Любовница

Я интуитивно сдвинула колени, но Андрей грубо развёл их в стороны. Широко, назло мне... Ледяные струи дождя приятно холодят разгорячённую промежность, и я со стоном прикусила губу... Ну же...

Но Андрей продолжал просто смотреть на меня, удерживая за щиколотки и не позволяя свести ноги вместе. Не в силах больше выносить это бездействие, которое за короткую минуту стало для меня настоящей пыткой, я сама потянулась к чувствительному месту и нырнула пальцами между складок... Ощутила, как мою руку накрывает ладонь Андрея... И почти в тоже мгновение меня захлёстуло волной бурного неистового яркого оргазма...

Я слышала собственное утробное рычание - безудержный надсадный вопль болезненного переизбытка чувственного наслаждения... И он отрезвил, ибо звучал чудовищно среди этого монументального леса...

Андрей, дрожа всем телом, судорожно вошёл в меня резким толчком... Но мне уже всё равно. Я глотала внезапно пересохшим горлом холодную воду, падающую с неба, и чувствовала лёгкое отвращение... Не знаю к чему - к себе, Андрею или просто к этому вот ливню во рту... Впрочем, оно тоже быстро прошло, осталась лишь какая-то апатия и усталость.

Пара секунд, и Андрей отстранился. Его тяжёлое дыхание режет слух - хочется тишины...

Я вздохнула и села. Обняла руками голые коленки и критически осмотрела мокрый и невероятно грязный ком одежды - штаны, стринги и кроссовки. Кажется, там даже один носок... Н-дааа. Всё в земле, глине, каких-то сухих ветках и листьях и валяется прямо в луже... И это надо натянуть на себя...

Я дотянулась до этой кучи и принялась разматывать штаны. Андрей некоторое время постоял, глядя на это нелицеприятное зрелище, потом молча ушёл. Скорее всего, решил забрать рюкзак и корзинку... Интересно, сигареты промокли? Или он их, как и наши мобильники, в непромокаемое отделение положил?..

Я снова начала мёрзнуть. А путь до дачи ещё такой невероятно долгий... Ну где уже Андрей с куревом? Я покрутила головой, но в пределах видимости его не увидела. Ладно, сам найдёт. Я села обратно на чавкающий мох - терять уже всё равно нечего...

Что я вообще творю? Зачем соглашаюсь на это безумие? Это уже не моя, а его игра получается... Его декорации, его правила и сценарий, и даже магия не моя - вместо неё его сталь и напористость. И самое неприятное - я подчиняюсь, думая, что смогу остановиться в любой момент. А если не смогу?.. Если больше никогда и ни с кем не испытаю ничего подобного, и буду снова и снова царапаться в его дверь, чтобы пережить вот эти вот эмоции, за которые потом становится стыдно?..

Андрея я заметила в двух шагах от себя. Он в своём камуфляже вообще теряется на фоне всех этих деревьев...

– Ты как?
– в его взгляде читалась тревога и что-то ещё... Чувство вины, или мне показалось?!

Я пожала плечами:

– Нормально. Замёрзла.

Он сел рядом со мной на корточки. Взял мои руки в свои и заглянул в глаза:

– Надо найти укрытие...

Мне хотелось послать его к чёрту. Но я сдержалась. Распсихуется ещё, бросит меня здесь одну...

– А просто домой мы пойти не можем?
– я постаралась придать голосу беспечность.

Андрей нахмурился:

– Под таким дождём идти тяжело...

Я холодно улыбнулась:

– Я справлюсь.

Он поджал губы. Коротко бросил:

– Хорошо.

Развернулся, подобрал корзину и пошёл прочь. Я вздохнула, с трудом поднялась на ноги и поплелась следом. Злится...

Мы вышли на берег и двинулись вдоль реки.

Идти в мокрой одежде по разъехавшейся скользкой земле было действительно трудно. Пальцы на руках и на ногах совсем занемели, губы тряслись от холода, но я упорно старалась не отставать от Андрея. Он почти не оборачивался, шёл уверенным быстрым шагом. Чёрт бы его побрал...

Наконец мы свернули в лес в том же месте, где утром вышли на берег. Здесь петляла какая-никакая тропинка, и идти стало намного легче. Я уже не думала о том, сколько километров и часов осталось впереди. Главное - просто не останавливаться и не терять из виду широкую камуфляжную спину...

В какой-то момент по лицу потекли слёзы, смешиваясь с каплями затихающего дождя. Я глотала солёную воду и понимала, что больше не могу сделать ни одного шага... Но делала. Это не предел моих возможностей. Скулить я не буду.

Я давно перестала обходить лужи и грязь - что толку-то. Но в этой чёрной жиже правый кроссовок утонул настолько глубоко, что соскользнул со ступни... От неожиданности я скакнула на одной ноге, подскользнулась и в очередной раз растянулась на земле. Наверно, это и есть последняя капля... Остаётся плюнуть на всё и отдохнуть...

Нет. Какая-то внутренняя злоба на всё происходящее заставила меня подняться на четвереньки и посмотреть вслед Андрею. Пусть он не оборачивается, пусть уходит... Тут я не заблужусь, сама дойду, без него.

Но он обернулся. Несколько секунд смотрел на то, как я барахтаюсь в грязи, и быстро зашагал обратно ко мне. Протянул руку, но я демонстративно проигнорировала её и отвернулась. Пусть проваливает уже...

Андрей больно вцепился в локоть и рывком поднял меня на ноги. Я едва успела поймать равновесие и попыталась вырвать руку, но, взглянув в его глаза, замерла... В них плескалась такая неприкрытая ярость и злоба, что мне на секунду стало действительно страшно... Это потому, что я так медленно иду и задерживаю его?! Или из-за того, что мы не остались в лесу искать укрытие, как он предлагал?!

– Ты всегда такая? Проще ползти и подыхать, чем признать, что была не права? Или что, переживаешь, что самооценка рухнет под ноги, если попросишь о помощи? Да ты на себя посмотри! Здесь и сейчас твоя гордыня несколько неуместна, не находишь?

Его голос звенел гневом. Он с силой тряхнул меня, и я заплакала. От обиды, унижения и этой несправедливости... Прошипела в полголоса, не глядя на него:

– Ненавижу...

Несколько долгих мгновений Андрей смотрел на меня с перекошенным от гнева лицом. Внезапно я поняла, что он сейчас ударит меня... Отшатнулась, но поздно - размашистая оплеуха оставила жгучий болезненный след на лице... Я машинально схватилась за щёку и закусила губу, чтобы не взвыть... Ненавижу!!!

Андрей процедил сквозь зубы:

– Думай, что говоришь...

Мне хотелось сказать ему ещё многое, но я промолчала. Слишком обидными стали слова про самооценку... Обиднее пощёчины даже.

Андрей отпустил мой локоть, и я отступила на шаг. Он помолчал немного и уже совсем другим тоном спросил:

– Где кроссовок?

Я ледяным голосом ответила:

– Потеряла. Вместе с самооценкой. Когда связалась с тобой.

Он раздражённо вздохнул:

– Кать, давай договоримся раз и навсегда - если тебе нужна помощь, то ты просто просишь меня о ней, а не изображаешь из себя самостоятельную всемогущую феминистку. И хоть иногда слушай, что тебе говорят... Сейчас мы бы развели костёр, отдохнули, просохли... Но тебе же приспичило домой идти, ты же у нас самая умная... И могла бы уже сто раз сказать, что устала - мы бы остановились... Но ты у нас предпочитаешь валяться в луже. Думаешь, я не понимаю? Да я сам уже выдохся...