Любовь.ru. Любовь и смерть всегда вдвоем.

— А… Добра-то! Ну, что, успокоилась?

— Как Петька? — Люба имела в виду ее сына.

Один аборт Люська все-таки опоздала сделать. И слава богу! Как она тогда сокрушалась! Ведь была совсем юной. Зато теперь у нее замечательный сын.

Услышав вопрос, Люська скривилась:

— Рыжий? У дедов. Опять в школе напакостничал, оболтус! Отправила погостить на недельку. Надо же кому-то тебя с ложечки кормить?

— Ему же в школу оттуда ездить далеко! И кто его будет возить? Твои родители?

— Ничего, не развалятся. Жизнь — она, знаешь, движение. А то сидят, сериалы целыми днями смотрят. Я им такой сериал подкинула! Сыночка своего дорогого. Что ни день, то новая серия. То учительнице доску парафином натрет, чтобы мел не писал, то взрыв прямо на уроке устроит. Экспе… экспери… ментатор. Во! Химичка ему запретила на уроки приходить. Орала, как будто ее режут: «Только не в моей школе!». Ничего, рассосется. Это тебе не беременность.

Люба поморщилась: на зло, что ли? Все о детях, да о детях. Но кроме Апельсинчика у нее никого не было, и Люба тихо попросила:

— Люсенька, раз у тебя время есть, помоги мне.

— Ну?

— Надо срочно продать квартиру Олега.

— Да зачем еще?

— Я не буду там жить. Надо ее продать и положить деньги в банк. Под проценты. Я плохо себя чувствую и не знаю, когда смогу теперь работать. А жить на что-то надо. У меня же практически нет никаких сбережений.

— Понимаю. А магазин?

— Я не буду этим заниматься.

— Понятно. За аренду, значит, платить не будешь, с налоговой разбираться не будешь. Нервная работа, а тебе это ни к чему. Ладно, я туда съезжу, поговорю. Разберемся.

В палату заглянула санитарка:

— Петрова? Сызнова к тебе.

— Кто это еще? Я никого не жду.

Люська томно подмигнула:

— Му-у-жчина.

— Какой еще…

А это и в самом деле был мужчина. Среднего роста, средней комплекции, в белом халате, наброшенном на толстый свитер, в темно-синих джинсах. Можно даже сказать, что симпатичный, потому как подруга Люська вскочила и по-боевому расправила плечи, выставив вперед пышную грудь.

— Здрасьте!

— Гражданка Петрова? Любовь Александровна? — спросил мужчина, обращаясь к лежащей на кровати женщине. На Люську он и не взглянул.

— Вы кто? — прошептала Люба.

— Из милиции. Оперуполномоченный капитан Самохвалов.

Он достал удостоверение, которое Люська тут же выхватила из его рук и стала рассматривать с нескрываемым интересом. Самохвалов в это время таращился на ее желтые волосы и оранжевую кофточку. Потом спросил:

— Э-э-э… А вы, собственно, кто?

— Дед Пихто! Лучшая подруга, нянька, сиделка, шеф-повар и прочее и прочее. В общем, мы с ней — одно лицо!

Самохвалов объединил взглядом лица подруг, одно обескровленное, другое в боевой раскраске, и с сомнением покачал головой:

— Мне надо побеседовать с гражданкой Петровой. Наедине.

— Беседуйте, — подруга вернула удостоверение, ливнем обрушив на капитана Самохвалова сияние голубых глаз. Потом сладко спросила: — А пистолет у тебя есть, капитан?

— Что вы себе э-э-э…

— Обожаю мужчин с оружием! — воскликнула Люська и выпорхнула в коридор, зацепив-таки капитана плечиком.

Тот побагровел.

— Не обращайте на нее внимания, — тихо сказала Люба. — Она хорошая.

— Да уж! — с чувством откликнулся капитан.

Потом он присел на теплый еще стул и уже согласно заранее написанному сценарию спросил:

— Как вы себя чувствуете?

— Плохо.

— Понимаю. Сочувствую, — он негромко кашлянул.

— Что вам от меня надо?

— Рассказать ничего не хотите?

— Вы его нашли?

— Кого?

— Ромео.

— Вы знаете, кто убил вашего мужа? — насторожился Самохвалов. — Ромео — это что, имя? Кличка?

— Псевдоним.

— Что значит псевдоним?

— Ник. В Интернете. Он писал мне письма. Про любовь.

— Ну и что?

— Я с ним общалась. По «аське». И Олег… -Люба сглотнула. — Он следил за нами. Скажите, что вы его поймали.

— Да кого поймали-то?

— Водителя, который был за рулем той черной машины. Я не помню его лица.

— Сожалею, — капитан снова кашлянул. — Но…

— Я не помню его лица, — повторила она.

— Водитель скрылся с места происшествия. Мы его, конечно, ищем, но…

— А машина?

— Машина осталась.

— Это хорошая машина. Дорогая.

— Да, «БМВ».

— Разве так трудно установить, кто ее владелец?

— Не трудно. Тем более, что он тут же заявил «бэху» в розыск. Машину угнали, а когда она попала в аварию, бросили на шоссе. Сожалею, — опять сказал капитан.

— Но вы должны его поймать! Он не успокоится! Он все равно будет меня преследовать!

— У вас, кажется, сотрясение мозга? — спросил Самохвалов. — И как самочувствие?

— Вы думаете, я помешалась? Я даже в милицию хотела звонить, когда получила то последнее послание. От Ромео. С угрозой, что он сам избавит меня от мужа! Я уверена, что это он был за рулем той черной машины. Я уверена, что знаю его. Я видела его лицо! Просто не помню его. Почему-то не помню!

— Вот что, вы успокойтесь. Я в другой раз, пожалуй, зайду.

— Но вы должны как можно скорее его поймать!

— Должны, — охотно согласился капитан Самохвалов. — Хотя я с самого начала был уверен, что дело это — очередной «глухарь». А теперь еще и вы не в себе. Единственный человек, который может хоть что-то вспомнить. Ценный свидетель. Потому что когда в ваши «Жигули», стоящие на шоссе, врезался черный «БМВ», Петров Олег Анатольевич, сорока трех лет от роду, был уже мертв. Экспертиза это подтвердила.

— Как это, мертв? Он машину чинил!

— Пулевое ранение в голову. Судя по всему, стреляли из проезжающего мимо автомобиля. Раз выстрела вы не слышали, то пистолет был с глушителем. Картина, в общем-то, ясная. Вы остановились на шоссе, ваш муж открыл капот, начал устранять неисправность, в это время раздался выстрел. Убийца проехал мимо, вы, естественно, не обратили на него внимания, потому что за поднятым капотом не видели, как Олег Анатольевич упал. Скорее всего, ткнулся лицом вниз. И примерно в это же время сзади в вашу машину врезался угнанный «БМВ». Тело Петрова отбросило в сторону. Видимо, парень за рулем не заметил знак аварийной остановки. Или был пьяный. Найти его, конечно, надо. Но важнее найти того, второго. Который стрелял. Но я так думаю, что и то и другое безнадежно.