Любовь вопреки всему

– Соня, ты? – пробормотал он, когда я выключила телевизор.

– Я, пап – подошла и поцеловала его в лоб – Так и пролежал весь день на диване?

– А что еще делать. Ничего не хочу - тихо и как-то равнодушно ответил.

– Ты поел?

– Не хочу. Одному вообще ничего не хочется.

– Пойдем, вместе поедим. Нам нужно поговорить.

Придется что-то придумать, как быть с отцом. Если я буду жить в другом месте, вдруг его совсем свалит депрессия? Нужно найти кого-то, кто мог бы приезжать делать уборку и готовить ему.

Боже, почему все так сложно?!

– Я нашла работу – начала говорить, дождавшись, когда отец придет в себя и посмотрит на меня осмысленным взглядом. Очень тяжело видеть, как родной и любимый человек пытается спрятаться от реальности - Но она с проживанием. То есть, мне нужно будет уехать. Тебе придется жить одному – погладила его по руке, смягчая сказанное. Папа должен меня понять, ведь он знает, как сильно нам нужны деньги.

– Рад за тебя, правда. Ты и так много для нас делаешь – он вздохнул, нахмурившись - Я справлюсь. Тем более Надюшка обещала мне помочь с работой – Боже, да, да! Наконец-то я слышу голос прежнего отца - Я обязательно возьму себя в руки, обещаю. Просто, столько всего навалилось в последнее время…

– Знаю, пап, знаю. Но мы справимся – подбодрила его. Поддержка ему в этот момент так необходима.

– Справимся – эхом отозвался он.

– Нельзя ставить на себе крест. Да и мама будет переживать, а ей сейчас нельзя. Мы должны быть сильными – привела весомый аргумент.

Отец так сильно любит мать, что без нее просто жить не может. Я понимаю, что он очень устал, каждый раз надеясь на чудо, поэтому, после того, как у мамы начинается очередной кризис в заболевании, папа все чаще погружается на дно тоски.

– Прости, Сонь. Так нагрузили тебя своими проблемами – в глазах отца блеснули слезы. Я обняла его, утешая. Сердце разрывалось, когда я видела его таким беспомощным. Так хотелось чуда. Хоть весточку от врача, что мама идет на поправку и все худшее уже позади.

– Все будет хорошо, пап. Прорвемся. Ты ведь сам учил меня не отступать перед трудностями. Теперь и тебе это нужно сделать. Обещаешь? – отстранившись, посмотрела в усталые любимые глаза.

– Обещаю – ответ его звучал очень твердо. Это не могло не взбодрить, и не порадовать.

– Тогда я найду кого-то, кто будет приезжать готовить еду и помогать с уборкой.

– Не нужно, дочка. Я сам. Не стоит тратить деньги в пустую.

Мы разговаривали очень долго. Я видела, что отец действительно готов все исправить. Только бы энтузиазма хватило. Очень страшно, что депрессия может вернуться, а меня не будет рядом. Но я буду звонить. И к тому же, у меня ведь должны быть выходные, верно? Я ведь все-таки не в рабство отправляюсь. Очень хотелось в это верить, не смотря на совсем не радужные предположения.

***

Вечером собирала вещи, которые понадобятся мне на первое время на новом месте жительства. У меня в запасе еще один день, прежде чем я поеду к новому месту работы. Договор я подписала, нужно решить мелкие бытовые проблемы дома, а их было немало.

Утром принялась за уборку. Отец выглядел намного бодрей и даже вместе со мной поехал за продуктами. Денег было в обрез. Купили только самое необходимое. На неделю ему точно хватит, а там я попрошу аванс.

Еще мы съездили к маме, проверили ее самочувствие. Она снова капризничала, что хочет домой и ей здесь не нравится. Пришлось опять уговаривать. Но вроде, она успокоилась.

Отцу написала меню на неделю из несложных блюд, с готовкой которых он должен справиться. Главное, чтоб еще ел при этом.

В общем, я все равно волновалась.

Утром следующего дня, я погрузила сумку в багажник такси и выехала. До коттеджного поселка сорок минут езды.

Я старалась не думать о плохом. Настраивалась на то, что справлюсь. Мне очень нужна эта работа. Я смогу.

Глава 2

Двухэтажный дом уныло показался из-за поворота. Машина остановилась у высоких кованых ворот. Место выглядело мрачным и запущенным. Возможно, первому впечатлению также поспособствовала погода: небо было серое и хмурое.

Он даже не пропустил машину внутрь. Пришлось мне тащить чемодан по разбитой брусчатке. Иногда мне казалось, что колеса чемодана не выдержат возложенных на них испытаний и отвалятся.

Интересно, как выглядело это место в свои лучшие годы? Наверняка здесь было очень красиво. Что такое должно было произойти, чтоб хозяин так наплевательски стал относиться к родной земле? Пока шла, осматривалась и думала о том, с кем все же мне предстоит работать.

Если я рассчитывала, что меня кто-то встретит, то зря. Потому что, войдя внутрь, я все еще была одна.

И что мне делать? Куда идти?

В доме было прохладно, и царил полумрак. Все окна закрыты тяжелыми темными портьерами. Лишь на стене горела одна – единственная тусклая лампочка.

Прям как в каком – нибудь триллере или ужастике, подумала я, разглядывая помещение.

Мурашки прошлись по коже и всякие бредовые мысли стали заполнять голову.

Так, стоп. Хватит пугать саму себя.

А потом раздались тяжелые шаги. Я занервничала еще сильней, но попробовала улыбнуться. Ничего не вышло. И тогда я отбросила эту попытку. Главное, быть спокойной.

Слева, в дверном проеме, показался высокий мужчина. Он окинул меня взглядом и чуть скривился. Приехали, он что, ожидал увидеть вместо меня волшебную фею? Едва сдержалась, чтоб не фыркнуть вслух.

– Здравствуйте – я шагнула вперед, но он выставил перед собой руку и приказал мне оставаться на месте. Я в недоумении посмотрела на него.

– Можешь забирать чемодан и проваливать. Ты не справишься – его голос прозвучал слишком громко в тишине.

Я разозлилась: мало того что грубый хам, так еще и сделал вывод, почти не глядя.

– Это вы определили по моей внешности? Или мой рост не угодил? – вспылила я – Я приехала сюда работать. Подписала договор. И не собираюсь уходить. Покажите мне мою комнату и огласите список ваших требований.

Было видно, что мужчина явно не ожидал отпора. Он нахмурился и прошел вперед, осматривая меня с головы до ног. Я стойко держалась, не выказывая того, что меня раздражает столь пристальное внимание.

Он остановился в метре от меня, саркастически хмыкнул:

– Девочка, да по тебе видно, что тяжелый труд ты не осилишь.