Любовная западня

— Не знаю и не хочу знать. — На самом деле Джеймс все-таки знал, что думает сын о его увлечении Тимбер Дьюлани. Единственное письмо, полученное от Расса за время обучения в военно-морском училище, было написано в грубом тоне и полно обвинений. — Зачем спорить о том, что уже решено? Не знаю, как вам, а мне жарко. Эта река выглядит очень заманчиво.

Они направили своих коней к отмели, примыкающей к широкой полосе песка. Пока Соболь и Гром утоляли жажду, Тимбер и Джеймс закатали джинсы и зашли в воду.

— Бог ты мой, это совсем неплохо! — Тимбер посмотрела на своего спутника, думая о том, насколько хорошо к его грубоватой внешности подходят выгоревшая рубашка и брюки из грубой ткани. Когда ее взгляд опустился ниже и перешел на мускулистые ноги Джеймса, Тимбер почувствовала странное волнение.

— На что это вы там смотрите, детка? У вас такой вид, как будто вы никогда раньше не видели мужских ног.

Тимбер покраснела, надеясь, что он не может прочитать ее мысли. Она только что фантазировала, пытаясь представить себе, как это стройное, коричневое от загара тело будет выглядеть без одежды.

— Я просто думала о том, какой красивый цвет у реки. Говорят, что это кипарисовое дерево дает такой забавный цвет. — Тимбер присела на край песчаной дюны, пытаясь как-нибудь отвлечься от нежелательных мыслей. — Ой, смотрите! Гольяны, просто целая стайка!

Джеймс отвел лошадей в тень развесистого дерева и вернулся. Он стоял и смотрел на девушку, сидевшую на гребне песчаного холма. Ее ноги были до щиколоток погружены в воду, руки пытались поймать рыбок в сооруженной Тимбер маленькой запруде. Желание, которое Джеймс постоянно испытывал к этой девушке, всегда усиливалось, когда она была погружена в какое-нибудь детское занятие. Джеймс почувствовал решимость. Он подарит ей мир, даст возможность получить все, что она хочет, но эту сторону ее натуры Джеймс будет ревностно хранить для себя. Юная Тимбер Дьюлани всегда будет принадлежать ему и только ему.

— Черт! Смотрите, Джеймс! Они уплыли! А я думала, что смогла их поймать.

— Так оно и бывает. Эти маленькие рыбки ведут себя как все. Прежде чем осесть где-нибудь в тихом месте, им нужно немного порезвиться.

Тимбер обхватила руками колени и посмотрела на воду, затем снова на стоявшего рядом с ней мужчину.

— Знаете, я люблю эту старую реку. Приходя сюда, я всегда чувствую себя спокойно. — Она засмеялась. — Наверное, я вам об этом не рассказывала, но в детстве я совершала долгие прогулки вон по той дорожке вдоль реки. — Она снова засмеялась. — Однажды двое мужчин рыбачили с лодки. Я тихо стояла на берегу и смотрела на них. Один из мужчин поднял взгляд, увидел меня и чуть не упал с лодки: «Вон там стоит девчонка, Вэйн! Посмотри на эту девчонку вон там!» Но прежде чем Вэйн меня увидел, я с перепугу бросилась в кусты черники… Бедняга! Вскоре я услышала рассказы о «дикой девчонке с длинными черными волосами, совершенно голой, которая днем и ночью бродит по реке».

— Я тоже слышал об этой дикой девочке. Некоторые говорили, что ее воспитали медведи, что она ходит на четырех ногах и рычит.

Тимбер от смеха упала на песок.

— О Господи! Вы действительно об этом слышали, Джеймс? Нет, правда?

Джеймс встал рядом с ней на колени, своим могучим телом заслоняя Тимбер от солнца.

— В вас в самом деле есть что-то такое, что вызывает у одного мужчины желание вас приручить — как необъезженную лошадь.

У Тимбер участилось дыхание. Джеймс никогда еще так на нее не смотрел, никогда не подходил так близко. Сейчас ей до боли хотелось, чтобы он ее обнял.

— Вы не знаете, кто бы это мог быть? — прошептала Тимбер.

