Любовь в огне

— Да, она нас раскусила. Да, она послала за вами в форт. Ну и что?

Джулиана стало уже раздражать, что его брат так интересуется молодой вдовой и говорит о ней с таким восторгом.

— А она необычная женщина, не так ли, братишка? Неужели Рианнон не произвела на тебя никакого впечатления?

— Не забывай, что ты женат, Йен.

— Я-то — да, а ты — нет.

— Да, она необычна и произвела на меня самое сильное впечатление. Но при всей своей необычности и красоте она еще и полная дура!

Йен удивленно взглянул на него.

— Почему дура?

— Она готовит лекарства и ставит опыты на самой себе. В частности, вчера я застал ее с опием в руках.

Йен задумчиво хмыкнул и помрачнел.

— Ну что ж, можно понять. Она носит траур по мужу. Когда я увидел ее, то решил, что письмо не облегчит ей душу, а лишь причинит новую боль. Но не мог же я его не отдать?.. А теперь она небось рыдает в подушку…

— Многие женщины лишились на этой войне мужей и сыновей, но не каждая из них переживает эту потерю, употребляя опий и спиртное. Возьми хоть Дженнифер.

— Не забывай, что горе довело Дженнифер до отчаяния и она стала шпионкой, а вскоре едва не лишилась головы за все свои подвиги, — напомнил Йен. — Мы редко задумываемся над этим, но война — удел не только мужчин. Женщины тоже поневоле вовлечены в нее. Возможно, им даже приходится тяжелее. Пока мы бегаем по лесам и убиваем друг друга, они живут в состоянии постоянного ожидания и вечной неопределенности. Это невеселое занятие. А потом им вдруг приносят весть о том, что любимый пал смертью храбрых… И тогда жизнь окончательно теряет для них всякий смысл.

— А ты неплохой оратор.

— Это мне Алана все уши прожужжала, — с улыбкой ответил Йен, пожав плечами. — Впрочем, я часто бываю в Вашингтоне и не раз видел, как туда доставляли очередные списки с фамилиями павших. Джулиан, я на всю жизнь запомню эти сцены и глаза тех женщин. Сначала ожидание, страх, тревога, потом опустошенность, горе и слезы. Так и Рианнон сейчас. Ничего, будем надеяться, что время залечит ее рану. Хотя как сказать. Многие вдовы будут носить траур до самой смерти.

— Если Рианнон не прекратит принимать наркотик, ей недолго придется ждать.

— Жалко. Она так прелестна.

— Твоя жена прелестна! — вновь напомнил ему Джулиан. Йен усмехнулся.

— Я и без тебя это знаю, мятежник! По-моему, мне стоит попытаться уговорить миссис Тремейн перебраться в Святой Августин. По крайней мере там она будет в безопасности. Кроме того… у нас есть такие, кто считает, что ее можно использовать.

— Ты прав, Йен, уговори ее уехать. Употреби все свое красноречие. Ей не стоит оставаться в этом доме.

— Сделаю все, что в моих силах. — Йен вдруг погрустнел и покачал головой. — Счастливо, братишка, надо спешить. Скоро меня хватятся, а если узнают, что я разговариваю тут с мятежником, могут быть неприятности. Не дай Бог и Рианнон догадается. Я сказал ей, что мы вас упустили, но она, похоже, убеждена, что я нарочно запоздал с прибытием из форта, чтобы дать своему брату время на отступление.

— А это правда?

— Нет, это не правда, — покачал головой Йен.

Джулиан улыбнулся:

— Все равно спасибо тебе.

— Не за что. В любом случае… я думаю, ты спас больше жизней, чем загубил.

— В отличие от тебя, кстати. Ты слишком рискуешь своей башкой. Не стоит, право.

— Я допускаю лишь разумный риск и делаю только то, что считаю нужным. Я хотел с тобой повидаться и не хотел, чтобы мы стреляли друг в друга. Мне удалось и то и другое. Кстати, о миссис Тремейн… Она довольно странно меня встретила.

— В каком смысле?

— В прямом. Как только увидела, сразу упала в обморок.

— В обморок?

— Да-да, в обморок. Она, очевидно, подумала, что это вернулся ты.

— Значит, она заметила, что ты на меня похож?

Йен хмыкнул.

— Как бы то ни было, она лишилась чувств. Поэтому любопытно узнать, что такого ужасного ты там совершил?

— Я просто не позволил ей убить себя.

— Неужели? Она не производит впечатления человека, который задумал самоубийство.

— Я же говорю — у нее был наркотик. Я его отнял.

— Отнял?

Джулиан на несколько мгновений заколебался с ответом.

— Да, силой. Мы повздорили по этому поводу. Должен сказать, что она уже приняла порядком опия.

— И ты ее поколотил?! Боже, братишка, когда-то ты был таким миролюбивым!

— Я повидал на этой войне слишком много человеческих страданий. На моих руках от болевого шока погибали молодые солдаты, почти дети. Я не мог облегчить их муки. А тут я увидел вполне благополучную даму, которая от нечего делать забавлялась двойными, если не тройными дозами настойки опия. И потом…

— Что?

— Она взбесила меня своим высокомерием. Пусть она хоть трижды колдунья и знахарка, но…

— Рианнон просто нужно заняться делом. Думаю, из нее вышла бы отличная сестра милосердия.

— Не сомневаюсь.

— Я предложу ей эту работу.

— Попробуй.

Джулиан вдруг подумал, что Йен может предложить ей не только это, и ему стало не по себе. И вес же старший брат прав. Рианнон необходимо вернуться к людям. Ее нужно увлечь идеей спасения чужих жизней, тогда у нее просто не останется времени на то, чтобы играть со своей собственной. Джулиан почему-то был уверен, что вся дурь мгновенно вылетит у нее из головы, если она поймет, как много вокруг людей, которым еще хуже, чем ей, и которые нуждаются в ее помощи.

— Мне уже пора, Джулиан. Но главного я еще не сказал. Я хотел повидаться с тобой, ибо у меня есть кое-какие новости. Очень важные.

— Я же спрашивал тебя в самом начале: что-то случилось? — воскликнул Джулиан. — Плохое?

— Идет война, и мы с тобой находимся по разные стороны фронта, что само по себе нехорошо, ты не находишь?

— Этого уже не поправишь. Говори, какие новости?

— Их две. Первая… — Во взгляде Йена читалась искренняя озабоченность. — Джером напоролся на наши канонерские лодки, и его ранили. Ему удалось избежать плена, и янки полагают, что он укрывается где-то к югу отсюда. Поблизости. Если его рана действительно серьезна, его доставят к тебе.

Джулиан чертыхнулся про себя. Джером был настоящий сорвиголова. Такого человека генерал Ли хотел бы иметь в армии северной Виргинии. Он умел рисковать, мгновенно принимал решения и был практически неуловим.

— Ты сам не уверен, сильно ли ему досталось?

— Янки не могут сказать точно, они только знают, что не убили его. Рисе я пока ничего не говорил.

— Джером меня найдет. Его люди знают, где я.

— Думаю, уже завтра он будет в вашем лагере. Хотя как сказать… Янки тоже его ищут, а если он ранен, то отряд утратил мобильность…