Любовь в настоящем времени

— У тебя сейчас очки свалятся, — говорю.

— Ни за что. Посмотри. — Он развернулся, и я увидел, что очки завязаны у него на затылке широкой черной резинкой.

— Круто, — восхищаюсь я.

— Ну, — ухмыляется Леонард. — А то.

Когда я вернулся в контору, Кэхилл держал трубку телефона моей личной линии.

— Это тебя, Док, — говорит. У самого вид озадаченный.

— Сейчас угадаю кто. Мальчишка?

— Точно, Док. — На роже у Кэхилла изображается облегчение: я реагирую нормально, значит, ничего страшного.

Беру трубку и зажимаю между ухом и плечом.

— Леонард, это ты?

— Привет, Митч. Сработало!

— Ты все сделал правильно, Леонард.

Сажусь за свой компьютер и принимаюсь за текучку: продираюсь сквозь дебри HTML-кода на веб-сайте клиента-риелтора, пытаясь разобраться, почему сайт глючит. Графф твердит: с компоновкой кода все в порядке. Только мало ли что Графф твердит.

— О чем потолкуем? — спрашивает Леонард.

— Не знаю. О чем ты толкуешь, когда звонишь посторонним людям?

— Ни о чем таком. О всякой всячине.

Вся моя неловкость вдруг улетучилась.

— Ладно. Значит, всякая всячина. Давай.

И мальчишка дал. Битый час не закрывал рта. Я много чего узнал про езду по шоссе у Лос-Анджелеса наперегонки с луной и про одолженные автомобили с ключами зажигания, забытыми в замке. В гонках никто не выиграл, а ему самому, кстати, уже пять лет. И еще есть одна тетя, которую зовут Розалита (они навещали ее в тюрьме), и он думал, она ему бабушка, но оказалось, у него вообще нет бабушки. А родился он раньше срока, его маму звать Перл, и они уехали из Лос-Анджелеса, так как мама считает, что здесь безопаснее. Фамилии у него никакой нет, и он провел массу времени в больницах. У них ужасно чисто, мама любит, чтобы было чисто, и миссис Моралес, квартирной хозяйке, нравится, в каком порядке Перл содержит дом. Сейчас Перл прибирается в другом доме и попросила миссис Моралес приглядывать за ним, но миссис Моралес, как всегда, спит перед телевизором, и он совсем один. Когда он вырастет, то заведет хорошую большую собаку, совсем как та, что каждый день гуляет по нашей улице в шесть утра, неужели я ее не видел?

— Шесть утра, — говорю. — В такое время я всегдадрыхну без задних ног.

В ответ он рассмеялся.

И рассказал мне еще много чего.

Повесив трубку, я почувствовал на себе взгляд Кэхилла.

— Что все это значит?

— Это соседский мальчишка.

— Значит, у соседей есть ребенок?

— До сегодняшнего дня я сам об этом не знал.

— А откуда у него твой личный номер?

— Я ему сказал. Когда мы разговаривали с ним через окно. Я диктовал, а он набирал. Потом я ему объяснил, как пользоваться повторным набором номера.

Кэхилл пялился на меня с минуту. Годков ему поменьше, чем мне, да и мне самому-то было тогда всего двадцать пять. Прическа у Кэхилла такая: сверху волосы длинные, а по бокам пробрито. Сегодня у него на макушке торчал уродливый вихор. Наверное, спал плохо, ворочался с боку на бок и встал не с той ноги.

— Зачем? — спрашивает.

— Блин, Кэхилл, я и сам не знаю. Что тут такого? Бедняга предоставлен самому себе. Со скуки звонит посторонним людям. Уж лучше я буду для него таким вот чужаком, с кем можно поболтать о том о сем.

У Кэхилла в башке имеется обширная картотека моих эксцентричных и безрассудных поступков. Сейчас она, несомненно, пополнилась. То-то он вдруг затих.

В десять часов вечера телефонный дребезг вырвал меня из дремоты. Обычно я не ложусь так рано, но накануне я спал не больше двух часов. Впрочем, это долгая история.

Первым делом я подумал, что звонит Барб, уж очень мне этого хотелось. Но я не исключал, что это Леонард. Это был бы уже пятый звонок за сегодняшний день.

Звонила девушка. Девчонка. Постарше Леонарда, конечно, но еще соплюха.

— Кто это? — спрашивает.

— Нет, — говорю. — Так не пойдет. Не я вам звоню, а вы мне.Скажите лучше, кто вы?

Терпеть не могу, когда люди так себя ведут. Вежливыми надо быть, когда говорите по телефону, вот что.

— Почему вам звонил мой сын? Я нажала на кнопку повторного набора посмотреть, с кем он разговаривал. Кто вы такой, черт вас побери?

— Я ваш сосед.

Тон мой слегка смягчился. Сам собой. Просто я обрадовался, что у ребенка и впрямь имеется отважная и строгая мама, готовая постоять за сына.

Я сказал:

— Если вы сейчас в задней комнате, то я могу поднять жалюзи и мы увидим друг друга. За телефонным разговором.

Спальня у меня на верхнем этаже собственного дома. Почти весь нижний этаж принесен в жертву бизнесу.

— С чего это он вам позвонил?

— Я дал ему свой номер. А то он звонил совсем чужим людям.

— Он им то и дело звонит. И вы тоже чужой. Для меня. — Тон у нее был по-прежнему суровый.

— Меня зовут Митч. Правда, люди иногда называют меня Док.

— Почему это? Вы доктор?

— Нет. Это просто шутка. Мои инициалы М. Д. ^[1]

Никакой реакции.

— Такой вот юмор.

— Не дошло.

Я вытянулся на кровати, чтобы поднять жалюзи, и чуть не свалился на пол. Ну поднять-то я их поднял. Очень уж она меня заинтересовала. Голосок совсем девчоночий. Лет пятнадцать-шестнадцать. Хотя, может быть, она взрослая, просто голос детский. Неплохо бы поглядеть на собеседницу.

Только кроме света за шторами я ничего не узрел.

— Знаете что, — говорю, — эта женщина, у которой вы снимаете квартиру… Думаете, она присматривает за ним, когда вас нет дома? Ничего подобного.

Ждать пришлось долго. Телефон молчал. Наконец послышался какой-то негромкий звук. Не то вздох, не то всхлип, я не разобрал.

— Уж и не знаю, что делать, — говорит. — Мне ведь надо работать.

— Как вас зовут? Леонард мне сказал, только что-то не могу вспомнить.

Барб всегда говорила, что бродяжки ко мне так и льнут. Ее бы на мое место. Но она далеко. Если бы она появлялась почаще, мне, наверное, было бы не до бродяжек. А так… сама бы послушала. Каждому, как говорится, свое.

— Перл.

— Перл, а дальше?

— Перл-не-ваше-дело. Хватит с вас и имени.

— Почему бы вам не подкинуть ребенка сюда, когда уходите из дома?

— Ну конечно. Оставить мальчика с вами. Замечательно. И откуда мне знать, что вы не педофил?

— Просто я… не педофил.

— Хороший ответ, — говорит. — Подайтесь в политику.

— Послушайте, я ведь тут не один. Нас как минимум четверо. Весь день напролет. Мы здесь работаем. Компьютерные программы, веб-дизайн, всякое такое. Он ни с кем не останется один на один. Ему здесь будет безопаснее, уж поверьте. А то он у вас однажды из окна вывалится.