Любовь во времена Тюдоров. Обрученные судьбой

В том настроении, в каком она пребывала, более всего ей хотелось уединиться в своей комнате, поплакать и помолиться. Вместо этого ей приходилось сидеть с гостями, слушать разговоры, отвечать на вопросы, улыбаться – словом, вести себя, как подобает воспитанной леди, несмотря на то, что отец ее томится в тюрьме в ожидании смертного приговора, а возлюбленный бросил, оскорбив и унизив.

Беседа тем временем все более оживлялась благодаря сытной еде, крепкому элю и обилию волнующих новостей, главное место среди которых занимал мятеж в северных графствах.

– Какие-то монахи распускали слухи, будто все церкви будут разрушены, крещение и венчание обложены налогом, – говорил Риверси, отрезая себе внушительную часть свиной ноги. – Мятежники убивают тех, кто отказывается приносить им клятву.

– На год приостановлена прокламация для суконщиков [63] . Надеются, что они теперь не примкнут к бунтовщикам, – сообщил Стрейнджвей.

– Лорд Дарси просил у короля помощи, когда в Йоркшире только-только начиналось…

63

5 октября 1536 г. было приостановлено действие прокламации 1534 г., которая устанавливала единый порядок для изготовления шерстяных тканей в соответствии с определенными размерами.

– Его величество тогда был занят событиями в Линкольншире, да и не слишком он доверяет Дарси, – доносилось с конца стола, где сидели сэр Мармадьюк и сэр Ричард.

– Очень сложное положение, я так беспокоюсь, – шепнула Джоанна Мод. – Все боятся… Едва пришли известия о восстании, леди Мэри и леди Элизабет [64] были привезены к королю. Стивен рассказывает, что мадам Мэри сидит за столом напротив королевы, и салфетку во время мытья рук ей подают сразу после их величеств.

64

Леди Мэри и леди Элизабет – дочери Генриха VIII от Екатерины Арагонской и Анны Болейн, будущие королевы Англии Мария I и Елизавета I.

Старшая дочь короля считалась незаконнорожденной из-за аннулированного брака ее матери с Генрихом, но, видимо, ввиду опасности, а также отсутствия других наследников у короля, ей стали воздаваться почти королевские почести. Впрочем, Мод мало интересовали придворные сплетни, ее ужаснули размеры мятежа, из-за чего положение сэра Уильяма в свете этих событий выглядело еще более отчаянным.

Когда все наконец встали из-за стола и перешли в другой конец зала, к Мод и Агнесс подсел сэр Мармадьюк.

– Наслышан о ваших невзгодах, леди Перси, – без обиняков заявил он, – и постараюсь сделать все возможное, чтобы помочь вашему отцу избежать несправедливого приговора.

– Благодарю вас, сэр. Вы действительно… – Мод запнулась, не зная, как расценивать услышанные слова – как простую любезность или нечто большее.

Сэр Мармадьюк словно прочел ее мысли.

– Я ратую за справедливость, леди Перси, – сказал он. – Виновные заслуживают наказания, но безвинные не должны страдать от произвола законников. Не скажу, что я бросаюсь на выручку каждому – это было бы неправдой, но Стрейнджвей относится к числу моих близких друзей, я хочу помочь ему и его родным, оказавшимся в сложной ситуации.

Агнесс, бросив кокетливый взгляд на джентльмена, воскликнула:

– Как это мило с вашей стороны, сэр! Миледи, бедняжка, совсем извелась от беспокойства за сэра Уильяма!

– Я приложу все старания, чтобы успокоить ее, – учтиво отозвался Скроуп и вновь посмотрел на Мод.

– У меня есть влиятельные знакомые, кроме того, служу я у лорд-канцлера Кромвеля и при возможности непременно обращусь к нему. Но прежде мне надо узнать подробности происшедшего.

Ободренная словами сэра Мармадьюка, Мод поведала ему историю дуэли и ареста отца.

– Я приехала в Лондон, чтобы не только быть ближе к отцу, но и найти возможности помочь ему, – сказала она. – Сэр Ричард посоветовал обратиться к барристеру…

Скроуп подтвердил, что хороший барристер может многое сделать для объективного расследования дела сэра Уильяма. Имя же графа Нортумберленда, упомянутое Мод, отчего-то его насторожило.

– Вы и ваш отец с ним знакомы? – спросил он.

– Мой муж, сэр Ральф Перси, младший брат графа, – пояснила девушка.

– Ах да, семья Перси, как же я сразу не сообразил, – Скроуп сокрушенно покачал головой. – Боюсь, у графа несколько… хм… сложные взаимоотношения с его величеством. Верно, вы слышали, что некогда Нортумберленда связывали нежные чувства с Анной Болейн?..

Мод мысленно ахнула: все мужчины из окружения злополучной жены Генриха, включая ее родного брата, закончили свою жизнь на плахе.

– Нет, нет, – сэр Мармадьюк поспешил успокоить девушку, – это было задолго до женитьбы его величества… Впрочем, дело давнее, но король, как я слышал, до сих пор с некоторым предубеждением относится к Нортумберленду.

«Не потому ли граф, желая умилостивить короля, завещал ему свои земли в обход собственного брата, сэра Ральфа?» – Мод вспомнила негодование отца, когда до них дошли сведения о том, как Нортумберленд распорядился своим наследством.

Как бы то ни было, она была настроена переговорить с графом, тем более ходили слухи, что он пользуется поддержкой правой руки короля – Кромвеля.

– Но ваш муж, миледи… Простите, я задаю такой личный вопрос, но отчего он сам не занялся хлопотами по делу вашего отца?

– Ее муж где-то путешествует, – встряла Агнесс, не в силах более молчать. – Уже много лет его нет в Англии.

– Уехал, оставив так надолго свою прелестную жену?! – изумился сэр Мармадьюк.

– Да он не узнает ее, если даже когда-нибудь встретит, ведь она была еще ребенком, когда сэр Ральф покинул страну, – не унималась компаньонка, не замечая негодующего взгляда Мод, но его заметил их собеседник.

– Уверен, он еще горько пожалеет о том, что так долго находился в разлуке со своей женой, – сказал он и переменил тему разговора, заслужив мысленную благодарность Мод.

– Уотсон упомянул, по дороге вы подверглись нападению разбойников…

– Ах, сэр Мармадьюк, это был просто кошмар! – Агнесс всплеснула руками. – До сих пор не могу без содрогания вспоминать, как на нас налетели эти страшные люди! С криками, улюлюканьем, свистом, размахивая огромными мечами!

– Вы пережили такие ужасы, мадам, – сказал сэр Мармадьюк, в упор глядя на Мод. – Столь хрупкая и нежная леди… Как жестоки наши времена и нравы, приносящие страдания тем, кто рожден, чтобы украшать и услаждать наши взоры!