— Я думаю, мы оба это знаем, — сказал Джеймс, осторожно стряхнув мокрый песок с плеча девушки. — Но мы оба также знаем, что у этого человека есть своя гордость. Гордость, которая не позволяет ему принимать поцелуи как плату за одолжение.

Тимбер рывком приподнялась.

— Джеймс Фортсон, этими разговорами вы совершенно выбиваете меня из колеи! Как будто я собиралась совершать нечто подобное… Что вы делаете? — Пока Тимбер говорила, Джеймс резко хлопнул ее по плечу и тут же прижался губами к месту укуса. — Джеймс! — слабым голосом сказала Тимбер. — Вы меня слышите?

— Слышу каждое слово, — прошептал тот, двигая языком вокруг отметки, которую оставил москит. Тимбер чувствовала, как жесткие усы Джеймса прикасаются к ее коже. Она дрожала под жарким южным солнцем, желая… Она сама не знала чего.

— Джеймс! — закрыв глаза, прошептала Тимбер. — Джеймс!

Он заглянул девушке в глаза.

— Знаете, что я сейчас хочу сделать? — тихо спросил Джеймс. — Я хочу вас поцеловать. — Он провел рукой вдоль ее плеча к шее, слегка отодвинув в сторону рубашку. Под рукой Джеймса торопливо бился пульс, передавая сокращения сердца Тимбер. — Не надо так испуганно смотреть, Тимбер. Я никогда не сделаю вам больно.

Тимбер провела языком по губам.

— Я не испугалась, Джеймс.

Его губы, с виду такие волевые и твердые, на самом деле оказались очень нежными. Джеймс слегка приоткрыл рот и легким дразнящим движением провел губами по ее губам.

— Ох, милая, что вы со мной делаете! Если бы вы только знали, о чем я думал, когда высасывал этот комариный укус.

— О чем? — с трудом прошептала Тимбер. На этот счет у нее были свои собственные фантазии.

— Я думал о том, какой сладкой вы кажетесь для мужчины. Но нет, нельзя разговаривать на такие темы с молодой девушкой из колледжа. Не хочу, чтобы вы обо мне плохо думали, Тимбер.

Его перемежающиеся со словами поцелуи становились все крепче. На этот раз, когда Джеймс впился в ее губы, Тимбер почувствовала, что ее рот раскрылся под напором его языка. Тело Тимбер оказалось распростертым на песке рядом с телом Джеймса. Тимбер прекрасно сознавала его силу. При мысли о том, что если бы Джеймс захотел, то взял бы ее без труда, в ней все затрепетало.

Однако Джеймс не проявлял никакого желания применить силу. Его страстные поцелуи делали свое дело. Тимбер почувствовала нарастающую тяжесть внизу живота и поняла, что она тоже возбуждена. Когда Джеймс стиснул девичью грудь, Тимбер осознала, что и он это чувствует.

— Ох милая! — прошептал он. — Можно, я только немного посмотрю на тебя? Я ничего не буду делать — обещаю.

Она заколебалась, но Джеймс усилил свое давление. Он играл с ее языком до тех пор, пока Тимбер не стало казаться, что весь мир превратился в одно большое горячее и влажное место, где слышны только какие-то непонятные тихие звуки. Страстно целуя ее, Джеймс в то же время расстегивал блузку и сдвигал в стороны бретельки лифчика, высвобождая грудь. Губы его сначала исследовали один белоснежный холмик, затем принялись за другой.

— Джеймс! — слабо сказала Тимбер. — Вы… вы сказали, что ничего не станете делать.

— Детка, я же не делаю ничего плохого. Просто показываю тебе, как все будет, когда ты найдешь подходящего мужчину и позволишь ему делать то, что он хочет и чего хочешь ты… — Он взял в рот тугой сосок и принялся ласкать его языком. — Они такие большие, милая. От одного взгляда на них можно сойти с ума. Смотри, что ты со мной сделала, дорогая.

Он положил руку Тимбер на выпуклость в своем паху. Она не смогла заставить себя посмотреть, но сквозь джинсы чувствовала, насколько велико его напряжение.