Любовь.ru. Любовь и смерть всегда вдвоем.

До того дня, как Полина убила Мишку, я с актрисой Линевой больше не встречался. О том, что именно она любовница моего сына, мне сказала незадолго до рокового дня сама Полина. Уступая давлению с моей стороны. Я не мог понять неприязни Полины к своей матери. Жена никогда не приглашала ее в наш дом. И эти гастроли во время нашей свадьбы… Подозрительно, не правда ли? Единственная дочь замуж выходит, а у матери тур по стране! Я не поверил.

… А что бы вы сказали, если бы ваша мать связалась с юнцом, на четырнадцать лет ее моложе? Михаил был Линевой не пара. И Полина всячески хотела их развести. А потом взяла, да и выскочила за меня замуж. Назло. Так что, метили вы в меня, Любовь Александровна, а попали в нее. Она мстила, не я. Я так думаю, что Мишку они не поделили. В итоге ситуация сложилась комичная. Пасынок на десять лет старше мачехи, а зять на столько же старше тещи!

Полину это не остановило. После того, как она стала моей женой и переехала в мой дом, Мишка уже не знал, куда от нее деваться. Потому что она его преследовала. Они постоянно ссорились. Моя жена — скандальная особа. По виду ангел, а в душе змея. Издержки воспитания, как я полагаю. Но из жалости к ней, следователю я всей правды не рассказал.

Конечно, на то она и милиция, чтобы до правды докопаться. Но я жену топить не буду. Хоть она и преступница. Мало того: лучшего адвоката найму. Девочка виновата, но и он тоже хорош! Признаюсь, я слышал, когда закрывал дверь гостиной, что разговор между Мишкой и Полиной зашел об Алине Линевой. Она сказала, что мать сейчас приедет. А заодно и папа. Пусть, мол, полюбуется, до чего его бывшая супруга докатилась! С мальчишкой связалась! Спит с ним за деньги! А Мишка заявил, что ему на все наплевать. Если надо, то он на Линевой женится. Представляете? Полина стала его родственницей, чтобы этого не случилось, но и это не помогло! Готов в нарушение всех приличий жениться на теще собственного отца! Как ты, мол, так и я. Ну и бред! На этом я их и оставил.

А что касается характера моей жены, то вам, Любовь Александровна, я врать не буду. Чуть что — истерика. В то, что она за нож схватилась. я верю. Из ревности. Вот вам и мотив! Думайте теперь…»

Люба прочитала сообщение и отстучала:

«Павел Петрович, по-моему, вы запутались. То говорите "любимая жена", а то "змея". Так любите вы ее или нет? Хотите спасти или напротив?»

«Простите, Доктор, простите! Я лучшего адвоката готов нанять, чтобы ей срок дали условно! В состоянии аффекта, мол, убила. Так все и было. Не в себе она была. Ей, ведь двадцать лет всего лишь! Девчонка! Жизнь поломают! Что же мне делать?!»

«Ждать. Быть может, она никого не убивала? Следствие разберется»

«У следователя нет никаких сомнений! И у меня тоже. Увы!»

«Если вы хотите ее спасти, то надо верить».

«Хорошо, я подожду. Но когда ее осудят, жизнь моя будет кончена. Такая потеря!»

«Возьмите себя в руки, Павел Петрович. И не жалейте денег на хорошего адвоката. Девушка просто запуталась».

Больше Стрельцов сообщения не прислал. Люба задумалась. Неужели все-таки Полина? Михаила с матерью не поделили, бывает. Но отчего бы Стрельцову-младшему не жениться на дочке? Чем Полина так уж плоха? Ведь Алина Линева ему и, в самом деле, не пара. Нет, не пара.

… Вечером капитан Самохвалов снова звонил в ее дверь.

— Как к себе домой, — усмехнулась Люба.
– Может, тебя здесь прописать?

— Обойдусь, — буркнул он. Потом вынул из кармана диктофон. — Смотри-ка, что у меня есть!

— А зачем тебе диктофон?

— Хочу еще раз прослушать беседу с женой Осокина. И с Гулей.

— С кем?

— С бывшей женой Сергея Иванова.

— Ах, она уже просто Гуля?

— Да, мы нашли общий язык. Хочешь послушать нашу беседу?

