Любовница

Он прислонился лбом к моим волосам. Прижался всем весом, впечатывая меня в стену, и я ощутила сладостную тяжесть его тела... Рука задрала вверх платье, и я развела ноги пошире... Пальцы сдвинули мокрые насквозь стринги набок и погрузились внутрь... Возбуждение слишком давно росло и требовало большего - там всё словно воспалилось и наполовину лишилось чувствительности... Я ощущаю только прохладу пальцев внутри, но не удовлетворение...

Где-то над ухом шёпот:

– Я постараюсь осторожно...

Что? Я распахнула глаза, но передо мной только плечо в чёрной рубашке... Почувствовала, как напряглось его тело... Да что?..

Андрей рывком отстранился от меня. Холодно посмотрел мне в глаза, и я перестала дышать... Язык почему-то занемел и прирос к нёбу. Где-то в глубине этих нереальных глаз я уловила лёгкий оттенок сожаления...

Он потянул меня за плечи и мягко развернул спиной к себе. Я упёрлась взглядом в красно-чёрный рисунок на обоях из аккуратных переплетающихся вензелей.

В голове всплыла фраза о том, что если я закричу, то сюда придут только для того, чтобы заткнуть мне рот и держать для него... Он притащил меня сюда, чтобы изнасиловать, а не просто заняться сексом...

Странно, что возбуждение никуда не пропало...

Его руки снова поднимают моё платье, но оно так и норовит сползти обратно.

– Разденься, - голос словно чужой, дребезжащий от перевозбуждения.

Упрямо качнула головой, чувствуя внезапно нахлынувшее желание расплакаться... и постыдную неспособность сопротивляться тому, что он собирается делать.

Он резко дёрнул платье вверх, и я не успела даже вовремя поднять руки. Услышала треск ткани и закусила губу от внезапного отчаяния. Чулки, лифчик и перекошенные стринги совсем нельзя считать одеждой, и мне становится почему-то неловко... Опьянение отпустило, и осталось какое-то горькое послевкусие во рту...

Вспоминаю, как мы стояли у меня во дворе, окутанные теплом огня мангала, как я прижималась к его груди и думала, что это и есть счастье...

Андрей надавил мне на плечи, и я опустилась на колени.

Интересно, а что останется между нами потом, когда мы выйдем отсюда?..

Рывком подтянул мои бёдра на себя, и я упёрлась руками в стену.

Я никогда его не прощу. За весь этот вечер, за всё...

Одним небрежным движением он стащил стринги до колен, другим расстёгнул крючки на лифчике.

Мы же теперь расстанемся... А нам ещё жить в одном подъезде... И мне предстоит его жене в глаза смотреть... Я больше не смогу поднять на неё взгляд...

Его пальцы грубо проходят по промежности, собирая влагу, и резко и быстро врываются в тугое отверстие заднего прохода.

Кусаю в кровь губы и чувствую единственную слезу на щеке...

– Занималась этим раньше?
– звук его голоса вырывает меня из мысленной пропасти.

Киваю головой - не хочу, чтобы голос выдал, насколько мне больно.

– Нравилось?

Отчаянно мотаю головой из стороны в сторону, слизывая с губ вторую слезу...

Какая разница, нравилось или нет? Сейчас уж точно не нравится...

Он убирает пальцы, и по щеке катится третья слеза...

Тело начинает дрожать мелкой дрожью, и я стискиваю зубы.

– Бесполезно просить тебя расслабиться, да?
– голос даже мягкий, и я невольно снова вспоминаю его казавшиеся такими надёжными объятия, звёздное небо над головой...

Слёзы потекли дорожками, и я всхлипнула. А ведь я действительно никогда его не забуду... Просто не смогу.

Ну чего же он медлит?! Мне холодно без одежды... Его слова о том, что он будет осторожнее, разрушили всё. Если бы он сделал это в порыве страсти, дав мне кончить, я бы вытерпела, но не так...

– Не плачь...

Я всё-таки подала голос, вложив в него всё, что ощущаю сейчас:

– Ненавижу...

Наконец я чувствую, как его член с невероятным давлением медленно входит внутрь, а руки жёстко давят на бёдра... Я знаю, что надо расслабиться, чтобы ослабить это болезненное ощущение, но не могу ничего с собой поделать и только сильнее напрягаю мышцы. В какой-то момент психологический барьер не выдерживает, и из груди вырывается наружу рыдание, сопровождаемое потоком слёз...

Лучше бы здесь была камера пыток, чем вот так...

Андрей сделал пару резких толчков и кончил прямо туда. Разжал руки, отпустил меня, и я отползла и забилась в угол, сотрясаясь от надрывного плача и унижения...

Его руки поймали меня между стен спустя несколько секунд, потянули на себя, но я оттолкнула их и, кажется, попыталась отбиться от него... Словно издалека услышала его голос:

– Кать... Катя! Посмотри на меня!

– Не-не-е-на-ви-и-жу-у...

– Послушай меня!

– Не-е т-трогай ме-меня...
– мой плач перешёл в истерику и визг...

Очередная пощёчина. Я резко всхлипнула, замолчала и затихла, только грудь продолжала сотрясаться от сдерживаемых рыданий, и крупная дрожь прокатывалась по телу.

– Иди ко мне, - Андрей сел рядом и осторожно потянул меня за руку.

Я послушно подползла ближе. Он обнял меня и притянул к себе, прижимая головой к своей груди. И я, не смотря на всю свою ненависть, с каким-то упоением прильнула к нему, ткнулась носом в рубашку и дала волю тихому потоку слёз - без надрывных рыданий и истерик...

Ну зачем? Зачем он это сделал? Почему именно так? Ненавижу...

Я глубже зарылась лицом в его грудь, и объятия стали ещё крепче. Андрей покачивал меня из стороны в сторону, гладил по волосам и шептал куда-то в макушку:

– Прости... Прости меня... Никому тебя не отдам... Не смогу без тебя... Прости...

Я продолжала мочить слезами его рубаху, постепенно успокаиваясь в этих когда-то надёжных, потом желанных, а в эту секунду жизненно необходимых объятиях... На грани сна и реальности я сама обняла Андрея, поудобнее устроилась у него на животе и провалилась в сон прямо тут, на полу...