Любовь... с двух сторон

— Ну что, готовы?

Он посмотрел на нас как на сбежавших из психушки придурков. Мы благоразумно угомонились.

— Так точно, — выпалил я. — К старту готовы!

Почему я начал изъясняться как бывалый гонщик? Спросите что-нибудь полегче. Наверное, экипировка обязывала. Прежде чем отвалить, парень пронзил меня испепеляющим взглядом. Ага, все-таки проснулся! Мы отреагировали на это наше достижение как непоседливые карапузы. Лора недовольно заверещала (к счастью, этот надсадный ор был приглушен шлемом) и, по-младенчески ковыляя, вразвалочку двинулась к треку. Я поддержал ее в этом благом кривлянии, чтобы позлить свору самодовольных жрецов трека, уже поджидавших нас.

После нашего прохождения сквозь строй сотрудников последовала десятиминутная лекция на тему «Правила безопасности». Все тот же парень, которому мы помешали бездельничать, нудил и нудил. Я уже весь извелся к тому моменту, когда он завершил свой спич показом расположения туалетов. И наконец-то настал час веселья.

За этот час (который обошелся мне в нехилую сумму) я узнал о прекрасной Лоре Макинтайр гораздо больше, чем мне позволила бы обычная велосипедная прогулка или даже гончарная мастерская. Хотите по-настоящему узнать характер своей возлюбленной — ведите ее на какие-нибудь гонки, где наличествует фактор опасности, в разумных пределах, конечно.

Едва мы тронулись, Лора, ехавшая сзади, стала пытаться обгонять, то и дело в меня врезаясь. Нервы она мне пощекотала крепко, как это умеет делать всякая разносторонне развитая личность. Эта скандалистка едва не довела меня до умопомрачения своей непредсказуемостью. Нежная улыбчивая блондинка, как выяснилось, в одну секунду умела превращаться в обезумевшую фурию, готовую расправиться с моим нерасторопным картом. Жуть!

— Не спи, замерзнешь! Тормоз! — орала она, пытаясь меня обогнать в тот момент, когда я силился достойно справиться с поворотом. Наши машины все время сталкивались. Только я приду в себя и выровняю ход, она опять — ба-бах! — то сзади, то сбоку. Памятуя о том, что терплю все это ради того, чтобы мне простили прокол с роковыми лепешками, я, по идее, должен был мудро позволить Лоре обгонять себя сколько ее душеньке угодно. Но я ведь мужчина, и не бывать тому, чтобы женщина оказалась сильнее. Не мог я посрамить честь всего мужского племени! С помутившейся головой я стал догонять свою партнершу, простите, противницу. Абсолютно уверенный в собственной непобедимости, как это свойственно всем мужским особям.

Следующие сорок пять минут навсегда останутся позором моей жизни.

Лора меня сделала. Двенадцать раз. Сам того не ведая, я открыл таившийся под спудом будничных дел талант прирожденной гонщицы. Лора Макинтайр подвергла меня и мою колымагу неслыханному позору. Она была неподражаема. Меня заносило не туда практически на каждом повороте, как бы я ни осторожничал. А Лора маневрировала виртуозно, то снижая скорость, то прибавляя газу, лихо справляясь со всеми препятствиями. На треке она была совершенно другой, совершенно. Не дай бог наткнуться на эту ведьму в темном переулке. Всякий раз, когда она настигала меня и небрежно отталкивала в сторону, это сопровождалось все более оскорбительными жестами и репликами.

Обгон первый: ехидно улыбаясь, помахала рукой.

Обгон второй: показала мне язык.

Обгон третий: «Прибавь газу, Джейми!»

Обгон четвертый: «Жми давай, тормоз!»

Обгон пятый: «Моя бабушка ездит быстрее!»

Обгон шестой: «Да ты слабак!»

Обгон седьмой: средний палец вверх — мол: «Хрен тебе, обломайся!»

Обгон восьмой: «Только не плачь!»

Обгон девятый: «Вытри сопли, пацан!»

Обгон десятый: «Надень юбку!»