— Стас, а это законно? — усомнилась Люба.

— Но тебе же интересно послушать? Тем более, ты имеешь к этому прямое отношение. Речь идет об убийстве твоего мужа.

— Гульнара знает, кто убил Олега?! — подпрыгнула Люба.

— Нет, но… Если ты меня покормишь, то узнаешь много интересного.

— Еды в доме нет, — предупредила она.
– Я не ходила в магазин.

— Почему меня это не удивляет? Ладно, звони, заказывай пиццу. Я угощаю.

— Нет уж, плачу я. За развлечения надо платить.

— Это я, что ли развлечение? — моментально надулся Самохвалов. — Тоже мне! Мальчик по вызову!

— Если и так, то ты дешево обходишься.

Она набрала номер, сделала заказ. Стас в это время возился с диктофоном, перематывал пленку.

— Пойдем в комнату, — предложила Люба.
– Душно. Откроем балкон…

— Разденемся…

В подтверждение своих слов, оказавшись в комнате, он стянул влажную футболку и развалился на диване. На улице и в самом деле заметно потеплело.

— Ты уверен, что мы будем слушать запись?
– улыбнулась Люба.

— Разумеется! Нам же надо пиццу дождаться!

— Понятно. Есть ты хочешь больше, чем…

— Милая, не надо все усложнять. Присаживайся. Будь, как дома.

Люба прилегла на диван, сунув под локоть подушку. Самохвалов положил между ней и собой диктофон и деловито сказал:

— Сначала я посетил гражданку Осокину. Предисловие. Не думай, что это домашняя курица, занятая лишь хозяйством и детьми. Конечно, Осокина не юная газель, как Гульнара, но… Марианне Руслановне под сорок, она носит одежду сорок шестого размера, в меру пользуется косметикой и красится в блондинку. Кстати, ей идет. Об интерьере: четырехкомнатная квартира, которая сияет чистотой, мебель стильная, в холодильнике полно продуктов. Я даже получил тарелку борща. А теперь к делу. — И Стас нажал на кнопку.

Люба сразу же отметила, что голос у Осокиной приятный, низкого тембра и что она не глупа. Достойная женщина.

— Я сама виновата в том, что Элик ушел. Но ведь я жила в постоянном страхе! Боялась, что Линева поманит Элика, и он меня бросит. Меня, детей. Ему достаточно было одного ее слова.

— Что вы так разволновались, Марианна Руслановна?

Люба удивилась, как искажается голос Стаса в записи. Словно и не он. Спокойный, рассудительный. Она покосилась на мальчишеский вихор и хмыкнула.

— Что такое? — вскинулся он. И тут же: — Ты слушай, слушай.

— … Я же не прошу вас рассказывать о том, почему Эльдар Эдуардович ушел к другой женщине…

— Я просто пытаюсь вам объяснить, почему не верю в историю про грабителей! Ведь, если я сейчас начну ругать Гульнару, вы подумаете то же, что и остальные. Мне положено ругать женщину, к которой ушел мой муж. Но ведь он не к Гульнаре ушел. К Линевой.

— То есть, как?

— Не в прямом смысле, конечно. Просто мое терпение закончилось. Ведь эта женщина, вы уж меня извините, легкого поведения. Мужчин меняет как перчатки и не стесняется этого. Напротив, афиширует. Я читала ее откровенные интервью. Мол, я никого не держу. И ведь всегда находился желающий на вакантное место!

— Ну, ведь она такая… — Стас, видимо, засмущался и фразу так и не закончил.

— Красивая, да? Бог ты мой, сколько красавиц жалуется на одиночество! Думаете, все они востребованы? Но Линева же просто хищница! Делает вид, что ей никто не нужен, сама же вцепляется мертвой хваткой! Как бульдог! И при этом прикидывается ребенком! Слышали бы вы, как она тянет сладким голоском: «Мии-илый… Ты не мог бы-ы-ы…» И далее следует просьба, в которой ни один мужчина не может ей отказать! Потому что пальчиком она в это время нежно водит по его руке. Рисует то ли чертиков, то ли вопросительные знаки. Я видела! — Осокина вдруг сорвалась на крик. — Все это ложь! Притворство!