Любовница

— Что за вопросы? — Ифигиния начала медленно опускать чашечку на блюдце.

— Отсутствие покойного мистера Брайта будет первым.

Хрупкая чашка выпала из рук Ифигинии, ударилась о край блюдца и перевернулась. Чай выплеснулся на полированный стол красного дерева.

— Боже мой! — Ифигиния вскочила, выхватила белый кружевной платочек и начала бестолково размазывать лужицу. — Кажется, мы уже всесторонне обсудили этот вопрос, милорд.

— Мы действительно кое-что обсуждали, но вовсе не полное отсутствие несчастного, никем не оплаканного мистера Брайта.

Ифигиния тщетно пыталась не покраснеть — она прекрасно знала, что сейчас от стыда ее щеки станут пунцовыми.

— Но позвольте, Маркус…

— Да, это правда, Ифигиния. — Он вынул огромный жесткий льняной платок, с ленивым изяществом встал со стула и одним энергичным движением собрал пролитый чай. — И более того, углубляясь в суть вопроса, я выяснил очень много такого, о чем раньше и не подозревал.

Ифигиния испуганно сжалась:

— И что же?

Его янтарные глаза засверкали.

— Это и Академия юных девиц, и деревушка Дипфорд, и младшая сестра, вышедшая замуж за сына самой влиятельной семьи в округе. Короче говоря, я узнал все, Ифигиния.

Ей показалось, будто весь воздух вдруг вышел из нее. Медленно-медленно она откинулась на спинку кресла.

— Как вам удалось столько узнать обо мне?

— Не важно. Важно лишь то, что если я сумел докопаться до правды, то это сумеют сделать и другие.

Она была ошеломлена. Как легко и как дерзко раскрыл он ее прошлое! Узнал так много за столь короткое время. Было отчего потерять присутствие духа.

— Сэр, надеюсь, вы рассказали мне это только для того, чтобы предложить мне на выбор два выхода из создавшегося положения.

Он вздернул бровь:

— Два?

— Да! — Она гордо вскинула голову. — Вы хотите сказать, что я должна или немедленно покинуть Лондон, прежде чем кто-нибудь другой узнает всю правду, или же выйти за вас замуж. Я права?

— Нет, вы ошибаетесь, Ифигиния.

Она с надеждой посмотрела ему в глаза:

— Ошибаюсь?

— У вас есть только один выход. И этот выход — выйти за меня замуж.

— Никогда! — громко, гневно и решительно крикнула Ифигиния — так, чтобы Маркус не смог догадаться, что разбил ее сердце. — Это совершенно невозможно. Ни в коем случае. Не стоит даже обсуждать этот вариант.

Маркус зловеще усмехнулся:

— Одно из самых интересных правил, которое я вывел в ходе своих научных изысканий, состоит именно в том, что на свете очень мало вещей, которые действительно невозможны.

Глава 12

— Опять твои проклятые правила! — в гневе выкрикнула Ифигиния. Она яростно наклонилась вперед, упершись руками в крышку стола. Глаза ее сверкали. — Все дело только в них, не так ли? Ты решил, что нарушил свое чертово правило и теперь должен расплатиться.

— Успокойся, Ифигиния. Ты становишься слишком утомительной.

— Нет, я не успокоюсь! И не выйду замуж только из-за Мастерских правил! Вы хорошо слышите меня, милорд?

— Отлично. — Он стиснул зубы, придал своему лицу самое бесстрастное выражение и расправил перепачканный чаем платок. Кажется, он тратит слишком много времени, вытирая пролитый чай в библиотеке Ифигинии! — Но я сомневаюсь, что вы должным образом обдумали мое предложение.

— Не смейте поучать меня, я не школьница, сэр! Я умная, здравомыслящая, образованная женщина, а не глупая девчонка! Безусловно, я все тщательно обдумала.

«Она решила всеми силами противиться мне», — понял Маркус. В нем вскипела ярость при мысли о том, как же тяжела будет его задача.

— Изображать из себя искушенную вдову, да еще мою любовницу в придачу, — это ты называешь поступком, достойным здравомыслящей, умной и образованной женщины?

— Ты, кажется, не так язвительно отзывался о моем маскараде, пока не узнал, что я не вдова! Если только тебе не изменяет память, ты охотно одобрил мой план. Тебе даже льстила мысль о том, насколько экстравагантна твоя новая любовница, разве я не права?

— Это было до нашей встречи в храме Весты. И до того, как я убедился, насколько близки к оригиналу эти чертовы развалины. Подумать только, там оказалась даже непорочная весталка!

Ифигиния растерялась:

— Маркус, но это такой пустяк! Это не должно оказать никакого влияния на твои действия.

— Я сам разберусь, чему влиять, а чему не влиять на мои действия!

— Черт бы вас побрал, милорд, ничего не изменилось!

— Не правда. По крайней мере одна деталь этого фарса изменилась — и изменилась более чем существенно.

— Это никакой не фарс! — гневно сверкнула глазами Ифигиния. — Это была очень умная и тонкая игра, которая, несомненно, привела бы к своим результатам. Свет до сих пор верит в то, что я вдова, как и в то, что я ваша любовница, а значит, все составляющие моего плана остались на своих местах!

— Вопрос в том, надолго ли.

— Настолько, насколько потребуется, — огрызнулась она. — Никто, кроме вас, не усомнился в моей правдивости.

— Вопрос времени. Рано или поздно кто-нибудь еще надумает отправиться в Девон и выведать все о вас.

— Какие глупости! С какой стати? Милорд, давайте будем до конца откровенны. Вы так усложняете все только потому, что невольно нарушили одно из своих правил.

— Я прекрасно знаю, какого невысокого мнения вы о моих правилах, но я слишком долго жил по ним, чтобы теперь нарушить их ради собственной выгоды.

— Выслушайте меня, Маркус. Я испытываю искреннее уважение к вашим правилам и к вашему чувству чести, пронизывающему их насквозь! Но вы же ничего не нарушали!

— Неужели? А я отчетливо помню, как побывал меж ваших бедер две ночи тому назад. Или ошибаюсь?

Ифигиния в ужасе округлила глаза. Румянец на ее щеках вспыхнул еще ярче.

— Ничто не извиняет вульгарность, милорд, — очень строго сказала она.

— Говорите, как чертова училка!

— А я и есть чертова училка! Вернее, была ею какое-то время. Повторяю, милорд, не вы нарушили свое строгое правило — это сделала я, что в корне меняет дело. Неужели вы не понимаете?

— Нет, — отрезал Маркус.

— Не вы, а я отвечаю за все, что произошло.