Любовь зла…

Кевантериус облегченно перевел дух и под моим укоризненным взглядом виновато поковырял ботинком землю с элегантностью, отработанной стократным повторением. Честность его глаз уже выходила за рамки приличия.

– Да, друг мой Марг, ты тот еще талисманчик… - как ни в чем не бывало проговорил он.
– Даже стыдно процент с тебя сдирать, парень ты хороший, я даже не знал, что такие хорошие парни есть еще, думал, их всех либо в Сияние уволокли, либо на кол посадили… А ладно, на кой ляд мне тот рыччарш, не обеднею! Подумаешь, семнадцать… сотен золотых… и еще столько же… ради друга чего только не сделаешь! Знаешь, телегу я все-таки подгоню, голову погрузим сразу, и лапы с хвостом я отрежу, а остальное "морозилкой" обернем, и еще "неуловимкой" сверху открою, а то есть же люди такие, до чужого добра жадные, что хоть совсем в лес не ходи!…

Он вдохновенно трепал языком еще пару минут. Я выжидала, внушая ему чувство ложной безопасности, а затем, улучив момент, быстро спросила:

– Так к кому тот мужик в лес ходит?

Кевантериус, покраснев, хватанул ртом воздух - и девичий голос, лениво растягивая слова, произнес:

– Известно, к кому - к медведю. Чтоб тот ему…

– Уна!
– возмутился другой голос, тоже девичий.

– …тумака дал, - безмятежно закончил первый.

– По нижнему мозгу, - добавил третий.

Что-то негромко зашуршало, затрещало, в кустах наметилось некое шевеление, а потом ветки раздвинулись, и на поляну одна за другой выбрались три молоденькие блондинки в одинаковых светлых платьицах с фартучками. С аккуратными корзинками в руках и постно-невинным выражением смазливых мордашек.

Усугубив сходство со смольненскими институтками, девицы дружно присели в реверансе, и та, что стояла в середине, церемонно произнесла:

– Великодушнейше просим извинить за опоздание. Мы выбрали в качестве наблюдательного пункта кудрявый дуб, и нам потребовалось некоторое время, дабы спуститься и привести себя в надлежащий вид. Уна.

– Нена, - представилась та, что стояла слева.

– Вина, - пискнула стоящая справа, обмахиваясь маленьким веером.
– Ничего себе…

– Вина!
– возмутилась Нена.
– Извольте блюсти приличия и излагать свои мысли, как то подобает воспитанной… - она проследила за взглядом подруги, и ее глаза слегка округлились.
– Ох, ни фига себе!

– Какой мужчина!
– промурлыкала Уна, часто-часто хлопая ресницами.

Я невольно оглянулась, но позади были только кусты и деревья, и по всему выходило, что завлекающе-восторженный взгляд был адресован… мне?!

Ишко ткнулся мокрым носом в мое ухо и что-то сочувственно пропищал.

Понимание никогда не приходит ко мне медленно, осторожно и постепенно. Нет, оно всегда бесцеремонно вкатывается, как допотопный паровоз, грохоча тяжеленными колесами и плюясь во все стороны паром. Без исключений.

По счастью, для безумного ужаса в эмоциональной палитре оставалось совсем немного места.

"Нет, этого не может быть, - твердо сказало ЭГО, заглушая тоненькое попискивание ИТ, которое как всегда первым ощутило приближение ВХ-момента ("Все, хана").
– Мы просто сильно изменились за лето. Да, просто изменились. Мы бы почувствовали. Мы бы знали. Как можно не заметить, отсутствия своих родных округлостей и присутствия посторонних… постороннего… Ох, Господи, пусть земля разверзнется и поглотит меня, дай мне умереть прямо сейчас, пусть эта планета врежется в сооооолнце…"

– Учись, браконьер, один удар - один зверь, - задумчиво изрекла Нена, наматывая на палец светлый локон.
– У вас подвиг стоит в распорядке дня, прекрасный незнакомец, или мы - приятное исключение?

