Любовь в полете

Не знаю, что уж там сработало - то ли мой аутотренинг, то ли раздражающему пассажиру просто надоело надо мной издеваться, но дальше все шло, как по маслу.

Если на первый проход по салону после разговора с Кристиной я собиралась, как на войну, то с каждым следующим разом я все больше расслаблялась.

Через час я была уже абсолютно умиротворена. Пассажиры спокойные, дети в салоне не капризничают, погодные условия за бортом просто отличные.

Я вновь сосредоточилась на том, куда мы летим, сказка же! А потом обратный перелет и отпуск. Целый месяц абсолютной свободы, приятной предсвадебной кутерьмы...

От мыслей о свадьбе на душе стало еще теплее. Скорее бы Костю увидеть! Он, конечно, побубнит сперва немного, как обычно, но быстро успокоится. Так всегда бывает, я ведь уже говорила про высокие требования к себе и окружающим?

Когда Кристина появилась в бизнесе во второй раз, я уже улыбалась вполне искренне, подруга даже бровь удивленно вскинула, заметив такие перемены.

– Ты успокоительных, что ли, наглоталась? Или чего повеселей?
– с сомнением поинтересовалась девушка.

– Не-а.
– хихикнула в ответ я.

Нашла же с утра из-за чего переживать, злиться и расстраиваться! У меня чудесная работа, замечательный парень, вон, подруга отличная, она сейчас правда, считает, что я умом двинулась, но это ведь мелочи.

А парень этот... Я его последний раз в жизни вижу, широко улыбнусь на прощанье, провожая пассажиров, и забуду. А, и приятного дня пожелаю, конечно, а вот от фразы о том, что я буду рада вновь увидеться на борту самолета нашей авиакомпании, пожалуй, воздержусь.

– Странно...
– задумчиво протянула Крис и нашла взглядом сына Костенко.
– И Артем жив...

– Яд просто еще подействовать не успел.
– авторитетно заверила я.

– А, ну тогда ладно.
– подруга улыбнулась в ответ, ее настроение тоже было прекрасным, это чувствовалось.

Очередной час также прошел спокойно, поэтому, договорившись с Катей, решила выпить кофе. Несмотря на то, что я умудрилась едва не опоздать на рейс, выспаться не получилось. Все-таки полуночные разговоры с мамой давали о себе знать, я-то планировала вздремнуть в такси, кто же знал, что вместо уютного салона мне достанется «ласточка» с шатающимися дверьми.

Кстати, сейчас, вспомнив об утренних приключениях, у меня вообще ничего не екнуло, ни единого намека на злость или агрессию. Ну вот, можно поздравить меня с полным исцелением!

Пользуясь тем, что Катя никаких намеков на то, что ей нужна помощь, не подавала, позволила себе лишние пять минут провести в одиночестве, даже кофе практически допить успела, когда вдруг услышала странный шорох позади.

Не выпуская чашку из рук, обернулась и едва не взвизгнула, увидев прямо перед собой сына владельца авиакомпании.

– Ты...какого...Вы...тут делаешь...те.
– вышло не слишком, особенно учитывая то, что, хоть чашку я и продолжала сжимать в руках, ее содержимое теперь стекало по еще несколько секунд назад белоснежной футболке Артема, оставляя след достойный выставки современного искусства.

– Не горячо?
– вопрос вновь получился совсем не тот, который планировался. Ну и куда уже делся мой хваленый самоконтроль?

– Нет.
– невозмутимо ответил парень, с интересом разглядывая образовавшееся на футболке пятно.

Наверное, именно эта его невозмутимость и помогла мне взять себя в руки. Улыбку, правда, вернуть на законное место не удалось, да она в этой ситуации, наверное, не к месту.

Интересно, а с чего все-таки стоит начать? Принести свои извинения за кофе или сообщить, что Артему здесь находиться нельзя? Естественно, в уважительной форме.

Хотя, после произошедшего разве есть какой-то смысл в извинениях и официальном обращении?

Бойтесь своих желаний, называется.

Пока я думала, с чего же начать речь, а Костенко продолжал изучать испорченный предмет одежды (может, он фанат современного искусства, и мне все-таки повезет?), на кухне нарисовалось еще одно действующее лицо - Кристина.

Супер! Представляю, какую сейчас ситуацию, предествующую ее появлению, она нарисовала у себя в воображении.

Кажется, пауза затягивалась, даже Крис не спешила нарушать молчание. Интересно, она уже мысленно снимала с меня скальп? А, может, какой-нибудь более извращенный способ расправы придумывала?

Я и подавно не думала рот открывать. Я, между прочим, тут вообще не причем, пострадавшая сторона. Это Артем во всем виноват, какого черта его вообще на кухню потянуло?

– Артем Андреевич, какой приятный сюрприз!
– все-таки взяла слово подруга, причем взяла настолько решительно, что я еле сдержала смешок.

В тоне Кристины было столько торжественности, что аж зубы сводило. Да и уместны были ее слова примерно так же, как купальник в разгар крещенских морозов.

Наследничек, кажется, в мыслях был со мной солидарен, он недоуменно посмотрел на старшую бортпроводницу, потом вновь взглянул на меня, а затем вернул все внимание кофейному пятну. Нет, ну точно ценитель современного искусства.

Или же эта футболка была ему чертовски дорога, и он пока еще просто не осознал, как смириться с утратой?

Блин, лучше бы искусство, а то мне точно капец.

– От лица авиакомпании приношу извинения...
– вновь затараторила Кристина, а я задумалась - извинения за что? За то, что этот придурок у меня такси из-под носа увел? Или за то, что раздражал меня сознательно половину полета? А, может, за то, что он сам заявился туда, куда ему вообще являться не полагалось?

А подруга тем временем продолжала. Там уже пошло что-то про возмещение ущерба, про то, что мы обязательно придумаем, что сделать с его одеждой и бла-бла-бла. Нет, конечно, я понимала Кристину, ей положено было произнести подобную речь, хоть она и ситуации не знала, только вот еще я понимала и то, что мне до ее слов сейчас было вообще до лампочки.

Наследничек, оторвавшийся, наконец, от изучения кофейного пятна и уделивший внимание Кристине, смотрел на нее с такой усмешкой, что я бы с радостью вылила на него сейчас еще одну кружку, причем уже с чем-нибудь горячим. Останавливало лишь то, что моя горячо любимая старшая бортпроводница после такой выходки меня собственноручно расчленит и закопает так, что и не найдет никто, и не надо вестись на эту милую улыбочку, уж я-то точно знаю, насколько страшна Кристина в гневе.

Монолог подруги закончился очередными извинениями, если я не ошиблась, за последние две минуты она успела извиниться восемь раз. И за меня, и за авиакомпанию, и за себя. Возможно, она даже от лица кошки ее мамы прощения попросить успела, в конце я уже не так внимательно слушала.