбнулась.

— Это потому, что она не восхищалась тобой так, как я.

— А сейчас вы просто иронизируете.

— Нет. — Люси нежно положила руку на предплечье девочки и заговорила тихо, чтобы та поняла, насколько она серьезна. — Ты одно из великих творений Вселенной, Шауна. Храбрая как лев, хитрая как лиса. Ты умна и умеешь выживать. Как тебя можно не любить?

Шауна отдернула руку и смерила ее усталым взглядом.

— Вы сумасшедшая, леди.

— Я знаю. Суть в том, что ты настоящая победительница. Мы все так думаем. И когда ты серьезно решишь вернуть себе работу, я знаю, ты придумаешь, как это сделать. А теперь уходи.

Это привело девочку в ярость.

— Что значит «уходи»? Вы вообще-то должны помочь мне вернуть работу.

— Как я должна это сделать?

— Объяснив мне, как себя вести.

— Я понятия не имею как.

— Как это вы понятия не имеете? Я сдам вас директору! Она вас уволит, к черту. Вы ничего не знаете!

— Что ж, поскольку я меньше месяца здесь работаю, может быть, ты и права. Как я могу исправиться?

— Рассказать, что я должна сделать, чтобы сохранить работу. Например, каждый день приходить вовремя и научиться уважать начальника… — Следующие несколько минут Шауна поучала Люси, повторяя советы, которые слышала от других консультантов.

Когда она наконец утомилась, Люси с восхищением кивнула.

— Ух ты! Это тебе надо давать консультации вместо меня. У тебя хорошо получается.

Ее враждебность растаяла.

— Ты правда так думаешь?

— Определенно. Как только сдашь школьные экзамены, сможешь выбрать почти любую работу.

К тому времени как Шауна ушла, Люси сумела решить по крайней мере одну из ее проблем. Казалось бы, такая мелочь, но для бездомного ребенка она вырастала в высочайшую преграду. А ведь у Шауны даже будильника не было.

Люси оглядела пустой кабинет с потертым удобным диваном, уютным креслом и фреской на стене, навеянной рисунками граффити. Именно для такой работы она и была создана.

Она ушла из центра позже обычного. Направляясь к машине, раскрыла зонтик, прячась от холодной вечерней мороси и подумала, сколько ей еще надо написать, прежде чем она рухнет в постель. Больше никакого обивания порогов в конгрессе, стука в двери важных шишек, которые соглашались встречаться с ней только для того, чтобы потом сказать: они знакомы с дочерью президента Джорик. Нет, писать было намного приятнее.

Она обогнула лужу. Свет фонаря падал на ее машину — одну из двух последних на парковке. Она почти закончила составлять для рассылки синопсис книги, и уже полдюжины издательств попросили с ним ознакомиться. Учитывая тот факт, сколько писателей мечтали о том, чтобы их опубликовали, быть может, она должна была бы испытывать чувство вины, но не испытывала. Издатели знали, что ее фамилия на книге гарантирует хорошие продажи и массу рецензий.

В книге она решила рассказать о жизни бездомных подростков их собственными устами, объяснить, почему они сбежали от родителей и как живут, поведать об их мечтах и надеждах. Причем не только об обездоленных детях вроде Шауны, но и о подростках из богатых семей из пригородов, которые тоже пустились в бега, тем более что о таких детях писали редко и мало.

Когда сосредоточивалась на работе, она ощущала прилив сил, но как только расслаблялась, гнев снова охватывал ее. Она отказывалась расставаться с ним. Когда изнемогала от усталости, желудок отказывался принимать еду, а на глаза без причины наворачивались слезы… Только гнев помогал ей жить дальше.

Она почти дошла до машины, когда услышала, как сзади кто-то бежит. Она повернулась.

Паренек возник из ниоткуда. Жилистый, с пустым взглядом, в рваных джинсах и промокшей под дождем толстовке с капюшоном. Он выхватил сумочку и толкнул ее на землю.

Зонт отлетел, тело пронзила боль, и ярость, которую она сдерживала, наконец нашла выход. Люси прокричала что-то нечленораздельное, оторвалась от мокрого асфальта и погналась за грабителем.

Он добежал до тротуара, миновал светофор и оглянулся. Он не рассчитывал, что жертва погонится за ним, но явно бегал быстрее.

— Брось ее! — прокричала она, подстегиваемая адреналином.

Он продолжал бежать, она тоже.

Он был мал и проворен. Ей было все равно. Она жаждала отмщения. Она помчалась по тротуару, стуча ботинками по асфальту. Он свернул в закоулок между центром помощи и офисным зданием. Люси не отставала.