– Ясно, значит, ни дня без подвига… - пропела Вина, продолжая обмахиваться веером.

– Это хорошо. Это очень хорошо. Нам герои нужны.

– Сначала героя надо приодеть, - Уна выпятила грудь значительно сильнее, чем это позволяли приличия.
– Некоторые - короли даже в лохмотьях, но без них ты выглядел бы гораздо…

"Добрый дедушка Лардозиан Гнилозубович, забери меня отсюда…"

– УНА!
– хором возмутились ее подружки, даже не пытаясь покраснеть.

Забытый всеми Кевантериус обиженно заворчал.

– Конечно, конечно, - мрачно пробормотал он, комкая в руках многострадальную шапку, - кому-то избушку на краю леса и отсутствие всяческих перспектив, а кому-то демарш со свадьбы, полные карманы волшебных колец и девок три штуки в одни руки, даже если им это до амбуки… Где, спрашивается, справедливость?

– А ну иди сюда!
– скомандовала я, хватая его за шиворот и оттаскивая в сторонку, подальше от обожающе-раздевающих (ой, мама!) взглядов подружек.

– И откуда ты только взялся на мою голову?… - простонал Кев.
– Да, я помню, со свадьбы, помню, тебя прокляли, помню, ты несчастен и потерян, как Вечный Бродяга… парень, убери ты от меня это кольцо!!!

Я выпустила его воротник - только для того, чтобы взять за грудки. И хорошенько встряхнуть. А потом - встряхнуть еще раз, так, чтобы лязгнули зубы.

– Давай определимся раз и навсегда. Я - не парень.

– Да мне напвевать!… - невнятно выдавил Кев, не предпринимая никаких попыток освободиться.
– Я яжык иж-жа тебя пвикуфив, па… муввык, дядя, деда, да кто хофевь!

– Нет, ты не понял. Я. НЕ. ПАРЕНЬ.

– Да-а-а?… А… хмм… кто?

– Девушка, конечно!

– А-а-а-а… и давно?

– С рождения!
– рявкнула я. Ишко согласно взвизгнул.
– Ты-то хоть помолчи…

– А-а-а-а… - Кевантериус помолчал, ища что-то в моем взгляде, но, не найдя этого, вздохнул и ткнул меня пальцем в грудь.
– Ну тохда, доввен пвивнаться… тьфу ты! Должен признаться, ты удивительно ловко это прячешь.

Набрать воздуха в легкие. Медленно опустить голову. Посмотреть. Внимательно. Еще внимательнее… Можно выдыхать.

Лиф платья, которому по должности полагалось красиво облегать мои выпуклости третьего размера, самым возмутительным образом провисал. А упомянутых выпуклостей в нем не было. Вот так, не было и все.

Из любой, даже самой провальной ситуации можно извлечь положительный опыт. Это факт. Например: несмертельная порча - чертовские полезная штука! Приучившись за двадцать шесть лет сносить пощечины судьбы, хук справа держишь, не моргнув глазом. Правда, за хуком справа следует прямой в челюсть, а пресловутый "фонарик" оказывается именно тем, в чем его подозревают. И буквально из осколков составленное спокойствие рассыпается, как карточный домик.

На заметку: Санти чертовски, просто дьявольски талантливый маг. И платить за это должен всю оставшуюся жизнь.

– Что же, - выверенно-профессиональным тоном проговорила я минуту спустя, - у нас есть, по крайней мере, одна хорошая новость: теперь уже вряд ли что-то может пойти не так, как надо.

– Не скажи, не скажи, - возразил Кевантериус, аккуратно высвобождая рубашку из моих пальцев.
– Ты когда-нибудь объяснял… хотя вряд ли… спасенной девице, что не можешь на ней жениться, если у нее был шанс проверить твои карманы?