Любовница Волка

На линии повисла пауза.

— Да, я могу это сделать, — наконец сказала Сьюзен. — Но должна тебе сказать. Эти записи туристов фигня какая-то. Я имею в виду, что большинство людей даже не заполняют их. Особенно если они не хотят, чтобы их нашли.

— Я все заполнила, — запротестовала я.

— А твои ученики?

Я подумала о Колине и Заке, которые приехали на стоянку с опозданием на четыре часа и загрузили свои рюкзаки двенадцатью банками «Миллер Хай Лайф».

— Наверное, нет, — вздохнула я.

Последовала еще одна пауза, прежде чем снова раздался голос Сьюзен, на этот раз более низкий.

— Если хочешь, я могу обратиться в полицию. Осторожно.

— Спасибо.

— Повтори еще раз, как его звали?

— Вали Локисен.

— Внешность?

— Высокий, — сказала я. — Сильный, атлетичный. Длинные темные волосы.

— Одежда? Рюкзак?

Я почувствовала, что мои щеки краснеют.

— Э-э, нет ни того, ни другого, — пробормотала я.

Сьюзен рассмеялась.

— Поверь мне, ты бы удивилась, узнав, как много людей раздевается на задворках города.

— Да, — пробормотала я, вспоминая свое купание в ручье.

— Когда ты вернешься в город, то расскажешь мне, в чем дело, хорошо?

— Конечно. — Как только придумаю способ объяснить это так, чтобы не выглядеть сумасшедшей. — Спасибо снова.

— Я напишу тебе, если что-нибудь найду. Береги себя.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Я снова была на нашем лугу, на этой прекрасной поляне, окруженной осинами. Высокие травы склонялись и танцевали на легком ветерке, их головы отяжелели от семян. Трава расступалась передо мной, когда я шла, пахнущая осиновыми листьями и мягким, нежным ароматом пенстемона, люпина и коломбины.

— Сплю, — прошептала я. — Мне опять снится сон.

Дрожь пробежала по моей спине, и я обернулась. Вали наблюдал за мной из-за деревьев. Он был высоким, худым и голым, его мускулистое тело бесшумно двигалось в пятнистом свете. Его длинные, растрепанные волосы падали на спину буйными кудрями.

— Привет, — сказала я, чувствуя себя немного нелепо.

Его золотистые глаза следили за моим движением.

— Карен.

— Вали.

Он наклонил голову, внимательно наблюдая за мной.

— Ты… — Он издал звук, похожий на то, будто камни скрежещут у него в горле.

— Что?

— Маг. Колдунья. Ведьма.

Я чуть не рассмеялась, но ни в его глазах, ни в жестких чертах лица не было веселья.

— Нет. Вали, нет.

Его глаза сузились.

— Ты не первая, кто ищет меня во сне.

Это меня задело. Моя спина напряглась.

— Я не ведьма, — сказала я.

— Тогда как же ты это сделала? Как же тебе удалось вырвать меня из тюрьмы?

Разочарование, что горело глубоко в моей груди, было опасно близко к гневу.

— Я даже не знаю, о чем ты говоришь, Вали. Я стреляла в волка.

Он скрестил руки на груди, приподняв бровь.

— Ты… стреляла в меня?

— Послушай. Я же ученый. Я изучаю волков. И да, иногда я стреляю в них. С помощью крошечного дротика. Он усыпляет их примерно на тридцать минут, а потом они просыпаются, и с ними все в порядке. — Я поняла, что мои руки дрожат, и скрестила их на груди, подражая его позе.

— Никто никогда не мог разрушить тюрьму, — сказал Вали таким тихим голосом, словно разговаривал сам с собой. — Она держалась веками.

— Какую тюрьму?

Намек на улыбку заиграл на его полных губах.

— Мою тюрьму. Я совершал ужасные поступки, Карен Макдональд. Тело волка — это моя клетка.

Я вздрогнула.

— Где ты сейчас находишься? Я имею в виду, когда не спишь?

— Возвращаюсь в свою клетку. Там, где мое место. Я свободен только во сне. Это то, что не дает мне полностью потерять себя, хотя я часто задаюсь вопросом, является ли это милосердием или просто еще одной формой пытки.

Он отвернулся, глядя на деревья.

— Если бы у меня была хоть какая-то магия, если бы я мог отдать должное имени моей семьи, возможно, все было бы по-другому.

Его голос замер, и мое сердце сжалось от боли. Он выглядел таким отчаянно несчастным. Не раздумывая, я подошла к нему и обняла за талию. Его тело напряглось в моих объятиях.

— Ты прекрасна, — сказал он. В его голосе не было никаких эмоций, это была констатация факта. — Прекрасная Карен.

Я хныкнула, когда он поднес мою руку к своим губам.

— Тебе больно? — спросил Вали.

Я отрицательно покачала головой. Вали склонил голову набок, изучая мое тело. Я посмотрела вниз и поняла, что снова одета в то же, что и в ту ночь: длинные подштанники, рубашку-непромокайку и шерстяные носки. Совсем не сексуально.

— Ты плачешь, — сказал Вали. Он поднес свою руку к моему лицу, нежно коснувшись щеки.

— Я… просто… давненько никто не называл меня красавицей.

Вали улыбнулся, но глаза его потемнели. По какой-то причине мне не хотелось слышать то, что он собирался сказать, поэтому я встала на цыпочки и прижалась губами к его губам.

Вали нежно поцеловал меня и отстранился.

— Прекрасная Карен. Мы не можем.

Он сделал шаг назад, и мое сердце запылало от разочарования и адреналина.

— Но мы же спим! — завопила я. — Посмотри вокруг нас! Эти цветы даже не распускаются сейчас. Коломбины — это конец лета, а та пасквильная капуста — ранняя весна…

Мой голос затих, когда он сделал еще один шаг в сторону от меня, к краю деревьев. Он уходит, поняла я. Я бормочу что-то о полевых цветах, а он уходит.

Вали покачал головой, и его длинные кудри рассыпались по плечам.

— Мне очень жаль. Карен, я не в безопасности. И я не стану подвергать тебя опасности.

Он развернулся и его силуэт бесшумно исчез среди осин. Я позвала его по имени и не услышала ничего, даже эха.

Я проснулась в палатке, моргая в темноте, со слезами, струящимися по щекам.

— Черт, — прошипела я, прижимая ладони к горячим щекам. — Я даже не могу встретиться с парнем во сне.

Мои пальцы дрожали, когда я в тысячный раз за эту ночь расстегивала молнию на двери палатки. Но на этот раз я, наконец, увидела слабые розовые следы на бархатном небе над деревьями. Слава Богу. Я не смогла заснуть с тех пор, как Вали покинул мои сны, и я провела остаток этой ужасной ночи, попеременно глядя на крышу своей палатки и жалея, что теперь больше не могу верить, что Вали всего лишь продукт моего сверхактивного воображения и давно забытого либидо. И еще я старалась громко не рыдать, чтобы не разбудить Колина и Зака.