Любовница на заказ

Хрупкая нежность с каждой секундой перерастала в опаляющую страсть. Гореть в ней, медленно тлеть, хватаясь побелевшими пальцами за крепкие плечи.

И вот я уже сижу сверху, подпрыгивая в воздух и доверяя мужским рукам. Я вижу его, могу потрогать, обнять, набрасываясь на губы как оголодавшая дикая кошка. Мне нужно было тело, его душа. Я хотела занять там все место, и только бы это принесло облегчение и оргазм.

Пробираясь пальцами в длинные волосы, притянула красивое мужское лицо к себе, вглядываясь в полыхающие глаза. В них замерло мое отражение — влажное, тяжело дышащие и излучающее порок.

Я там. Я в его голове.

Эта мысль взорвала меня, заставляя с криком запрокинуть голову, и потеряв контроль над телом вновь верить его в руки господина.

Мой господин. Господин моего сердца.

Под пальцами бугрятся мышцы, давая понять, что мужчина последовал за мной на самый край пропасти. Но он продолжает сжимать мое хрупкое в сравнении с ним тело, не позволяя упасть. Ему можно верить, он честнее всех.

Устало повесив голову, я ласковой кошкой потерлась о щетинистую щеку, не зная, как выразить свои чувства. Я притерлась, привыкла, я… полюбила.

— Я люблю тебя, Наан.

Сказала и замерла, даже не слыша стук собственного сердца, которое так же испуганно остановилось.

Молчание… Секунда, две, а кажутся мне вечностью, что затягивает в отчаянье, как и тогда, когда я подарила ему пояс ожидая реакции. Он просто думает, он всегда думает прежде чем сказать.

А что я хочу услышать? Взаимность? А так ли это важно?

Мне хватает того, что есть между нами. Пусть это возможно не взаимная любовь до гробовой доски, но лучше, чем сейчас я могла представить с трудом.

— Можешь не отвечать, я просто хотела, чтобы ты знал. Сказать. Вслух, — добавила я, и сама себя успокоила этими словами.

Да, я просто хотела, чтобы господин знал о моих чувствах. О мой тайне, что я доверю лишь ему, зная, что он сохранит ее и не позволит огоньку погаснуть, даже если костра с этого не выйдет. Сбережет.

— Скажи мое имя еще раз. Мне нравится, как оно звучит в твоих устах.

— Наан, — с улыбкой повторила, поднимая глаза. — Наан.

— Еще, — потребовал он, силой разминая мою шею, до удовлетворенного мурчания. — Говори, Луна, говори, не замолкай.

— Наааан, — протянула, прикрывая глаза от массирующих движений. — Нааан…

— Ты такая сладкая, моя госпожа, — прошипел он, аккуратно опуская меня в постель, и спускаясь поцелуями по груди. — Целовал бы тебя вечность.

— Целуй, я не буду сопротивляться, — самоотверженно пообещала я, заставляя шайсара рассмеяться.

— Ловлю тебя на слове.

Он откровенный…

В каждом движении языка улавливалась порочность, с которой он скользил по коже, рисуя влажные узоры. В губах, что прихватывали все выступы, пробуя их на вкус и запечатлевая королевские печати на моем теле.

Я его. И не потому, что он так захотел, а потому что принадлежать этому шайсару моя новая жизненная необходимость. Как дышать.

— Я хочу от тебя детей, эфе. Много детей, — прошептал он, заставляя меня широко распахнуть глаза, устремляя взгляд в красивый потолок. — Хочу видеть, как растет твой живот, знать, что там внутри моя плоть и кровь. Моя жизнь.

— Детей?

— Дааа, детей.

Переваривая сказанные слова, даже не сразу нашлась чем ответить, задавая банальный вопрос, на который уже знала ответ:

— А разве… Так можно?

Вместо ответа, господин поднял голову от моего живота и улыбнулся.

Сверкая двумя тонкими змеиными клыками.

Глава 47

— Мне кажется, что ты уже беременна, — продолжая улыбаться сказал он. — Ты стала иначе пахнуть, сильнее, слаще.

По коже пробежал холодный импульс, словно срывая во мне ранее глубоко запрятанные чувства и желания.

Беременна… Я могу быть беременна…

— Мой яд подготовил твое тело, оно сможет выносить ребенка без осложнений. Мое сокровище…

Вдохновленно прижимаясь губами к моему все еще плоскому животу, Наан доверительно закрыл глаза, наслаждаясь моментом. Но я прибывала в диком ужасе.

Нет, не за себя, а за возможного ребенка, что я могла уже носить под сердцем. Маленькую жизнь, что подарили мне боги и господин, позволяя не убиваться по загубленной судьбе в роли лиреи, служащей для сексуальных утех.

Ребенок… Ребенок…

Эта мысль стучала в голове неустанными барабанами, не замолкая ни на секунду. Мое! Мой ребенок!

Уже тогда, когда я шла на покаяние к Карату, я принимала судьбу вечной одиночки, той у которой не будет семьи, не будет любимого и детей. Той, что отдает себя в чужое владение, принимая выбор господ.

Но с появлением Наана все шло кувырком.

Все, что я так долго топила в себе, убивала и прятала, он вынимает наружу, и согревает в горячих пальцах. Боялась остаться одна? Лучший мужчина в мире назвал меня своей, разрешая любить. Приняла одиночество? Господин хочет продолжения рода и искренне жаждет этих детей.

Вот так просто разрешает мне вытащить свои страхи и тайны.

Слезы без разрешения брызнули из глаз, и я невольно всхлипнула, шмыгая носом. Занятый любованием моего тела шайсар напрягся, вновь поднимая глаза и пронзая меня решительным взглядом.

— Что не так, лирея?

— Все хорошо, — пропищала, будучи тут же поднятой и усаженной на пятую точку. — Все правда хорошо.

Но словно назло слезы градом продолжали бежать по щекам, убеждая шайсара в моей нечестности по отношению к нему.

— Луна, — строго сказал он, все еще пытаясь добиться внятного ответа.

— Это от счастья, — сказала и улыбнулась, вновь всхлипывая с удвоенной силой.

Не знавший женскую истерику с такой стороны повелитель растерянно огляделся, решая, чем меня успокоить, но я первая прильнула к его груди, и попробовала объяснить не дожидаясь поспешных выводов на мои эмоции:

— Я счастлива. Никогда не думала, что мне будет позволено иметь детей. Семью, — голос дрожал все сильнее, но шайсар слушал внимательно, не перебивая. — Это слезы радости, господин. Просто эмоций так много…