Обгон одиннадцатый: «Тебя зовут Джейми-отстой?»

Обгон двенадцатый: «Я тебя сделала!»

Когда раздался звонок, означавший, что гонка завершена, я уже чувствовал себя абсолютным кастратом, которому впору было нацепить девчоночье платье и парик с двумя хвостиками. Я забился глубже в карт и притих. Лора, напротив, выскочила и начала исполнять причудливый танец победы. То скакала, как пружинный попрыгунчик Зебедей из мультика, то трясла бедрами, одновременно распевая песню о жалком слабаке Джейми Ньютоне. И жалостливо при этом улыбалась. Я молчал. Только смотрел и смотрел.

Я должен был чувствовать себя ужасно: меня унижают, надо мной издеваются, меня ранят в самое сердце. А я таял от восторга, все глубже погружаясь в любовь.

Невероятная девушка! Я ведь ее едва не угробил своими фахитас. А она? Мало того что согласилась снова со мной увидеться, еще и вон что вытворяет, хотя встречались мы с ней всего ничего, и плевать ей на свору скучающих глазеющих распорядителей.

Черт, а как шикарно она ругалась на треке! Никогда еще таких не встречал. Огонь! Стихия!

Дооригинальничался, придурок? Как теперь будешь выпутываться?

Когда мы уже избавились от шлемов и комбинезонов, Лора продолжила экзекуцию. Пока шли к машинам, сочувственным тоном выясняла, как у меня дела со спортом, с нервишками, и даже позволяла себе намеки на интимные проблемы. Я догадался, что девушка отыгрывается за то унижение, которое пережила тогда из-за проклятых лепешек, и даже был рад (отчасти) ее наскокам. И потом, это было так задорно и смешно, что я то и дело хохотал.

— Ну что, Джейми, надо бы тебя как-то утешить, — сказала она, когда мы подошли к машинам, — мы же не хотим, чтобы ты от огорчения врезался в какую-нибудь стену, выехав с парковки. Не хотим ведь?

— Пока ты не очень-то здорово меня утешаешь, женщина.

Лора скорчила гримасу огорчения:

— У-у-у. Маленький Джейми, ему бо-бо. Очень-преочень? — сюсюкающим детским голоском спросила она.

— Прекрати. Сколько можно, Макинтайр!

— Сколько нужно! — подошла, расправив плечи, высокая, стройная — модель, одним словом. — А если не прекращу, что ты можешь со мной сделать? А, Ньюман? — Она уперла руки в боки и выставила грудь вперед: вечная поза неповиновения узурпатору-мужчине.

В тот момент сделать хотелось только одно: немедленно ее поцеловать.

— Ну, берегись, я все-таки нормальный мужчина, хоть и облажался на этом чертовом картинге.

— Правда, что ли? И как же ты намерен это дока…

Я схватил ее в охапку и поцеловал. К моему счастью (и к счастью блогеров, которых я обычно извожу своим нытьем), она ответила на поцелуй.

Парковочная площадка не слишком подходящее место для первых страстных объятий и поцелуев. Когда вокруг не спасительные пышные кусты, а промышленный ландшафт. А в качестве опоры приходится использовать дверцу крохотной машинки, у которой уже и так имеется вмятина на крыле. Тем не менее проведенные рядом с этим увечным крылом минуты я считаю одними из лучших в своей жизни.

— Ну все, все, — прошептала она, чуть откинув голову. — На сегодня достаточно, Джейми.

Джейми разочарованно простонал:

— Я понял, понял я, м-м…

Собственно, иного я и не ждал. Женщины — существа коварные, есть в них что-то от монстров из качественных фильмов ужаса. Монстры не сразу показываются на глаза, они дразнят, они блефуют. Ты уже весь в мурашках, ты едва не выскакиваешь из кресла, но тебя держат на игле напряжения. И потом внезапная развязка: пасть акулы, а в ней актер Роберт Шоу (то есть рыбак Квинт), которого перемалывают кошмарные челюсти. Жутковатое сравнение, но мужчины меня поймут.