Любовь во времена драконов

— Нет. Ты просто должна остановиться или я… — я снова взяла его член в руки, скользя, сжатыми вокруг него пальцами, по смазанной слюной плоти. Он снова застонал, его бедра толкнулись вперед, когда он проворчал: — Слишком поздно.

— Я не понимаю, как это не будет считаться грехом, — сказала я, моя рука была вся в его семени. — Ты должен будешь покаяться в этом.

— Уже, — пробормотал он, дернув вверх один край белья на койки, чтобы вытереть мою руку. Он поднялся, когда закончил, потянув меня вверх и беря меня на руки.

— Что ты делаешь? — Спросила я, немного паникуя, когда он с жатой челюстью маршировал к моему шкафу.

— Забираю тебя в постель.

— Я же сказала тебе, что я не хочу, чтобы ты укладывал меня в постель.

— Я услышал тебя в первый раз, — сказал он, его голос звучал грубо и резко.

Он открыл плечом хлипкую дверь и бросил меня на койку.

— Я серьезно. Я не хочу снова причинить тебе боль, но я буду защищаться, если ты попытаешься овладеть мной.

Он опустился на колени. — Я не укладываю серебряных драконов к себе в постель.

— Тогда что…

— Я просто хочу отплатить взаимностью.

Я нахмурилась, когда он пододвинул мои ноги только для того, чтобы устроиться между ними.

— Отплатить чем?

С его лица исчез напряженный взгляд, когда вдруг улыбнулся мне.

— Блаженством.

Глава 5

Блаженство. Какое прекрасное это было слово. Я лежала на кровати и смотрела на блики уличного фонаря, покрывающего потолок моей комнаты, прислушиваясь к слабым звукам движения Лондона, которые заглушались исключительно хорошими окнами дома, и ночным временем суток. Было два часа утра… глубокая ночь, как кто-то однажды назвал это время так.

— Где я это слышала? — Я нахмурилась.

Лучик света прорезал темноту комнаты, когда дверь чуть-чуть открылась.

— Ты не спишь?

— К сожалению, да.

Каава открыла дверь шире и посмотрела на меня любопытным взглядом.

— Я проходила мимо твоей комнаты недавно и услышала, как ты стонешь во сне. Я подумала, может быть, тебе приснился кошмар. Хочешь компанию?

— Если ты не против того, чтобы закрыться в комнате с психом, конечно, — ответила я, принимая сидячее положение. Я включила лампу на прикроватной тумбочки и смотрела, как она пододвинула кресло поближе к кровати.

— Прекрасная кофточка, — сказала я, любуясь черно-серебристыми Африканскими животными нарисованными на ней.

— Спасибо. Моя дочь прислала ее мне. Она живет в Кении в заповеднике животных. Почему ты думаешь, что ты психически неуравновешенная? — Я снова посмотрела на потолок, с минуту обдумывая, стоит или нет говорить о страхе, что поедает меня. Каава казалась по-матерински милой, но я в действительности не знала ее.

С другой стороны было не слишком много людей, которых я действительно не забывала, что знала.

— Я думаю, что я могу быть психически нестабильной, — сказала я, наблюдая за ней, чтобы увидеть, будет ли она напугана.

— Из-за потери памяти? — Она не выглядела никак, кроме как слегка заинтересованной.

— Нет. Мне кажется, я шизофреник. Или страдаю раздвоением личности. Или другое психическое расстройство типа этого.

— Тебе снятся сны, — сказала она, кивая, как будто понимала. — Сны о прошлом.

— Мне снятся сны — да, но это не может быть мое прошлое. Я не дракон. Я человек. Очевидно психически неуравновешенный, но человек.

Она молчала несколько секунд.

— Борьба против себя не делает ситуацию легче, знаешь ли.

— Я не борюсь с собой. Я пытаюсь сохранить свой рассудок. Я знаю, что вы думаете, что все думают. Но если бы вы были на моем месте, разве вы не поняли бы, что вы не человек?

— Ты думаешь, что у людей бывают сны о своей прошлой жизни в виде дракона? — спросила она с невыносимым спокойствием.

— Единственная причина, почему мне снятся эти сны, потому что вы вложили их в мой разум! — сказала я, в моем голосе звучало отчаяние.

Она медленно покачала головой.

— Это был сон, который вывел тебя из долгого месячного сна, не так ли?

— Да. — Я посмотрела на свои руки, вцепившиеся в покрывало.

— Дитя. — Она положила свою руку на мою. — Дракон внутри тебя желает, чтобы его пробудили, хочешь ли ты этого или нет. Я признаю, что ты для меня кажешься человеком, и я не знаю, как это может быть и как тебе это изменить, но отрицанием это не изменишь, хотя ты можешь продолжать убеждать себя, что ты не Ясолд де Бушер, но твой разум не успокоится, пока ты не примешь это.

— Мой разум успокоится? На данный момент я не могу себе даже представить, что это такое. — Я сделала глубокий вдох, пытаясь не сойти с ума. — Мне очень жаль. Я не хочу быть самой большой королевой драмы, как бы там ни было, но вы должны признать, что вся эта ситуация может легко свести девушку с ума.

— Это испытания, да, — согласилась она тем же успокаивающим голосом.

Мне просто хотелось кричать. Вместо этого я сделала еще один глубокий вдох.

— Ладно, давайте рассмотрим ваши странные заявления и скажем, что вы правы. Я дракон, волшебно перевоплотившейся…

— Не перевоплотившейся… воскресшей, — поправила она меня.

— Какая разница?

— Я перевоплотившееся… когда моя физическая форма отживает свое назначенное время, я отступаю в сны и ждут новую форму. Я рождаюсь заново, вспоминая все, что было раньше, но с новым телом. То есть перевоплощаюсь. Воскрешение — это возвращение к жизни того, кто был мертв.

Я сделала третий глубокий вдох. Удивляясь, куда делся воздух из помещения.

— Это круто. Ты перевоплощенная. Я возрожденная. Мы просто остановимся на этом и перейдем к сути моих рассуждений… Если я дракон, почему я не люблю золото? Почему я не могу дышать огнем? Почему я не могу превратиться в огромного страшного животного?

— Потому что дракон в тебе еще не проснулся. Я думаю… — она замолчала, ее взгляд стал задумчивым. — Я думаю, он ждет.

— Чего ждет?

— Я не знаю. Ты узнаешь, когда придет время. Пока ты должна прекратить борьбу с драконом внутри тебя. Твои сны, они о твоем прошлом, не так ли?

Я отвернулась, почувствовав, как мои щеки стали горячими, когда я вспомнила весьма эротический сон, который только что у меня был.

— Они касаются кого-то по имени Ясолд и мужчину по имени Балтик.